Меньше всех Уолтеру нравилась тощая как палка миссис Чабб — может быть, потому, что она однажды в его присутствии назвала его «болезненным мальчиком». Миссис Милгрейв, подумал Уолтер, похожа на толстую серую курицу, а миссис Клоу — на бочку с ногами. А как хороша молодая миссис Рейсом с волосами медового цвета… «чересчур хороша для жены фермера», сказала Сьюзен, когда Дэйв на ней женился. Эдит Бейли, портниха, у которой одеваются все дамы Глена, совсем не похожа на старую деву: у нее такие красивые седоватые букли и веселые черные глаза. Уолтеру нравилась и миссис Мид, которая была старше всех в этой компании. У нее ласковые добрые глаза, и она больше слушает, чем говорит. Но Селия Риз, с лица которой не сходила усмешка, словно она потешалась над всеми и вся, ему вовсе не пришлась по сердцу.
Дамы еще не пустили языки в ход по-настоящему… они обсуждали погоду и каким рисунком простегивать одеяла — ромбами или веерами. А Уолтер тем временем думал, что весь мир словно бы покоится в золотых объятиях великого и доброго Существа. Желто-красные листья тихо падали на землю, но величественные мальвы все еще цвели у кирпичной стены, а тополя возле сарая еще пестрели листвой. Уолтер до того отрешился от всего, упиваясь окружавшей его красотой, что пришел в себя, только услышав слова миссис Миллисон:
— Ну, у них что ни похороны, то сенсация. Вспомните хотя бы похороны Питера Керка!
Уолтер навострил уши. Это что-то интересное. Но, к его сожалению, миссис Миллисон не стала описывать в подробностях, что там произошло. Видимо, все были на этих похоронах или слышали о них.
(Только почему им всем как будто стало неловко?)
— Разумеется, Клара Уилсон сказала про Питера чистую правду, но беднягу уже предали земле, и давайте не будем тревожить его прах, — заявила миссис Чабб с таким видом, словно кто-то предложил выкопать его из могилы.
— Моя Мэри вечно говорит такие смешные вещи, — поведала миссис Дональд. — Знаете, что она у меня спросила, когда мы собирались на похороны Маргарет Холлистер: «Мама, а мороженое на похоронах дают?»
Две-три дамы обменялись насмешливыми взглядами, но большинство просто сделали вид, что не слышали слов миссис Дональд. Ничего другого и не оставалось делать, когда она начинала к месту и не к месту цитировать свою дочку. Если проявить к ее высказываниям хоть малейший интерес, рассказать о Мэри не будет конца. Фраза: «Знаете, что сказала моя Мэри?» — у всех в Глене навязла на зубах.
— Кстати о похоронах, — вступила в разговор Селия Риз. — Когда я была еще девочкой, у нас в Моубрей Нерроуз имели место очень странные похороны. Стентон Лейн уехал в Виннипег, и потом оттуда пришло известие, что он умер. Родственники послали телеграмму, чтобы тело отправили домой, и вскоре прибыл гроб. Макалистер из похоронного бюро посоветовал не открывать его. И вот, только в церкви началось отпевание, как открылась дверь и вошел не кто иной, как Стентон Лейн собственной персоной, живой и здоровехонький. Мы так и не узнали, кто же лежал в гробу.
— А что сделали с гробом? — спросила Агата Друк.
— Закопали в землю, конечно. Макалистер сказал, что дело надо довести до конца. Но похоронами это по сути дела назвать было нельзя — так все радовались возвращению Стентона. Мистер Доусон даже поменял последний псалом. Вместо «Утешьтесь, христиане!» мы спели «Возрадуйтесь свету!». Хотя многие считали, что он это сделал напрасно.
— А знаете, что вчера спросила у меня моя Мэри? «Мама, а пасторы все-все знают?»
— Мистер Доусон в критические минуты всегда терял голову, — продолжала Джейн Бэрр, словно не слыша слов миссис Дональд. — В то время он служил пастором в Верхнем Глене и как-то раз распустил прихожан, забыв собрать пожертвования. И что, вы думаете, он сделал? Схватил блюдо для пожертвований, выскочил вслед за нами в церковный двор и стал всех обходить с этим блюдом. Знаете, в тот день он получил деньги даже с тех, кто не жертвовал ни гроша ни до этого случая, ни после. Как-то было неудобно отказывать самому пастору. Но все-таки это было недостойно его сана.
— Что меня раздражало в мистере Доусоне, — сказала миссис Корнелия, — так это то, что он невыносимо затягивал отпевание — все читал и читал молитвы. Доходило до того, что некоторые начинали завидовать покойнику. А на похоронах Летти Грант он превзошел сам себя. Я гляжу — ее мать вот-вот упадет в обморок от изнеможения. Тогда я толкнула его локтем и сказала, что пора заканчивать.
— Он отпевал моего бедного Джервиса, — со слезами прошептала миссис Карр. Она всегда плакала, вспоминая мужа, хотя со времени его смерти прошло уже двадцать лет.
— Да, а вот с похоронами Стентона Лейна вышла промашка, — вспомнила Эмма Поллок, — но все же это лучше, чем когда люди приезжают на похороны, а хоронить некого. Помните, как получилось у Кромвеллов?
Все засмеялись.
— Расскажите, пожалуйста, — попросила миссис Кемпбелл. — Я здесь человек новый, миссис Поллок, и не знаю фамильных саг.
Эмма не знала, что значит слова «сага», но рассказывать она любила.
— У Абнера Кромвелла была большая ферма неподалеку от Лоубриджа. Он был членом парламента провинции, важной шишкой у тори и знал всех мало-мальски влиятельных лиц на острове. Мать его жены Джулии Флэгг была из Ризов, а бабушка принадлежала к семейству Клоу, так что чуть ли не каждая семья в бухте Четырех Ветров была в родстве с Кромвеллами. И вот однажды выходит наша газета «Дейли энтерпрайз», а в ней объявление, что мистер Абнер Кромвелл скоропостижно скончался в Лоубридже и что похороны состоятся завтра в два часа дня. Каким-то образом Кромвеллы не заметили этого объявления… а телефонов у нас тогда не было. На следующий день Абнер уехал в Кингспорт на конференцию. И вот в два часа начали съезжаться гости на похороны. Многие приехали пораньше, чтобы занять в церкви места получше. На похоронах такого человека, как Абнер, наверняка соберется много народу, рассуждали они. Толпа таки собралась. Коляски ехали одна за другой по всем дорогам, а местные подходили пешком аж до трех часов. Миссис Кромвелл чуть с ума не сошла, пытаясь их убедить, что ее муж вовсе не умер. Некоторые ей просто не верили — чуть ли не подозревали, что она куда-то спрятала труп, — а когда наконец поверили, то страшно обиделись, словно Абнер сыграл над ними злую шутку. Затоптали ей все клумбы в садике, которыми она так гордилась. Кроме того, среди прибывших были родственники из отдаленных мест, которые предполагали, что их накормят и оставят на ночь, а у нее нечего было им предложить. Джулия, по правде говоря, была не слишком-то хлебосольной. Когда Абнер через два дня вернулся домой, то застал жену в постели в нервной горячке, и она оправилась от нее только через несколько месяцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Дамы еще не пустили языки в ход по-настоящему… они обсуждали погоду и каким рисунком простегивать одеяла — ромбами или веерами. А Уолтер тем временем думал, что весь мир словно бы покоится в золотых объятиях великого и доброго Существа. Желто-красные листья тихо падали на землю, но величественные мальвы все еще цвели у кирпичной стены, а тополя возле сарая еще пестрели листвой. Уолтер до того отрешился от всего, упиваясь окружавшей его красотой, что пришел в себя, только услышав слова миссис Миллисон:
— Ну, у них что ни похороны, то сенсация. Вспомните хотя бы похороны Питера Керка!
Уолтер навострил уши. Это что-то интересное. Но, к его сожалению, миссис Миллисон не стала описывать в подробностях, что там произошло. Видимо, все были на этих похоронах или слышали о них.
(Только почему им всем как будто стало неловко?)
— Разумеется, Клара Уилсон сказала про Питера чистую правду, но беднягу уже предали земле, и давайте не будем тревожить его прах, — заявила миссис Чабб с таким видом, словно кто-то предложил выкопать его из могилы.
— Моя Мэри вечно говорит такие смешные вещи, — поведала миссис Дональд. — Знаете, что она у меня спросила, когда мы собирались на похороны Маргарет Холлистер: «Мама, а мороженое на похоронах дают?»
Две-три дамы обменялись насмешливыми взглядами, но большинство просто сделали вид, что не слышали слов миссис Дональд. Ничего другого и не оставалось делать, когда она начинала к месту и не к месту цитировать свою дочку. Если проявить к ее высказываниям хоть малейший интерес, рассказать о Мэри не будет конца. Фраза: «Знаете, что сказала моя Мэри?» — у всех в Глене навязла на зубах.
— Кстати о похоронах, — вступила в разговор Селия Риз. — Когда я была еще девочкой, у нас в Моубрей Нерроуз имели место очень странные похороны. Стентон Лейн уехал в Виннипег, и потом оттуда пришло известие, что он умер. Родственники послали телеграмму, чтобы тело отправили домой, и вскоре прибыл гроб. Макалистер из похоронного бюро посоветовал не открывать его. И вот, только в церкви началось отпевание, как открылась дверь и вошел не кто иной, как Стентон Лейн собственной персоной, живой и здоровехонький. Мы так и не узнали, кто же лежал в гробу.
— А что сделали с гробом? — спросила Агата Друк.
— Закопали в землю, конечно. Макалистер сказал, что дело надо довести до конца. Но похоронами это по сути дела назвать было нельзя — так все радовались возвращению Стентона. Мистер Доусон даже поменял последний псалом. Вместо «Утешьтесь, христиане!» мы спели «Возрадуйтесь свету!». Хотя многие считали, что он это сделал напрасно.
— А знаете, что вчера спросила у меня моя Мэри? «Мама, а пасторы все-все знают?»
— Мистер Доусон в критические минуты всегда терял голову, — продолжала Джейн Бэрр, словно не слыша слов миссис Дональд. — В то время он служил пастором в Верхнем Глене и как-то раз распустил прихожан, забыв собрать пожертвования. И что, вы думаете, он сделал? Схватил блюдо для пожертвований, выскочил вслед за нами в церковный двор и стал всех обходить с этим блюдом. Знаете, в тот день он получил деньги даже с тех, кто не жертвовал ни гроша ни до этого случая, ни после. Как-то было неудобно отказывать самому пастору. Но все-таки это было недостойно его сана.
— Что меня раздражало в мистере Доусоне, — сказала миссис Корнелия, — так это то, что он невыносимо затягивал отпевание — все читал и читал молитвы. Доходило до того, что некоторые начинали завидовать покойнику. А на похоронах Летти Грант он превзошел сам себя. Я гляжу — ее мать вот-вот упадет в обморок от изнеможения. Тогда я толкнула его локтем и сказала, что пора заканчивать.
— Он отпевал моего бедного Джервиса, — со слезами прошептала миссис Карр. Она всегда плакала, вспоминая мужа, хотя со времени его смерти прошло уже двадцать лет.
— Да, а вот с похоронами Стентона Лейна вышла промашка, — вспомнила Эмма Поллок, — но все же это лучше, чем когда люди приезжают на похороны, а хоронить некого. Помните, как получилось у Кромвеллов?
Все засмеялись.
— Расскажите, пожалуйста, — попросила миссис Кемпбелл. — Я здесь человек новый, миссис Поллок, и не знаю фамильных саг.
Эмма не знала, что значит слова «сага», но рассказывать она любила.
— У Абнера Кромвелла была большая ферма неподалеку от Лоубриджа. Он был членом парламента провинции, важной шишкой у тори и знал всех мало-мальски влиятельных лиц на острове. Мать его жены Джулии Флэгг была из Ризов, а бабушка принадлежала к семейству Клоу, так что чуть ли не каждая семья в бухте Четырех Ветров была в родстве с Кромвеллами. И вот однажды выходит наша газета «Дейли энтерпрайз», а в ней объявление, что мистер Абнер Кромвелл скоропостижно скончался в Лоубридже и что похороны состоятся завтра в два часа дня. Каким-то образом Кромвеллы не заметили этого объявления… а телефонов у нас тогда не было. На следующий день Абнер уехал в Кингспорт на конференцию. И вот в два часа начали съезжаться гости на похороны. Многие приехали пораньше, чтобы занять в церкви места получше. На похоронах такого человека, как Абнер, наверняка соберется много народу, рассуждали они. Толпа таки собралась. Коляски ехали одна за другой по всем дорогам, а местные подходили пешком аж до трех часов. Миссис Кромвелл чуть с ума не сошла, пытаясь их убедить, что ее муж вовсе не умер. Некоторые ей просто не верили — чуть ли не подозревали, что она куда-то спрятала труп, — а когда наконец поверили, то страшно обиделись, словно Абнер сыграл над ними злую шутку. Затоптали ей все клумбы в садике, которыми она так гордилась. Кроме того, среди прибывших были родственники из отдаленных мест, которые предполагали, что их накормят и оставят на ночь, а у нее нечего было им предложить. Джулия, по правде говоря, была не слишком-то хлебосольной. Когда Абнер через два дня вернулся домой, то застал жену в постели в нервной горячке, и она оправилась от нее только через несколько месяцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52