Пожалуй, я не ошибусь, если скажу, что бои за дороги и на дорогах - одна из самых характерных особенностей войны в здешних условиях. Наиболее ожесточенные схватки с врагом развертывались именно там, где речь шла об овладении магистралями.
Это не могло не отразиться на интенсивности и характере действии авиации, в том числе и штурмовой. Полки нашей дивизии непрерывно наносили удары по мостам и переправам, теснили противника с дорог в лесные дебри, топи и другие малопроходимые места. Как уже говорилось выше, в конце июля - начале сентября 1944 года чаще всего штурмовики нацеливались командованием армии и фронта на борьбу с танковыми группами врага. Не менее сложной задачей "илов" было подавление неприятельской артиллерии, минометов и пулеметных гнезд. Эти малоразмерные цели легко маскировались, часто меняли огневые позиции, и поражение их с воздуха представляло известные трудности.
Прежде чем посылать эскадрильи и полки для нанесения штурмовых ударов по переднему краю и объектам в глубине обороны неприятеля, мы проводили тщательную воздушную разведку, от результатов которой во многом зависел успех выполнения боевого задания. Под контролем разведчиков-истребителей и штурмовиков находились все основные магистрали, по которым противник перебрасывал или мог перебросить свои ударные силы, Одновременно была проделана большая работа по фотографированию немецких оборонительных сооружений. Данные аэрофоторазведки помогали общевойсковому командованию принимать решение для нанесения ощутимых ударов по врагу.
В соединении выросло немало мастеров фоторазведки. Это были экипажи, в совершенстве владевшие самолетовождением в любых метеорологических условиях дня и ночи, отлично знавшие штурманское дело и радиосвязь, Чаще всего на разведку ходила эскадрилья капитана И. Селягина, которую называли подразделением специального назначения. Прекрасными разведчиками зарекомендовали себя летчики-гвардейцы Буров, Соловьев, Смирнов, Кузнецов, Янковский. На фотографирование особо важных вражеских объектов, прикрываемых мощными противовоздушными огневыми средствами, посылали Широкова и Ратманова первоклассных разведчиков, асов своего дела.
Основная ответственность за техническое обеспечение аэрофоторазведки возлагалась на инженера 6-го Московского гвардейского штурмового авиаполка по электро-спецоборудованию капитана Н. Н. Ковалева.
Наилучшим способом аэрофотосъемки считался плановый, когда объекты фотографировались вертикально, под углом 90 градусов. Однако при полетах на малых высотах он давал незначительный эффект. Кроме того, экипажи подвергались большому риску - вражеская зенитная артиллерия открывала по разведчикам сильный огонь. По заданию штаба армии специалисты службы Ковалева сконструировали перспективные фотоустановки, снимающие под углом 45-60 градусов. Затем этот угол увеличили до 70 градусов.
Многое сделали рационализаторы 6-го гвардейского полка для улучшения качества фоторазведки. В частности, они решили оборудовать штурмовик фотоустановкой из четырех перспективных аппаратов и добиться их синхронной работы, чтобы получить панорамные снимки. Но на первых порах их постигла неудача. Когда разведчик возвратился и в фотолаборатории проявили пленку, она оказалась непригодной. Специалисты не учли, что каждый аппарат имеет свою скорость движения затвора. Разница в скоростях, исчисляемая долями секунды, при быстром движении самолета давала большие смещения снимков.
Началась кропотливая работа по усовершенствованию сложной установки. Поиски увенчались успехом, и на повторную панорамную фотосъемку вылетел И. Селягин. Результаты оказались блестящими. Удачные экспериментальные съемки произвели также В. Соловьев и В. Кузнецов.
За несколько дней были сфотографированы Кенигсберг, форты внешнего и внутреннего обводов. Изготовленный по снимкам макет помог наземному командованию детально разработать впоследствии план штурма города.
Все наши полки - 6-й, 683-й и 826-й - работали с предельным напряжением. Они блокировали вражеские аэродромы, штурмовали танковые и автомобильные колонны противника, обрушивали бомбовые удары на артиллерийские позиции и скопления живой силы гитлеровцев. Три-четыре боевых вылета в день стало обычной нормой для каждого экипажа, а порой приходилось подниматься в воздух по шесть-семь раз.
Мы применяли метод последовательного и непрерывного воздействия на неприятеля. Эскадрильи и группы "Ильюшиных" численностью до 20 самолетов поэшелонно висели над противником по 25-30 минут. В течение полутора-двух часов в расположении гитлеровцев рвались бомбы и реактивные снаряды, буйствовал пушечно-пулеметный огонь. Это способствовало нашим наземным войскам успешно выполнять поставленные перед ними задачи.
Днем и ночью был слышен грозный гул на аэродромах. Одни самолеты садились, другие поднимались в небо, оставляя за собой густые султаны пыли. Инженерно-технический состав и специалисты обслуживающих подразделений работали не покладая рук. В перерывах между боевыми вылетами техники и механики за тридцать минут успевали осмотреть материальную часть, устранить мелкие неполадки на ней, заправить горючим, маслом, воздухом и кислородом, уложить в отсеки "ила" 240 противотанковых бомб, подвесить 8 эрэсов, уложить в специальные люки ленты с 300 пушечными снарядами и 1500 пулеметными патронами.
У людей не хватало времени для отдыха, и нередко было так, что механики и мотористы, проводив свои самолеты на задание, тут же, на стоянках, ложились на чехлы и спали богатырским сном. А когда штурмовики возвращались, все начиналось заново - осмотр, заправка, зарядка.
Порой некогда было сходить в столовую. И тут, как всегда, заботу о людях проявил начальник политического отдела дивизии полковник И. Т. Калугин. По его инициативе была организована доставка горячей пищи для технического состава непосредственно к рабочим местам - на стоянки самолетов.
Кстати говоря, Иван Трофимович постоянно следил за тем, чтобы командиры, политработники, полковые и дивизионные кадровики не забывали о поощрении технического состава, о представлении особо отличившихся к награде. Заботился он и о создании хороших бытовых условий для девушек-радисток, оружейниц, телефонисток, работниц пищеблока и специалистов других служб. Они очень многое делали для обеспечения боевой деятельности авиаторов.
Как-то инженер дивизии В. Е. Титов в беседе с Калугиным высказал мысль о том, что вот-де технический состав безупречно готовит самолеты к вылетам, а результатов штурмовки никогда не видит. Надо бы хоть раз предоставить людям такую возможность. Иван Трофимович пришел ко мне и передал пожелание инженера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Это не могло не отразиться на интенсивности и характере действии авиации, в том числе и штурмовой. Полки нашей дивизии непрерывно наносили удары по мостам и переправам, теснили противника с дорог в лесные дебри, топи и другие малопроходимые места. Как уже говорилось выше, в конце июля - начале сентября 1944 года чаще всего штурмовики нацеливались командованием армии и фронта на борьбу с танковыми группами врага. Не менее сложной задачей "илов" было подавление неприятельской артиллерии, минометов и пулеметных гнезд. Эти малоразмерные цели легко маскировались, часто меняли огневые позиции, и поражение их с воздуха представляло известные трудности.
Прежде чем посылать эскадрильи и полки для нанесения штурмовых ударов по переднему краю и объектам в глубине обороны неприятеля, мы проводили тщательную воздушную разведку, от результатов которой во многом зависел успех выполнения боевого задания. Под контролем разведчиков-истребителей и штурмовиков находились все основные магистрали, по которым противник перебрасывал или мог перебросить свои ударные силы, Одновременно была проделана большая работа по фотографированию немецких оборонительных сооружений. Данные аэрофоторазведки помогали общевойсковому командованию принимать решение для нанесения ощутимых ударов по врагу.
В соединении выросло немало мастеров фоторазведки. Это были экипажи, в совершенстве владевшие самолетовождением в любых метеорологических условиях дня и ночи, отлично знавшие штурманское дело и радиосвязь, Чаще всего на разведку ходила эскадрилья капитана И. Селягина, которую называли подразделением специального назначения. Прекрасными разведчиками зарекомендовали себя летчики-гвардейцы Буров, Соловьев, Смирнов, Кузнецов, Янковский. На фотографирование особо важных вражеских объектов, прикрываемых мощными противовоздушными огневыми средствами, посылали Широкова и Ратманова первоклассных разведчиков, асов своего дела.
Основная ответственность за техническое обеспечение аэрофоторазведки возлагалась на инженера 6-го Московского гвардейского штурмового авиаполка по электро-спецоборудованию капитана Н. Н. Ковалева.
Наилучшим способом аэрофотосъемки считался плановый, когда объекты фотографировались вертикально, под углом 90 градусов. Однако при полетах на малых высотах он давал незначительный эффект. Кроме того, экипажи подвергались большому риску - вражеская зенитная артиллерия открывала по разведчикам сильный огонь. По заданию штаба армии специалисты службы Ковалева сконструировали перспективные фотоустановки, снимающие под углом 45-60 градусов. Затем этот угол увеличили до 70 градусов.
Многое сделали рационализаторы 6-го гвардейского полка для улучшения качества фоторазведки. В частности, они решили оборудовать штурмовик фотоустановкой из четырех перспективных аппаратов и добиться их синхронной работы, чтобы получить панорамные снимки. Но на первых порах их постигла неудача. Когда разведчик возвратился и в фотолаборатории проявили пленку, она оказалась непригодной. Специалисты не учли, что каждый аппарат имеет свою скорость движения затвора. Разница в скоростях, исчисляемая долями секунды, при быстром движении самолета давала большие смещения снимков.
Началась кропотливая работа по усовершенствованию сложной установки. Поиски увенчались успехом, и на повторную панорамную фотосъемку вылетел И. Селягин. Результаты оказались блестящими. Удачные экспериментальные съемки произвели также В. Соловьев и В. Кузнецов.
За несколько дней были сфотографированы Кенигсберг, форты внешнего и внутреннего обводов. Изготовленный по снимкам макет помог наземному командованию детально разработать впоследствии план штурма города.
Все наши полки - 6-й, 683-й и 826-й - работали с предельным напряжением. Они блокировали вражеские аэродромы, штурмовали танковые и автомобильные колонны противника, обрушивали бомбовые удары на артиллерийские позиции и скопления живой силы гитлеровцев. Три-четыре боевых вылета в день стало обычной нормой для каждого экипажа, а порой приходилось подниматься в воздух по шесть-семь раз.
Мы применяли метод последовательного и непрерывного воздействия на неприятеля. Эскадрильи и группы "Ильюшиных" численностью до 20 самолетов поэшелонно висели над противником по 25-30 минут. В течение полутора-двух часов в расположении гитлеровцев рвались бомбы и реактивные снаряды, буйствовал пушечно-пулеметный огонь. Это способствовало нашим наземным войскам успешно выполнять поставленные перед ними задачи.
Днем и ночью был слышен грозный гул на аэродромах. Одни самолеты садились, другие поднимались в небо, оставляя за собой густые султаны пыли. Инженерно-технический состав и специалисты обслуживающих подразделений работали не покладая рук. В перерывах между боевыми вылетами техники и механики за тридцать минут успевали осмотреть материальную часть, устранить мелкие неполадки на ней, заправить горючим, маслом, воздухом и кислородом, уложить в отсеки "ила" 240 противотанковых бомб, подвесить 8 эрэсов, уложить в специальные люки ленты с 300 пушечными снарядами и 1500 пулеметными патронами.
У людей не хватало времени для отдыха, и нередко было так, что механики и мотористы, проводив свои самолеты на задание, тут же, на стоянках, ложились на чехлы и спали богатырским сном. А когда штурмовики возвращались, все начиналось заново - осмотр, заправка, зарядка.
Порой некогда было сходить в столовую. И тут, как всегда, заботу о людях проявил начальник политического отдела дивизии полковник И. Т. Калугин. По его инициативе была организована доставка горячей пищи для технического состава непосредственно к рабочим местам - на стоянки самолетов.
Кстати говоря, Иван Трофимович постоянно следил за тем, чтобы командиры, политработники, полковые и дивизионные кадровики не забывали о поощрении технического состава, о представлении особо отличившихся к награде. Заботился он и о создании хороших бытовых условий для девушек-радисток, оружейниц, телефонисток, работниц пищеблока и специалистов других служб. Они очень многое делали для обеспечения боевой деятельности авиаторов.
Как-то инженер дивизии В. Е. Титов в беседе с Калугиным высказал мысль о том, что вот-де технический состав безупречно готовит самолеты к вылетам, а результатов штурмовки никогда не видит. Надо бы хоть раз предоставить людям такую возможность. Иван Трофимович пришел ко мне и передал пожелание инженера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44