Молотов закончил своё выступление словами И.В. Сталина, которые стали девизом Великой Отечественной войны: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами». В этот же день 22 июня было подготовлено «Положение о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий» и издан Указ Президиума Верховного Совета Союза ССР об утверждении данного положения.
Итак, 22 июня, в первый день войны И.В. Сталин непрерывно работал в течение 11 часов подряд, после чего уехал отдохнуть, а в 3 часа ночи 23 июня он снова приступил к работе в своём Кремлёвском кабинете, где провёл трёхчасовое ночное совещание с членами Политбюро – Молотовым, Ворошиловым, Берия, Кагановичем и с военными – Тимошенко, Ватутиным, Кузнецовым и Жигаревым. (Итог этого совещания – подготовка и подписание И.В. Сталиным постановления Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) о создании Ставки Главного Командования Вооружённых Сил СССР в составе Наркома Обороны Маршала Тимошенко (председатель), Начальника Генштаба Жукова, Сталина, Молотова, Маршала Ворошилова, Маршала Будённого и Наркома Военно-Морского Флота адмирала Кузнецова. (Но этот орган в таком составе просуществует недолго – до 10 июля. Уже 30 июня И.В. Сталин возьмёт дело обороны страны в свои руки, подписав Постановление Президиума Верховного Совета Союза ССР, ЦК ВКП (б) и Совнаркома СССР об образовании Государственного Комитета Обороны – Л.Б. ). Вечером того же дня, т.е. 23 июня он снова приехал в Кремль и с 18. 45 до половины второго ночи 24 июня он вёл приём военных, наркомов и членов Политбюро. В тот же день с 16.20 до 21.30 он принял 20 человек. С часа ночи 25 июня почти до 6 часов утра он провёл на работе в своём кабинете. Затем до 19 часов отдыхал, а в 19.40 технический секретарь впустил в кабинет И.В. Сталина Молотова и Ворошилова. Два последних посетителя – Вознесенский и Вышинский – вышли из кабинета в час ночи. 26 июня И.В. Сталин с Л.М. Кагановичем вошли в кабинет в 12.10. Через полчаса к ним присоединились Маленков, Будённый, Жигарев и Ворошилов. Всего в этот день было принято И.В. Сталиным 28 человек. Последние вышли в 23.20. Наиболее напряжённый день И.В. Сталин провёл в пятницу, 27 июня – работая без перерыва в течение 10 часов, он проводил совещания и обсуждения с 30 ответработниками. Закончился день около трёх часов ночи. Вождь уехал на Ближнюю дачу только на рассвете. 28 июня И.В. Сталин вошёл в кабинет вместе с Молотовым, Маленковым и Будённым в 19.35. Через 10 минут к ним присоединился Министр госбезопасности Меркулов. В этот день вождь принял 21 человека. И в 00.50 минут из кабинета вместе со Сталиным вышли Молотов, Берия и Микоян.
(Запомним, что Н.А. Вознесенский был на приёме у И.В. Сталина, согласно «Тетрадям» 23, 24, 25 и 27 июня и в общей сложности общался с вождём 8 часов 15 минут. Это нам пригодится – Л.Б .)
29 и 30 июня И.В. Сталин в Кремле не принимал. В этот день им была подготовлен документ особой важности – «Директива Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) партийным и советским организациям прифронтовых областей о мобилизации всех сил и средстив на разгром фашистских захватчиков» – сыгравший огромную роль в организации отпора фашистам. Многие положения этого документа лягут в основу исторической речи И.В. Сталина 3 июля 1941 года.
Другое события воскресного дня, 29 июня, (а это был 7-й день войны), это рассказ Анастаса Микояна историку Г. Куманёву о том, что, «у Сталина в Кремле собрались Молотов, Маленков, я и Берия. Всех интересовало положение на Западном фронте, в Белоруссии. Но подробных данных о положении на территории этой республики тогда ещё не поступило. Известно было только, что связи с войсками Западного фронта нет. Сталин позвонил в Наркомат обороны маршалу Тимошенко (надо помнить, что именно маршал Тимошенко был Председателем Ставки – Л.Б .) Однако тот ничего конкретного о положении на западном направлении сказать не смог.
Встревоженный таким ходом дела, Сталин предложил всем нам поехать в Наркомат обороны и на месте разобраться с обстановкой. В кабинете наркома были Тимошенко, Жуков и Ватутин. Сталин держался спокойно, спрашивал, где командование фронта, какая имеется с ним связь. Жуков (начальник Генштаба – Л.Б .) докладывал, что связь потеряна и за весь день восстановить её не удалось. Потом Сталин задавал другие вопросы: почему допустили прорыв немцев, какие меры приняты к налаживанию связи и т.д.
… Около получаса поговорили довольно спокойно. Потом Сталин взорвался: что за Генеральный штаб, что за начальник Генштаба, который так растерялся, что не имеет связи с войсками, никого не представляет и никем не командует. Раз нет связи, Генштаб бессилен руководить. Жуков, конечно, не меньше Сталина переживал за состояние дел, и такой окрик Сталина был для него оскорбительным. И этот мужественный человек не выдержал, разрыдался как баба и быстро вышел в другую комнату. Молотов пошёл за ним. Мы все были в удручённом состоянии. Минут через 5 – 10 Молотов привёл внешне спокойного, но всё ещё с влажными глазами Жукова». (Куманёв С.28-29)
Такова версия Микояна. А Молотов рассказывал писателю Ивану Стаднюку так: «Ссора вспыхнула тяжелейшая, с матерщиной и угрозами. Сталин материл Тимошенко, Жукова и Ватутина, обзывал их бездарями, ничтожествами, ротными писаришками, портяночниками. Нервное напряжение сказалось и на военных. Тимошенко с Жуковым тоже наговорили сгоряча немало оскорбительного в адрес вождя. Кончилось тем, что побелевший Жуков послал Сталина по матушке и потребовал немедленно покинуть кабинет и не мешать им изучать обстановку (которой они не владели – Л. Б .) и принимать решения (которые не могли принимать, т.к. не контролировали ситуацию – Л.Б .). Изумлённый такой наглостью военных, Берия пытался вступиться за вождя, но Сталин, ни с кем не попрощавшись, направился к выходу. Затем он тут же поехал на дачу».
Рано утром 30 июня 1941 года Сталин приехал в Кремль с принятым решением: вся власть в стране переходит Государственному Комитету обороны во главе с ним, Сталиным!
Нарком обороны Тимошенко в тот же день был удалён из Москвы и направлен в Смоленск – командующим Западным фронтом. Первый заместитель начальника Генштаба генерал-лейтенант Ватутин назначался начальником штаба Северо-Западного фронта.
Из тройки высокопоставленных военных, участвовавших во вчерашней крупной ссоре, в Москве оставался пока на недолгое время – начальник Генштаба Жуков…
Такие вот последствия имел скандальный инцидент в здании наркомата обороны поздним вечером 29 июня 1941 года. Об этом пишет Зенькович– 2. С. 115
Если принять во внимание версию Зеньковича, что вернулся вождь рано утром 30 июня, то никакого «визита свиты» на Ближнюю дачу (об этом – ниже – Л.Б. ) не было и в помине…
С 1 июля рабочие приёмы в кремлёвском кабинете И.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Итак, 22 июня, в первый день войны И.В. Сталин непрерывно работал в течение 11 часов подряд, после чего уехал отдохнуть, а в 3 часа ночи 23 июня он снова приступил к работе в своём Кремлёвском кабинете, где провёл трёхчасовое ночное совещание с членами Политбюро – Молотовым, Ворошиловым, Берия, Кагановичем и с военными – Тимошенко, Ватутиным, Кузнецовым и Жигаревым. (Итог этого совещания – подготовка и подписание И.В. Сталиным постановления Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) о создании Ставки Главного Командования Вооружённых Сил СССР в составе Наркома Обороны Маршала Тимошенко (председатель), Начальника Генштаба Жукова, Сталина, Молотова, Маршала Ворошилова, Маршала Будённого и Наркома Военно-Морского Флота адмирала Кузнецова. (Но этот орган в таком составе просуществует недолго – до 10 июля. Уже 30 июня И.В. Сталин возьмёт дело обороны страны в свои руки, подписав Постановление Президиума Верховного Совета Союза ССР, ЦК ВКП (б) и Совнаркома СССР об образовании Государственного Комитета Обороны – Л.Б. ). Вечером того же дня, т.е. 23 июня он снова приехал в Кремль и с 18. 45 до половины второго ночи 24 июня он вёл приём военных, наркомов и членов Политбюро. В тот же день с 16.20 до 21.30 он принял 20 человек. С часа ночи 25 июня почти до 6 часов утра он провёл на работе в своём кабинете. Затем до 19 часов отдыхал, а в 19.40 технический секретарь впустил в кабинет И.В. Сталина Молотова и Ворошилова. Два последних посетителя – Вознесенский и Вышинский – вышли из кабинета в час ночи. 26 июня И.В. Сталин с Л.М. Кагановичем вошли в кабинет в 12.10. Через полчаса к ним присоединились Маленков, Будённый, Жигарев и Ворошилов. Всего в этот день было принято И.В. Сталиным 28 человек. Последние вышли в 23.20. Наиболее напряжённый день И.В. Сталин провёл в пятницу, 27 июня – работая без перерыва в течение 10 часов, он проводил совещания и обсуждения с 30 ответработниками. Закончился день около трёх часов ночи. Вождь уехал на Ближнюю дачу только на рассвете. 28 июня И.В. Сталин вошёл в кабинет вместе с Молотовым, Маленковым и Будённым в 19.35. Через 10 минут к ним присоединился Министр госбезопасности Меркулов. В этот день вождь принял 21 человека. И в 00.50 минут из кабинета вместе со Сталиным вышли Молотов, Берия и Микоян.
(Запомним, что Н.А. Вознесенский был на приёме у И.В. Сталина, согласно «Тетрадям» 23, 24, 25 и 27 июня и в общей сложности общался с вождём 8 часов 15 минут. Это нам пригодится – Л.Б .)
29 и 30 июня И.В. Сталин в Кремле не принимал. В этот день им была подготовлен документ особой важности – «Директива Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) партийным и советским организациям прифронтовых областей о мобилизации всех сил и средстив на разгром фашистских захватчиков» – сыгравший огромную роль в организации отпора фашистам. Многие положения этого документа лягут в основу исторической речи И.В. Сталина 3 июля 1941 года.
Другое события воскресного дня, 29 июня, (а это был 7-й день войны), это рассказ Анастаса Микояна историку Г. Куманёву о том, что, «у Сталина в Кремле собрались Молотов, Маленков, я и Берия. Всех интересовало положение на Западном фронте, в Белоруссии. Но подробных данных о положении на территории этой республики тогда ещё не поступило. Известно было только, что связи с войсками Западного фронта нет. Сталин позвонил в Наркомат обороны маршалу Тимошенко (надо помнить, что именно маршал Тимошенко был Председателем Ставки – Л.Б .) Однако тот ничего конкретного о положении на западном направлении сказать не смог.
Встревоженный таким ходом дела, Сталин предложил всем нам поехать в Наркомат обороны и на месте разобраться с обстановкой. В кабинете наркома были Тимошенко, Жуков и Ватутин. Сталин держался спокойно, спрашивал, где командование фронта, какая имеется с ним связь. Жуков (начальник Генштаба – Л.Б .) докладывал, что связь потеряна и за весь день восстановить её не удалось. Потом Сталин задавал другие вопросы: почему допустили прорыв немцев, какие меры приняты к налаживанию связи и т.д.
… Около получаса поговорили довольно спокойно. Потом Сталин взорвался: что за Генеральный штаб, что за начальник Генштаба, который так растерялся, что не имеет связи с войсками, никого не представляет и никем не командует. Раз нет связи, Генштаб бессилен руководить. Жуков, конечно, не меньше Сталина переживал за состояние дел, и такой окрик Сталина был для него оскорбительным. И этот мужественный человек не выдержал, разрыдался как баба и быстро вышел в другую комнату. Молотов пошёл за ним. Мы все были в удручённом состоянии. Минут через 5 – 10 Молотов привёл внешне спокойного, но всё ещё с влажными глазами Жукова». (Куманёв С.28-29)
Такова версия Микояна. А Молотов рассказывал писателю Ивану Стаднюку так: «Ссора вспыхнула тяжелейшая, с матерщиной и угрозами. Сталин материл Тимошенко, Жукова и Ватутина, обзывал их бездарями, ничтожествами, ротными писаришками, портяночниками. Нервное напряжение сказалось и на военных. Тимошенко с Жуковым тоже наговорили сгоряча немало оскорбительного в адрес вождя. Кончилось тем, что побелевший Жуков послал Сталина по матушке и потребовал немедленно покинуть кабинет и не мешать им изучать обстановку (которой они не владели – Л. Б .) и принимать решения (которые не могли принимать, т.к. не контролировали ситуацию – Л.Б .). Изумлённый такой наглостью военных, Берия пытался вступиться за вождя, но Сталин, ни с кем не попрощавшись, направился к выходу. Затем он тут же поехал на дачу».
Рано утром 30 июня 1941 года Сталин приехал в Кремль с принятым решением: вся власть в стране переходит Государственному Комитету обороны во главе с ним, Сталиным!
Нарком обороны Тимошенко в тот же день был удалён из Москвы и направлен в Смоленск – командующим Западным фронтом. Первый заместитель начальника Генштаба генерал-лейтенант Ватутин назначался начальником штаба Северо-Западного фронта.
Из тройки высокопоставленных военных, участвовавших во вчерашней крупной ссоре, в Москве оставался пока на недолгое время – начальник Генштаба Жуков…
Такие вот последствия имел скандальный инцидент в здании наркомата обороны поздним вечером 29 июня 1941 года. Об этом пишет Зенькович– 2. С. 115
Если принять во внимание версию Зеньковича, что вернулся вождь рано утром 30 июня, то никакого «визита свиты» на Ближнюю дачу (об этом – ниже – Л.Б. ) не было и в помине…
С 1 июля рабочие приёмы в кремлёвском кабинете И.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84