.. Львиные шкуры мужикам!.. И много ли это... всего на двух человек... но ведь наша княгиня... оне... больны мнением и, - извините, по-русски я не смел бы сказать о своей госпоже, а скажу по-французски, - оне совсем как perroquet... Попугай (франц.). От горя своего в последней разлуке с супругом оне стали совсем в детстве. Если бы вы осчастливили их видеть и сказали бы им, что надо сделать... оне бы рады... И даже, может быть, большие благодеяния могли бы людям сделать... Супругу их мы не можем достаться, потому что он здешних прав не имеет владеть живыми людьми, но мы можем поступить после ее смерти в раздел их дальним родственникам, в жестокие руки... Вы извините меня, что я как раб, и притом смею так говорить; но их племянники и племянницы пишут к их компаньонке и к иерею... и эти им отвечают... Все это на нашу беду!.. Если б госпожа понимала, что можно сделать, - оне бы сделали... Оне теперь двух картофелин в мундирах не докушивают - одну ссылают на подачку бедственным... Я их мнение понимаю: оне алкают добродетели... и не умеют... Оне сказали про вас компаньонке: "Какие это дамы приехали? Говорят, добрые... Ах, когда бы были на свете где-нибудь добрые люди!.. Я даже не верю: говорят эти дамы всюду сами ходят и не боятся... Зачем я так не могу?.." Их ведь так воспитали и... граф (мы их супруга называем для их удовольствия графом - они француз)... граф их робковат, и он им сказал, что надо опасаться голодных людей, - и сам уехал, - и княгиня все боятся и затомили себя в одной комнате в доме... Но если бы кто их посетил, к кому оне, как к вам, расположились своею мечтою...
И старик вдруг упал на колени, воздел руки вверх и зашептал придыханьем, рыдая:
- Рабыни господни!.. Умилосердитесь... Разрушьте совет нечестивых!.. Придите!.. Вложите ей мысль... Она ведь добра... Быть может, она завещает отпустить нас на волю!
А пока он рыдал и это высказывал, тетя и Гильдегарда переслались друг с другом своими говорящими глазами, и ответ их был готов.
- Он есть тут лешад? - спросила Гильдегарда, касаясь своим пальцем до груди слуги.
Как квакерша, она никому не говорила "вы" и, не желая говорить "ты" тем, с кем это было неудобно, употребляла местоимения в третьем лице, касаясь при этом рукою того человека, к которому относились ее слова.
Кондитер был прислан с кучером в рессорной рассыльной тележке, и когда Гильдегарда получила ответ, что есть на чем ехать, - она сейчас же встала и взяла со стола импровизированную шляпу, сшитую ей вчера тетею из серого коленкора.
Тетя сказала ей одно только слово:
- Конечно!
Им было достаточно этого слова, чтобы понять в нем все, что было нужно.
Но этот день, о котором я рассказываю, приводя к концу мои воспоминания о наших домашних событиях при проводах голодного года, - был днем удивительных сюрпризов.
XXIII
Гильдегарда, уехавшая в сумерки, не возвратилась к ночи.
Для расстояния в четыре или в пять верст, которое отделяло нашу деревушку от богатого села Послова, было довольно времени, чтобы съездить в два конца и иметь достаточно времени для делового разговора или для первого знакомственного визита к избалованной и одичавшей капризнице и недотроге, какою все, и не без основания, считали "бывшую княгиню" Д*, но Гильдегарда не возвращалась.
Отца это обеспокоило, и он хотел непременно послать за ней свои дрожки в Послов, - даже и maman находила это необходимым, но тетя настойчиво потребовала, чтобы этого не делали.
Тетя сказала о Гильдегарде:
- Она без надобности нигде тратить время не станет, а если она находит, что ей там есть дело, то для чего ее отрывать оттуда по нашим соображениям, когда она пошла туда по воле бога?
Maman было неприятно, что тетя так бесцеремонно думает, будто их туда и сюда посылает бог.
Она это ей и сказала, конечно с смягчающей шуткой, но та ей ответила совершенно серьезно:
- Я не возьму моих слов назад: бог действительно посылает туда и сюда всех тех, кто ищет везде исполнить не свою волю, а послужить другим.
Тетя согласилась только на то, чтобы отец послал верхового проехать до Послова и посмотреть: не случилось ли с Гильдегардой и ее кондитером что-нибудь в дороге? А негласно посланному ведено было как-нибудь разузнать: отчего не возвращается англичанка?
Посланный скоро возвратился и привез известие, что путники доехали благополучно и что англичанка у госпожи Д* и выходила с ней на балкон. Тетя улыбнулась и сказала:
- Вот видите: она ее уже выводит на чистый воздух. Утром Гильдегарда вернулась и сказала что-то тете очень тихо, - в ответ на что та покраснела и ответила:
- Для чего ей это делать? Я сама сейчас к ней поеду. Брат! дай мне лошадь в Послово.
Такой оборот был неожидан и невероятен: эти две женщины, соперничество которых когда-то было таким непримиримым, что никто не мог думать об их встрече, шли нынче навстречу друг другу и даже спешили одна другую предупредить в этом движении!..
Для чего это им было нужно?
Но тетя уехала, и цель ее поездки оставалась загадкою, а прежде, чем она успела вернуться к нам, прискакал сам на себя не похожий Алымов.
Он был бледен, расстроен и растрепан, его кок упал и повис, галстук сбился набок, и венгерка расстегнута...
- А что я вам говорил! - начал он, входя в залу и ни с кем не здороваясь.
Отец посмотрел на него и сказал:
- Я не помню, что такое вы мне говорили.
- Я говорил вам вчера... и вашей сестре, что наши люди - это не люди, а это скоты!
- Ну, хорошо... я этого что-то не помню; но, впрочем, что ж дальше?
- Моя яровая рожь вся тю-тю!
- Как?
- Тю-тю вся до последнего зерна!
- Но ведь она была у вас под замком?
- Под большим американским замком, которого невозможно ни отпереть без ключа, ни сбить, не разорив двери.
- Ну и что же?
- Просверлили дыры в досках в полу и все выпустили!
- Когда же это?
- Почему же я могу это знать! Меня всю зиму не было дома... А Кромсай, подлец, которому я, как вольному человеку, поручал наблюдать и обещал дать ему за это теленка, говорит: "Должно быть, зимой помаленьку цедили". - "А куда же, спрашиваю, они ее дели?" - "Должно быть, говорит, слопали..." Ну, не скоты ли?.. Ведь она, говорю, была вонючая!.. я ее нарочно припоганил! "Так, говорит, поганковатую, верно, и слопали". А чего "верно", когда он сам же, подлец, ее и лопал!
- Почему же вы это узнали?
Алымов закашлялся, покраснев, и, вытащив из кармана венгерки мужичью трубку с медной крышкой, швырнул ее на стол и закричал:
- Смотрите ее!.. Вот почему!.. Это его, подлеца, трубка... Не правда ли? ее под амбаром нашли... Он еще и всю усадьбу сжечь мог. Я их теперь всех, подлецов, разнесу... Я им сказал: "Я прямо поеду к исправнику: и потребую сюда временное отделение земского суда... Пусть вас всех заберут и заморозят!.." А он еще этот Кромсайка... вообразите, дает мне вроде родительского наставления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28