Синтия вздрогнула, будто он ударил ее по лицу, и часто-часто заморгала. Реджиналд бросился к ней и обнял.
– Не плачь... Ну, прости, прости меня, пожалуйста...
– Я не плачу. Просто устала немного, – пробормотала Синтия, отстраняясь. – До свидания. Увидимся в пятницу.
– В пятницу?! – Он гневно посмотрел на нее. – Почему в пятницу, а не завтра?
– Завтра я занята.
– Ублажаешь своего домовладельца? Да?
– Да, – твердо ответила Синтия. – И Грегора тоже.
Реджиналд пристально смотрел ей в глаза, будто стараясь загипнотизировать.
– Но ведь ты можешь прийти позже, когда закончишь, и остаться ночевать, – стал уговаривать он.
– Могу, – согласилась она, – но не сделаю этого. До свидания, Реджиналд.
Он собрался было снова запротестовать, но закашлялся.
– Вот видишь, – сказал он, задыхаясь. – Одна мысль о твоем отсутствии, и мне уже становится значительно хуже.
Но Синтия была непреклонна.
– Все будет в порядке.
Увы, усилия, которые потребовались, чтобы расстаться с Реджиналдом, заставили ее почувствовать себя глубоко несчастной и такой же унылой, как холодный зимний чикагский дождь... Плащ с капюшоном защищал Синтию от непогоды, пока она торопилась к автобусной остановке, но запах, исходящий от него, настолько ясно напоминал о покинутом ею Кормаксе, что она чуть было не повернула обратно. Но нет, ей надо поехать домой и подумать о своем будущем, серьезно подумать, что никак не удавалось сделать в присутствии Реджиналда.
Добравшись наконец до Оук-Парка, Синтия повесила сушить плащ, отнесла покупки в кухню, потом поднялась к себе. Взгляд на автоответчик сказал ей, что Реджиналд не звонил так же, как и Дэвид, – тревожного красного огонька не было.
Синтия опустилась на кровать, чувствуя необычную для себя потребность отдохнуть, прежде чем открыть машинку. Она закрыла глаза и улыбнулась. Теперь ей удастся придать своему герою более живые черты, описать его подружку и любовную сцену между ними – и все благодаря Рожи.
Ее жизнь с Дэвидом была в этом отношении в высшей степени бесцветной и невыразительной, но она считала, что это полностью ее вина. Однако Реджиналд кардинально изменил ее взгляд на любовные отношения... Любовные отношения?! Значит, я думаю о случившемся, как о любовных отношениях, а не просто сексе? – спросила себя Синтия. Впрочем, как бы это ни называлось, оно явилось для нее откровением.
Проведя в кровати почти час в думах о Реджиналде и возможных последствиях их отношений, Синтия встала, приготовила себе крепкого черного кофе, открыла пишущую машинку и начала лихорадочно печатать, едва успевая за быстро бегущими мыслями. Кофе остыл, позабытый ею, на столе рядом с машинкой...
Прошло немало времени, прежде чем она взглянула на часы. Интересно, не забыл ли Реджи выпить лекарство? Черт, одернула она себя, он же не маленький, конечно, не забыл! Но это не помогло, и она набрала номер.
Ей ответил приятный, но незнакомый женский голос, и Синтия поспешно бросила трубку на рычаг. Очевидно, кто-то наконец вспомнил о больном и решил уделить ему толику внимания. Конечно, теперь, когда опасность заразиться от него гриппом миновала, это приятно...
Она вдруг поняла, что ревнует, отчаянно ревнует Реджиналда к этой неизвестной ей женщине. Только неимоверным усилием воли Синтия заставила себя выбросить из головы и его, и ее и сосредоточиться на романе. К тому времени, когда шум внизу сообщил ей, что Крис и Грегор вернулись домой с работы, она напечатала уже страниц пятнадцать.
Телефонный звонок прервал ее творческий процесс. И Синтия замерла, ожидая услышать голос Дэвида после сигнала автоответчика, но звонил не он, а Реджиналд.
– Синтия, я просто хочу сообщить, что принял таблетки в положенное время, выпил не меньше галлона воды и соков, а к кофе даже не притрагивался. Позвони, пожалуйста, как только сможешь, и скажи, что я молодец...
Она схватила трубку и, чуть задыхаясь от волнения, воскликнула:
– Я здесь! Как ты себя чувствуешь?
– Одиноко... – Синтия нахмурилась и промолчала, и Реджиналд продолжил: – Я догадался, что это ты звонила. Между прочим, тебе ответила Стелла... – Голос его звучал деланно небрежно.
Стелла! Секретарша! Синтия ощутила небывалый прилив сил и едва не закричала от радости.
– Это она напомнила тебе о лекарстве?
– Ты могла бы задать ей этот вопрос сама, если бы не повесила трубку. Но нет, Стелла приехала говорить не о лекарствах, а о работе, привезла бумаги на подпись и папку с новым делом. И, опасаясь заразиться, удрала как только смогла... Что ты делаешь сейчас? – поинтересовался он.
– Ничего. Только что отключила машинку. Собираюсь спуститься вниз и перекусить. Надеюсь, ты что-нибудь поел.
– Да, сиделка! К моему огромному удивлению, я проголодался, будто не ел неделю, и отдал должное твоей стряпне. Все разогрел.
– Прекрасно, значит, мне не о чем волноваться.
– А ты волновалась?
– В ту ночь, когда ты кашлял, как пушечная батарея, – еще как. И когда увидела цвет твоего лица – тоже...
Реджиналд радостно засмеялся.
– Благодаря твоей нежной и самоотверженной заботе, я быстро вернулся к жизни, Синди.
Она вспыхнула, вспомнив самую нежную свою заботу.
– Тогда, пожалуйста, не сделай все мои усилия напрасными и не забывай принимать лекарство.
– Синди, завтрашний день будет длинным и скучным без тебя, – сказал Реджиналд таким проникновенным тоном, что сильно поколебал ее решимость.
– Не думаю. Тебе, наверное, надо изучить новое дело, – поспешно ответила она. – Спокойной ночи. Отдыхай и поправляйся. – И повесила трубку, пока Реджиналд не начал ее уговаривать провести с ним завтрашний вечер. Потому что тогда она непременно согласилась бы.
Позже вечером Синтия немного поболтала с Бетси перед сном и обеспокоила подругу сообщением, что Дэвид продолжает звонить ей.
– Не пойму, почему он так настойчив? Что ему надо? Можно подумать, ты ушла, прихватив его фамильные драгоценности! – вознегодовала Бетси.
– Это я-то, воспитанная в лучших традициях католичка? Безусловно, нет!
– А как твой шикарный пациент?
– Да уж, шикарный... Но сейчас ему, к счастью, стало намного лучше. А два дня назад мне пришлось вызвать врача.
– Должно быть, было совсем плохо, раз он согласился на это. Мужчины обычно терпеть не могут врачей.
– Он и не соглашался. Но позвонил его брат и пригрозил, что расскажет все их матери. А она диабетик, и ей болеть никак нельзя. Он-то и попросил меня вызвать врача. Видела бы ты лицо Кормакса, когда врач оказался женщиной!..
Они болтали, пока не вернулся домой Пит Никколс и не потребовал полного внимания к своей персоне со стороны своей дражайшей половины.
– Синди, – прощаясь, сказала Бетси, – с тобой все в порядке?
– Да, в полном. Я ни разу не чихнула и не кашлянула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37