..
Не знал ничего! И ни-че-го не зная, приехал!
Докурив, он поискал глазами урну, не нашел и спрятал фильтр в карман, - ему казалось, что если он бросит окурок, то тут же на него налетят стражи порядка и заметут прямо в тюрьму.
Он понял, что всего и всех боится.
Но идти куда-то было надо, не ночевать же на перроне.
В Чите, когда он пересчитывал в энный раз отчимовы деньги, ему казалось, что он - богач.
Здесь Илья понял, что он - нищий. В совершенно незнакомом городе. Без единого знакомого человека...
... Нет, есть знакомый, вспомнил Илья.
Капитан пограничной службы, ехавший с ним в купе домой, в Москву, в отпуск.
Они с капитаном как-то прониклись друг к другу. В купе ещё ехали две толстые тетки, которые днями о чем-то шептались, а ночами храпели как буйволы, если те храпят.
Илья почти не соврал ему, сказав, что едет проведать фронтового друга отца, - тот перед смертью наказал передать письмо.
И капитан полностью поверил: был он человек бесхитростный и открытый.
Илья сказал еще, что у него имеется в Москве дальний родственник, живет на Ленинском проспекте...
Капитан задумался и вдруг хлопнул Илью по плечу: а то давай ко мне! Если, что не так. У нас две комнаты. У меня трое пацанов, но в тесноте - не в обиде, А Катька моя - баба классная. Характер - золото, красавица! И все по дому как пчелка делает! Ребята - хоть на выставке показывай. Леха, Андрюха и Генка. Семь, десять и двенадцать. Соскучился по ним - спасу нет. Давай выпьем, а я тебе телефончик и адресок на всякий пожарный запишу.
Да куда это он попрется, в двухкомнатную квартиру с пятью проживающими! Совесть надо иметь.
Но видимо с такой роскошью как совесть придется повременить.
Илья собрался с силами и решился позвонить капитану.
Хоть день-другой перекантуется, а там видно будет. И начнет свой поиск. Остался же кто-то из семьи Петровых!
Пусть выплачивают компенсацию за поломанную судьбу Виктора Капустина!
Эти мысли приободрили Илью и он позвонил.
Ответил детский голос, видимо младшенький капитанов, Илья попросил папу.
- А папа с мамой в ванныей! - Завопил голосок и Илья повесил трубку.
Еще круг и ещё по площади и начало озлобления на москвичей: живут жируют! И нет им никакого дела до несчастных, одиноких приезжих!
В столице коренным жителям хорошо, даже тем, кому совсем плохо, потому что у них есть какое-никакое местожительства и кусок свежего хлеба, в конце концов!
Позвонил снова.
К телефону подошла женщина и веселым голосом крикнула: Ле-ош, тебя!
Подгреб капитан, запыхавшийся, откашливаясь, спросил: кто (трахались они с красавицей-женой в ванной, наверное, чтобы дети не видели, а охотка большая... Илья был прав)?
Илья сказал и капитан тут же, без промедления завопил: сейчас же ко мне, я тебе говорил, что родственники твои на даче! Вся Москва по дачам и загранкам!
И капитан его уже объяснял, как проехать.
Он явно обрадовался ко времени приспевшему собутыльнику.
Не поняв ничего в схеме метро, Илья долго добирался до Строгино.
Наконец, дверь, обитая дерматином, открывается и на пороге возникает пьяноватый встрепанный капитан, в майке, выпущенной поверх треников, тапочках на босу ногу, и с дурным счастливым лицом.
Он тут же втащил Илью в квартиру, и громовым голосом заорал: Ка-ать! Встречай моего земелю-другана Илюху! Мы с ним как в окопе побывали в том вагоне!
К ним вышла толстенная молодка с накрученной на маковке толстой косой и круглым белым румяным лицом.
На лице ярко горели голубые веселые глаза и во всю улыбался румяный рот с белыми как кипень зубами.
Она тоже была в трениках и майке, под которой свободно ходили большие полные груди.
У Ильи засосало где-то внизу живота и он понял, почему капитан забился сразу с женой в "ванныю".
- Вот моя Катерина, - с гордостью объявил капитан.
Катерина подала Илье руку, прежде вытерев её о треники.
Когда Илья подошел ближе, он заметил, как приподымают майку большие напряженные соски.
... Ах, хороша баба, подумал с тоской Илья и так захотел эту незнакомую молодку, как никогда не хотел худосочную Леночку!
Возбужденным и растерянным сел он за стол, ломившийся от разной снеди и, встречаясь глазами с Катериной, чувствовал, что непреодолимо краснеет.
Она видела это и кокетничала с ним, подавая ему то одно, то другое, касаясь его плеча своими роскошными грудями.
Капитан тоже унюхал его смущение и дружески сказал: Хороша, а? Я говорил, - красавица! А уж в койке, как разоблачится, так не знаешь за что хватить, такое все сладкое... Да ты не смущайся! Она всем глянется! Но верная. Как, Катерина, верная ты мне? Та шутливо махнула рукой: да брось ты, какая я красавица! Нашел! Корова! Верная я, верная, кто на такую позарится! Вон какие девчоночки по улицам шастают, что ножки, что другое...
- Да век бы мне тех спичек не видать, - расхохотался капитан, - А ты, Илюха, как? Любишь женщин в теле? У тебя там какая?
- Обыкновенная, - промямлил Илья, вспомнив Леночку в постели: тонкие ручки и ножки, небольшие мягкие грудки и впалый живот...
- Ладно, хватит тебе, Алексей, чего ты молодого человека в грех вводишь. Ишь, разгулялся. Не станет он тебе рассказывать, какая у него девушка. Думаю, хорошенькая и молоденькая, не то, что мы с тобой старье!
- А где ваши ребята? - Переменил тему Илья.
- К соседям отправили, у них квартира большая, они нас выручают, когда, что. - Пояснил капитан. - Завтра увидишь, не бойся!
Илья несколько загрустил, потому что перспектива общения с тремя мальчишками никак ему не светила. Но ничего не поделаешь! Хорошо, что капитан оказался таким свойским мужиком, а жена его такой славной.
Они просидели за столом долго: и песни были, и тосты, и армейские рассказы, и капитанское простецкое ухаживание за женой, - схватить за грудь, щипнуть за ляжку, влепить смачный поцелуй...
Потом ухаживания стали плотнее, капитан подсел к жене и обнял её за широкую плотную талию.
Илья встал.
- Ой, это ты все со своим баловством, мы про гостя забыли! Он же спать хочет. - попеняла Катя мужу и, быстро подхватившись, пошла в другую комнату, крикнув оттуда, - я вам здесь постелю, у нас, а мы в большой...
Капитан закемарил за столом, а Илья пошел к Катерине.
Она застилала простыней кровать, стоя к двери боком.
Майка колыхалась вместе с грудями...
То ли от выпитого, то ли от того, что очень эта Катерина его разбередила, но Илья подошел к ней и подхватил её руками под груди.
Она ойкнула и выпрямилась.
Илья стоял не дыша, но рук не убрал.
... Вот сейчас я схлопочу затрещину и вылечу отсюда пташкой сизой, подумал он и вмиг утеряв и вожделение, и нахальство.
Но ничего этого не произошло.
Катерина усмехнулась, в глазах её загорелись огоньки.
Она медленным движением освободилась от его рук и шепнула:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Не знал ничего! И ни-че-го не зная, приехал!
Докурив, он поискал глазами урну, не нашел и спрятал фильтр в карман, - ему казалось, что если он бросит окурок, то тут же на него налетят стражи порядка и заметут прямо в тюрьму.
Он понял, что всего и всех боится.
Но идти куда-то было надо, не ночевать же на перроне.
В Чите, когда он пересчитывал в энный раз отчимовы деньги, ему казалось, что он - богач.
Здесь Илья понял, что он - нищий. В совершенно незнакомом городе. Без единого знакомого человека...
... Нет, есть знакомый, вспомнил Илья.
Капитан пограничной службы, ехавший с ним в купе домой, в Москву, в отпуск.
Они с капитаном как-то прониклись друг к другу. В купе ещё ехали две толстые тетки, которые днями о чем-то шептались, а ночами храпели как буйволы, если те храпят.
Илья почти не соврал ему, сказав, что едет проведать фронтового друга отца, - тот перед смертью наказал передать письмо.
И капитан полностью поверил: был он человек бесхитростный и открытый.
Илья сказал еще, что у него имеется в Москве дальний родственник, живет на Ленинском проспекте...
Капитан задумался и вдруг хлопнул Илью по плечу: а то давай ко мне! Если, что не так. У нас две комнаты. У меня трое пацанов, но в тесноте - не в обиде, А Катька моя - баба классная. Характер - золото, красавица! И все по дому как пчелка делает! Ребята - хоть на выставке показывай. Леха, Андрюха и Генка. Семь, десять и двенадцать. Соскучился по ним - спасу нет. Давай выпьем, а я тебе телефончик и адресок на всякий пожарный запишу.
Да куда это он попрется, в двухкомнатную квартиру с пятью проживающими! Совесть надо иметь.
Но видимо с такой роскошью как совесть придется повременить.
Илья собрался с силами и решился позвонить капитану.
Хоть день-другой перекантуется, а там видно будет. И начнет свой поиск. Остался же кто-то из семьи Петровых!
Пусть выплачивают компенсацию за поломанную судьбу Виктора Капустина!
Эти мысли приободрили Илью и он позвонил.
Ответил детский голос, видимо младшенький капитанов, Илья попросил папу.
- А папа с мамой в ванныей! - Завопил голосок и Илья повесил трубку.
Еще круг и ещё по площади и начало озлобления на москвичей: живут жируют! И нет им никакого дела до несчастных, одиноких приезжих!
В столице коренным жителям хорошо, даже тем, кому совсем плохо, потому что у них есть какое-никакое местожительства и кусок свежего хлеба, в конце концов!
Позвонил снова.
К телефону подошла женщина и веселым голосом крикнула: Ле-ош, тебя!
Подгреб капитан, запыхавшийся, откашливаясь, спросил: кто (трахались они с красавицей-женой в ванной, наверное, чтобы дети не видели, а охотка большая... Илья был прав)?
Илья сказал и капитан тут же, без промедления завопил: сейчас же ко мне, я тебе говорил, что родственники твои на даче! Вся Москва по дачам и загранкам!
И капитан его уже объяснял, как проехать.
Он явно обрадовался ко времени приспевшему собутыльнику.
Не поняв ничего в схеме метро, Илья долго добирался до Строгино.
Наконец, дверь, обитая дерматином, открывается и на пороге возникает пьяноватый встрепанный капитан, в майке, выпущенной поверх треников, тапочках на босу ногу, и с дурным счастливым лицом.
Он тут же втащил Илью в квартиру, и громовым голосом заорал: Ка-ать! Встречай моего земелю-другана Илюху! Мы с ним как в окопе побывали в том вагоне!
К ним вышла толстенная молодка с накрученной на маковке толстой косой и круглым белым румяным лицом.
На лице ярко горели голубые веселые глаза и во всю улыбался румяный рот с белыми как кипень зубами.
Она тоже была в трениках и майке, под которой свободно ходили большие полные груди.
У Ильи засосало где-то внизу живота и он понял, почему капитан забился сразу с женой в "ванныю".
- Вот моя Катерина, - с гордостью объявил капитан.
Катерина подала Илье руку, прежде вытерев её о треники.
Когда Илья подошел ближе, он заметил, как приподымают майку большие напряженные соски.
... Ах, хороша баба, подумал с тоской Илья и так захотел эту незнакомую молодку, как никогда не хотел худосочную Леночку!
Возбужденным и растерянным сел он за стол, ломившийся от разной снеди и, встречаясь глазами с Катериной, чувствовал, что непреодолимо краснеет.
Она видела это и кокетничала с ним, подавая ему то одно, то другое, касаясь его плеча своими роскошными грудями.
Капитан тоже унюхал его смущение и дружески сказал: Хороша, а? Я говорил, - красавица! А уж в койке, как разоблачится, так не знаешь за что хватить, такое все сладкое... Да ты не смущайся! Она всем глянется! Но верная. Как, Катерина, верная ты мне? Та шутливо махнула рукой: да брось ты, какая я красавица! Нашел! Корова! Верная я, верная, кто на такую позарится! Вон какие девчоночки по улицам шастают, что ножки, что другое...
- Да век бы мне тех спичек не видать, - расхохотался капитан, - А ты, Илюха, как? Любишь женщин в теле? У тебя там какая?
- Обыкновенная, - промямлил Илья, вспомнив Леночку в постели: тонкие ручки и ножки, небольшие мягкие грудки и впалый живот...
- Ладно, хватит тебе, Алексей, чего ты молодого человека в грех вводишь. Ишь, разгулялся. Не станет он тебе рассказывать, какая у него девушка. Думаю, хорошенькая и молоденькая, не то, что мы с тобой старье!
- А где ваши ребята? - Переменил тему Илья.
- К соседям отправили, у них квартира большая, они нас выручают, когда, что. - Пояснил капитан. - Завтра увидишь, не бойся!
Илья несколько загрустил, потому что перспектива общения с тремя мальчишками никак ему не светила. Но ничего не поделаешь! Хорошо, что капитан оказался таким свойским мужиком, а жена его такой славной.
Они просидели за столом долго: и песни были, и тосты, и армейские рассказы, и капитанское простецкое ухаживание за женой, - схватить за грудь, щипнуть за ляжку, влепить смачный поцелуй...
Потом ухаживания стали плотнее, капитан подсел к жене и обнял её за широкую плотную талию.
Илья встал.
- Ой, это ты все со своим баловством, мы про гостя забыли! Он же спать хочет. - попеняла Катя мужу и, быстро подхватившись, пошла в другую комнату, крикнув оттуда, - я вам здесь постелю, у нас, а мы в большой...
Капитан закемарил за столом, а Илья пошел к Катерине.
Она застилала простыней кровать, стоя к двери боком.
Майка колыхалась вместе с грудями...
То ли от выпитого, то ли от того, что очень эта Катерина его разбередила, но Илья подошел к ней и подхватил её руками под груди.
Она ойкнула и выпрямилась.
Илья стоял не дыша, но рук не убрал.
... Вот сейчас я схлопочу затрещину и вылечу отсюда пташкой сизой, подумал он и вмиг утеряв и вожделение, и нахальство.
Но ничего этого не произошло.
Катерина усмехнулась, в глазах её загорелись огоньки.
Она медленным движением освободилась от его рук и шепнула:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70