При этих встречах может присутствовать кто-то из взрослых.
– Так что, когда она здесь, вы не имеете права куда-либо отлучаться. А еще лучше, если я сам буду присутствовать.
Минерва понимала всю серьезность ситуации, но представить, как можно присматривать за всеми четырьмя детьми одновременно, ей было трудно. Все, что она могла сказать, – это:
– Я глаз с них не спущу.
– Я рассчитываю на вас, – сказал Джад, пристально вглядываясь в ее лицо.
Под взглядом этих темных глаз Минерва ощутила в себе желание сделать все возможное и невозможное, чтобы помочь ему в борьбе за детей.
– Не верю я, что она изменилась, – продолжал тем временем Джад. – За этим что-то стоит. Дети для нее лишь предлог, чтобы добиться поставленной цели.
Минерве трудно было не согласиться с этим утверждением. Конечно, он лучше ее знал, но теперь она собственными глазами убедилась, что в этой женщине нет ни капли материнских чувств. И у нее еще хватает совести использовать детей в своих грязных махинациях!
– Глаз с них не спущу, – снова заверила она Джада.
Он удовлетворенно кивнул и опустился на ковер, чтобы поиграть с детьми. Больше всего на свете Минерва хотела бы, чтобы он был счастлив, чтобы они все были счастливы. И вдруг она опустила голову. Они сейчас одна семья, а она… Она посторонняя. Эта мысль неожиданно причинила ей боль.
Джон оторвался от игры и подошел к ней. Минерва сначала подумала, что он хочет посмотреть на подарок, который принесла ему Ингрид, потому что ребенок подошел к ней с коробкой.
– Убери его подальше. Он мне не нужен. – Джон протянул ей коробку.
– Хорошо, я уберу его на чердак, – пообещала Минерва и вышла из комнаты.
Люси удивленно посмотрела на нее, когда она с красочной коробкой появилась на кухне.
– Это подарок Джону от матери, – объяснила Минерва. – Он просил меня убрать его подальше. Я ему сказала, что положу на чердак. Если он изменит свое решение, то сможет сам его достать, а если проявит упорство, то у нас будет подарок ему на Рождество.
Люси тяжело вздохнула:
– Я никогда не говорила Джаду, но мне кажется, Ингрид сама сломала ему руку. Я столько раз замечала, что Джон ее панически боится. У этого страха нет другого логического объяснения.
Теперь, после знакомства с Ингрид, Минерва не сомневалась – эта женщина способна еще и не на такое.
– Я сегодня слышала, как она заявила, что потребует в суде получения прав опеки над детьми. Знаешь, ни минуты, ни секунды я не верю, что она действительно думает о детях. Уж не знаю, что за всеми этими ее поступками стоит, только ничего хорошего от нее ждать не приходится.
От таких слов Минерва снова ощутила большое желание защитить эту семью от Ингрид. Что ее удивило, так это то, что защитить ей хотелось и Джада.
Вечером, когда все улеглись спать, Минерва сидела в своей комнате и обдумывала сложившуюся ситуацию. Она крепко обняла Тревиса и стала излагать ему свои мысли вслух:
– Мистеру Грэму не нужно мое покровительство. Его детям – да, ему – нет. Он уже большой мальчик и вполне может сам о себе позаботиться.
Минерва не хотела о нем думать. Но ее мысли упрямо возвращались к одной и той же теме. «Нет, я не могу в него влюбиться. Это было бы глупо. Я ведь умный человек и прекрасно все понимаю. Я совершенно не в его вкусе. Ему нравится другой тип женщин. Так что у меня нет ни малейшего шанса. Даже если он хоть раз посмотрит в мою сторону, что маловероятно, то второй раз он даже головы не повернет. Не обратит внимания на мое существование. Просто мне его по-человечески жалко. Сегодня произошло слишком много событий. Нет, мои чувства к нему – это не больше чем желание защитить и обогреть. Вот и все. Скоро это пройдет». Успокоив себя, Минерва облегченно вздохнула и легла спать.
Следующим утром, во время завтрака, раздался звонок в дверь. Люси было встала, но Джад одернул ее:
– Сиди. Я сам.
Минерва понимала, что он пытается казаться спокойным, но на самом деле весь в напряжении.
Пару минут спустя Джад вернулся на кухню в сопровождении Питера Бродвика.
Отец Минервы вежливо поздоровался.
– Я могу поговорить с тобой наедине? – вкрадчиво поинтересовался он у дочери.
Минерва встала из-за стола, извинилась, и они вышли в гостиную. Стоило им остаться наедине, как отец поинтересовался:
– У тебя что – нет выходных? Ты не была дома с того самого дня, как устроилась на работу. Больше месяца!
«О боже, видимо, он неисправим. Как всегда, пытается играть роль заботливого папочки. Только вот незадача, я-то знаю его как облупленного. И его любимую манеру давить на меня». Она вовсе не обрадовалась его появлению. Честно говоря, совсем по нему не скучала.
– Почему нет? Есть. Просто я трачу свое свободное время на себя. Например, могу сходить в кино или пройтись по магазинам. Да и просто отдохнуть. Кстати, у вас же еще медовый месяц, и хорошо, что есть возможность побыть наедине друг с другом.
– Но ты могла бы поближе познакомиться с Джулианой, как-никак она теперь твоя мать.
– Не смеши! Ты же не думаешь, что я на самом деле буду считать ее матерью. Может быть, со временем мы и станем друзьями, но не более. – Минерва сама не верила своим словам. Навряд ли они когда-нибудь станут друзьями. По ее мнению, Джулиана не тот человек, с которым ей бы хотелось водить дружбу. Формально она будет с ней вежлива, но требовать от нее больше – увольте.
– О каком времени ты говоришь? Ты же почти не бываешь дома, – горячо возразил Питер, не особо скрывая своих истинных намерений. – Вот если бы ты вернулась домой… На что ты гробишь свою жизнь? Утираешь сопливые носы чужим ребятишкам. Ты вполне могла бы работать в школе и при этом жить дома.
Так, бубнеж немного изменился. Значит, ей уже позволяется работать в школе. Раньше предлагалась только работа по дому.
– Спасибо, меня вполне устраивает та работа, что у меня есть сейчас. Да и платят здесь больше, чем в школе.
– Я скучаю по тебе. Вернись домой, – просто и с чувством сказал Питер.
Минерва едва заметно вздрогнула: что это? Очередная роль или на этот раз он говорит правду? Похоже на правду. Но он столько раз обманывал ее. Сложно поверить. Минерва внимательно смотрела на него, пытаясь определить по известным ей приметам, что же за этим стоит. Тут ее взгляд упал на небрежно отстиранный воротничок его рубашки.
– Интересно, ты теперь отдаешь свои вещи в прачечную или Джулиана снизошла до того, что стирает сама?
– Отдаю в прачечную, – неохотно признался Питер, и его голос чуть осип. – Ты единственный человек, который знает, как нужно стирать мои рубашки.
Минерва неслышно вздохнула. Опять он за старое. Опять он чуть было не провел ее. Да он же спит и видит, как бы снова превратить ее в домработницу!
Ну уж нет. На сей раз это у него не получится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– Так что, когда она здесь, вы не имеете права куда-либо отлучаться. А еще лучше, если я сам буду присутствовать.
Минерва понимала всю серьезность ситуации, но представить, как можно присматривать за всеми четырьмя детьми одновременно, ей было трудно. Все, что она могла сказать, – это:
– Я глаз с них не спущу.
– Я рассчитываю на вас, – сказал Джад, пристально вглядываясь в ее лицо.
Под взглядом этих темных глаз Минерва ощутила в себе желание сделать все возможное и невозможное, чтобы помочь ему в борьбе за детей.
– Не верю я, что она изменилась, – продолжал тем временем Джад. – За этим что-то стоит. Дети для нее лишь предлог, чтобы добиться поставленной цели.
Минерве трудно было не согласиться с этим утверждением. Конечно, он лучше ее знал, но теперь она собственными глазами убедилась, что в этой женщине нет ни капли материнских чувств. И у нее еще хватает совести использовать детей в своих грязных махинациях!
– Глаз с них не спущу, – снова заверила она Джада.
Он удовлетворенно кивнул и опустился на ковер, чтобы поиграть с детьми. Больше всего на свете Минерва хотела бы, чтобы он был счастлив, чтобы они все были счастливы. И вдруг она опустила голову. Они сейчас одна семья, а она… Она посторонняя. Эта мысль неожиданно причинила ей боль.
Джон оторвался от игры и подошел к ней. Минерва сначала подумала, что он хочет посмотреть на подарок, который принесла ему Ингрид, потому что ребенок подошел к ней с коробкой.
– Убери его подальше. Он мне не нужен. – Джон протянул ей коробку.
– Хорошо, я уберу его на чердак, – пообещала Минерва и вышла из комнаты.
Люси удивленно посмотрела на нее, когда она с красочной коробкой появилась на кухне.
– Это подарок Джону от матери, – объяснила Минерва. – Он просил меня убрать его подальше. Я ему сказала, что положу на чердак. Если он изменит свое решение, то сможет сам его достать, а если проявит упорство, то у нас будет подарок ему на Рождество.
Люси тяжело вздохнула:
– Я никогда не говорила Джаду, но мне кажется, Ингрид сама сломала ему руку. Я столько раз замечала, что Джон ее панически боится. У этого страха нет другого логического объяснения.
Теперь, после знакомства с Ингрид, Минерва не сомневалась – эта женщина способна еще и не на такое.
– Я сегодня слышала, как она заявила, что потребует в суде получения прав опеки над детьми. Знаешь, ни минуты, ни секунды я не верю, что она действительно думает о детях. Уж не знаю, что за всеми этими ее поступками стоит, только ничего хорошего от нее ждать не приходится.
От таких слов Минерва снова ощутила большое желание защитить эту семью от Ингрид. Что ее удивило, так это то, что защитить ей хотелось и Джада.
Вечером, когда все улеглись спать, Минерва сидела в своей комнате и обдумывала сложившуюся ситуацию. Она крепко обняла Тревиса и стала излагать ему свои мысли вслух:
– Мистеру Грэму не нужно мое покровительство. Его детям – да, ему – нет. Он уже большой мальчик и вполне может сам о себе позаботиться.
Минерва не хотела о нем думать. Но ее мысли упрямо возвращались к одной и той же теме. «Нет, я не могу в него влюбиться. Это было бы глупо. Я ведь умный человек и прекрасно все понимаю. Я совершенно не в его вкусе. Ему нравится другой тип женщин. Так что у меня нет ни малейшего шанса. Даже если он хоть раз посмотрит в мою сторону, что маловероятно, то второй раз он даже головы не повернет. Не обратит внимания на мое существование. Просто мне его по-человечески жалко. Сегодня произошло слишком много событий. Нет, мои чувства к нему – это не больше чем желание защитить и обогреть. Вот и все. Скоро это пройдет». Успокоив себя, Минерва облегченно вздохнула и легла спать.
Следующим утром, во время завтрака, раздался звонок в дверь. Люси было встала, но Джад одернул ее:
– Сиди. Я сам.
Минерва понимала, что он пытается казаться спокойным, но на самом деле весь в напряжении.
Пару минут спустя Джад вернулся на кухню в сопровождении Питера Бродвика.
Отец Минервы вежливо поздоровался.
– Я могу поговорить с тобой наедине? – вкрадчиво поинтересовался он у дочери.
Минерва встала из-за стола, извинилась, и они вышли в гостиную. Стоило им остаться наедине, как отец поинтересовался:
– У тебя что – нет выходных? Ты не была дома с того самого дня, как устроилась на работу. Больше месяца!
«О боже, видимо, он неисправим. Как всегда, пытается играть роль заботливого папочки. Только вот незадача, я-то знаю его как облупленного. И его любимую манеру давить на меня». Она вовсе не обрадовалась его появлению. Честно говоря, совсем по нему не скучала.
– Почему нет? Есть. Просто я трачу свое свободное время на себя. Например, могу сходить в кино или пройтись по магазинам. Да и просто отдохнуть. Кстати, у вас же еще медовый месяц, и хорошо, что есть возможность побыть наедине друг с другом.
– Но ты могла бы поближе познакомиться с Джулианой, как-никак она теперь твоя мать.
– Не смеши! Ты же не думаешь, что я на самом деле буду считать ее матерью. Может быть, со временем мы и станем друзьями, но не более. – Минерва сама не верила своим словам. Навряд ли они когда-нибудь станут друзьями. По ее мнению, Джулиана не тот человек, с которым ей бы хотелось водить дружбу. Формально она будет с ней вежлива, но требовать от нее больше – увольте.
– О каком времени ты говоришь? Ты же почти не бываешь дома, – горячо возразил Питер, не особо скрывая своих истинных намерений. – Вот если бы ты вернулась домой… На что ты гробишь свою жизнь? Утираешь сопливые носы чужим ребятишкам. Ты вполне могла бы работать в школе и при этом жить дома.
Так, бубнеж немного изменился. Значит, ей уже позволяется работать в школе. Раньше предлагалась только работа по дому.
– Спасибо, меня вполне устраивает та работа, что у меня есть сейчас. Да и платят здесь больше, чем в школе.
– Я скучаю по тебе. Вернись домой, – просто и с чувством сказал Питер.
Минерва едва заметно вздрогнула: что это? Очередная роль или на этот раз он говорит правду? Похоже на правду. Но он столько раз обманывал ее. Сложно поверить. Минерва внимательно смотрела на него, пытаясь определить по известным ей приметам, что же за этим стоит. Тут ее взгляд упал на небрежно отстиранный воротничок его рубашки.
– Интересно, ты теперь отдаешь свои вещи в прачечную или Джулиана снизошла до того, что стирает сама?
– Отдаю в прачечную, – неохотно признался Питер, и его голос чуть осип. – Ты единственный человек, который знает, как нужно стирать мои рубашки.
Минерва неслышно вздохнула. Опять он за старое. Опять он чуть было не провел ее. Да он же спит и видит, как бы снова превратить ее в домработницу!
Ну уж нет. На сей раз это у него не получится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40