Главное – соблюдать спокойствие и не выдать, что она взбешена до предела.
– А завтрак? Джулиана готовит тебе завтраки? – поинтересовалась Минерва.
– Она утром спит. По утрам у нее нет сил ни на какую работу, – самодовольно доложил отец.
Минерву охватило дикое раздражение. Значит, он ее настолько любит, что позволяет ей спать до обеда, а она, его родная дочь, годится только для того, чтобы стирать и убирать за ними обоими.
– И что? Ты мне предлагаешь роль домработницы?
– Ну ты же знаешь, Джулиана не приспособлена для ведения домашнего хозяйства. С этим ты у нас справляешься лучше всех.
– Ну, что я могу сказать. Ты абсолютно меня не знаешь. Тебе никогда не хватало на меня времени. Сначала ты был занят самим собой. Теперь у тебя появилась Джулиана. Так что вам легче всего нанять прислугу, которая будет вести ваш дом. Вот тебе мой совет.
– Странно слышать от тебя такие рассуждения. Ну, если хочешь, я буду платить тебе, если ты вернешься домой.
Минерве стало обидно до слез. Мало того, что он никогда ее не любил, так еще готов платить деньги, чтобы она пыталась заработать его любовь. Минерва сосчитала про себя до десяти, чтобы спокойно ответить, а не сорваться на крик.
– У тебя не хватит никаких денег, чтобы расплатиться со мной.
Питер молчал, о чем-то напряженно думая.
– Кажется, я понял, – с усмешкой пробормотал он. Его лицо вдруг озарила издевательская ухмылка. – Ты имеешь виды на своего босса. Думаешь, если будешь заботиться о его детях, то он воспылает к тебе любовью.
Минерва понимала, что отец случайно нащупал ее самое больное место. Но она не собирается сдаваться. Не собирается возвращаться посрамленной домой, а потом всю жизнь раскаиваться в своем поступке.
– Нет.
Питер, не слушая ее, продолжал: – Минерва, ты заблуждаешься. Да на тебя ни один мужчина не посмотрит.
– Ты мне говорил об этом не единожды, – холодно отрезала она.
– Я просто предлагаю тебе не витать в облаках. Возвращайся домой, пока не выставила себя на смех перед людьми.
– Вот здесь ты ошибаешься. Я не собираюсь выставлять себя, как ты выразился, на смех.
Питер удивленно заморгал глазами. Он не ожидал такого резкого отпора. Все его доводы, которые срабатывали раньше, почему-то оказались бессильны.
– Так, мне теперь ясно. Ты остаешься здесь, потому что знаешь: у тебя никогда не будет собственной семьи. Поэтому ты выбрала роль суррогатной матери. – Он довольно закивал головой. – В конце концов ты убедишься, что сделала ошибку.
Минерва поняла, что на сегодня он отступил. Но это совсем не значит, что он не повторит попытки в следующий раз.
– О, у тебя слишком богатое воображение. Я здесь только няня, и пока меня это устраивает. – Она вскинула голову. – Ты ведь много раз призывал меня быть практичной. Вот я такой и стала. Я столько раз думала, что ты меня любишь, как это и должно быть между отцом и дочерью. Но ты никогда не видел во мне человека, считал меня своей служанкой.
– Перестань себя жалеть! – недовольна воскликнул Питер. – Конечно же, я люблю тебя. Просто ты выросла и наши взаимоотношения изменились.
– Да, я выросла. И наконец-то научилась смотреть правде в лицо. Я счастлива, что вырвалась из дома.
Питер вздохнул.
– А мне жаль, что твоя жизнь превратилась, – он выразительно развел руками, – в такой бедлам.
– Пап, как никогда в жизни, я стою на своих собственных ногах и не нуждаюсь ни в каких подпорках. Вот и все. А сейчас уходи.
– Какие-то проблемы?
Минерва оглянулась. На пороге стоял Джад и вежливо улыбался. Но она уже знала эту ледяную улыбку.
– Нет, никаких проблем, – поспешила она уверить его. – Мой отец уже уходит.
Питер недоуменно пожал плечами.
– Дорогая, когда разберешься со своими чувствами, возвращайся. Двери моего дома всегда открыты для тебя.
Холодный прощальный кивок в сторону Джада, и отец вышел из комнаты.
– Вы в порядке? – спросил Джад, лишь только они остались одни.
Боже, значит, он слышал, как она выясняла отношения с отцом. Минерва мучительно покраснела от мысли, что кто-то еще в курсе ее домашних проблем.
– Что вы слышали? – резко спросила она.
– Совсем немного.
Минерва вздернула подбородок. Ей нечего стыдиться. Просто Джаду нужно объяснить все как есть. Почему-то она не сомневалась, что он поймет правильно.
– Он ошибается, предполагая, что я думаю о твоей семье как о своей. Обычная игра. Когда я делаю то, чего отец не хочет, он начинает придумывать такую подоплеку моих поступков, которая бы доказывала, что я не права. Как правило, это срабатывало, когда я была подростком. – Тень грусти скользнула по ее лицу. – И пару раз это срабатывало, когда я уже была взрослой… по большей части из-за того, что у меня не хватало характера.
Джад удивленно посмотрел на нее.
– А вы мне не показались слабохарактерным человеком.
– Старые привычки тяжело ломать. Думаю, на самом деле я очень хочу верить, что он желает мне добра и благополучия.
– Значит, сейчас вы не верите в его благие намерения?
Джад знал, что проявляет излишнее любопытство, но ему действительно было интересно узнать о ней побольше.
Минерва отрицательно покачала головой.
– Нет. Он старался не замечать меня с того самого дня, когда мать принесла меня из роддома. Он хотел сына, а вместо этого получил дочь. К сожалению, моя мать больше не могла иметь детей. Мне было десять, когда она умерла. Для меня стало большой неожиданностью, что отец вдруг вспомнил о моем существовании. И понадобилось немало времени, чтобы разобраться, почему. В конце концов я поняла, что его волнует только его благополучие. Вовремя приготовленный обед, выстиранные и выглаженные рубашки, прибранный дом… – Минерва горько улыбнулась. – И единственная причина, по которой он сейчас хочет, чтобы я вернулась, в том, что Джулиана отказывается делать домашнюю работу.
– Джулиана?
«Черт, не стоило быть такой откровенной. Раз он не знает, кто такая Джулиана, значит, не слышал предположений отца, почему я здесь осталась».
– Моя новая мачеха.
Выражение лица Джада по-прежнему оставалось непроницаемым, но про себя он насторожился. Может быть, Минерва испытывает чувство детской ревности к своей мачехе? И именно потому она ушла из дома и в конечном итоге попала в его дом? Как он ее еще мало знает…
Неожиданно Минерва улыбнулась.
– На самом деле я должна сказать ей спасибо. Именно она невольно подтолкнула меня к решительным действиям.
Джад вопросительно приподнял бровь.
– Не понял, за что вы должны благодарить свою мачеху?
Минерва почувствовала необходимость выговориться. Все ее смущение перед Джадом куда-то исчезло. Она еще никому не рассказывала о своих взаимоотношениях с отцом. А тут вдруг почувствовала потребность рассказать об этом живому человеку, а не плюшевому медведю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– А завтрак? Джулиана готовит тебе завтраки? – поинтересовалась Минерва.
– Она утром спит. По утрам у нее нет сил ни на какую работу, – самодовольно доложил отец.
Минерву охватило дикое раздражение. Значит, он ее настолько любит, что позволяет ей спать до обеда, а она, его родная дочь, годится только для того, чтобы стирать и убирать за ними обоими.
– И что? Ты мне предлагаешь роль домработницы?
– Ну ты же знаешь, Джулиана не приспособлена для ведения домашнего хозяйства. С этим ты у нас справляешься лучше всех.
– Ну, что я могу сказать. Ты абсолютно меня не знаешь. Тебе никогда не хватало на меня времени. Сначала ты был занят самим собой. Теперь у тебя появилась Джулиана. Так что вам легче всего нанять прислугу, которая будет вести ваш дом. Вот тебе мой совет.
– Странно слышать от тебя такие рассуждения. Ну, если хочешь, я буду платить тебе, если ты вернешься домой.
Минерве стало обидно до слез. Мало того, что он никогда ее не любил, так еще готов платить деньги, чтобы она пыталась заработать его любовь. Минерва сосчитала про себя до десяти, чтобы спокойно ответить, а не сорваться на крик.
– У тебя не хватит никаких денег, чтобы расплатиться со мной.
Питер молчал, о чем-то напряженно думая.
– Кажется, я понял, – с усмешкой пробормотал он. Его лицо вдруг озарила издевательская ухмылка. – Ты имеешь виды на своего босса. Думаешь, если будешь заботиться о его детях, то он воспылает к тебе любовью.
Минерва понимала, что отец случайно нащупал ее самое больное место. Но она не собирается сдаваться. Не собирается возвращаться посрамленной домой, а потом всю жизнь раскаиваться в своем поступке.
– Нет.
Питер, не слушая ее, продолжал: – Минерва, ты заблуждаешься. Да на тебя ни один мужчина не посмотрит.
– Ты мне говорил об этом не единожды, – холодно отрезала она.
– Я просто предлагаю тебе не витать в облаках. Возвращайся домой, пока не выставила себя на смех перед людьми.
– Вот здесь ты ошибаешься. Я не собираюсь выставлять себя, как ты выразился, на смех.
Питер удивленно заморгал глазами. Он не ожидал такого резкого отпора. Все его доводы, которые срабатывали раньше, почему-то оказались бессильны.
– Так, мне теперь ясно. Ты остаешься здесь, потому что знаешь: у тебя никогда не будет собственной семьи. Поэтому ты выбрала роль суррогатной матери. – Он довольно закивал головой. – В конце концов ты убедишься, что сделала ошибку.
Минерва поняла, что на сегодня он отступил. Но это совсем не значит, что он не повторит попытки в следующий раз.
– О, у тебя слишком богатое воображение. Я здесь только няня, и пока меня это устраивает. – Она вскинула голову. – Ты ведь много раз призывал меня быть практичной. Вот я такой и стала. Я столько раз думала, что ты меня любишь, как это и должно быть между отцом и дочерью. Но ты никогда не видел во мне человека, считал меня своей служанкой.
– Перестань себя жалеть! – недовольна воскликнул Питер. – Конечно же, я люблю тебя. Просто ты выросла и наши взаимоотношения изменились.
– Да, я выросла. И наконец-то научилась смотреть правде в лицо. Я счастлива, что вырвалась из дома.
Питер вздохнул.
– А мне жаль, что твоя жизнь превратилась, – он выразительно развел руками, – в такой бедлам.
– Пап, как никогда в жизни, я стою на своих собственных ногах и не нуждаюсь ни в каких подпорках. Вот и все. А сейчас уходи.
– Какие-то проблемы?
Минерва оглянулась. На пороге стоял Джад и вежливо улыбался. Но она уже знала эту ледяную улыбку.
– Нет, никаких проблем, – поспешила она уверить его. – Мой отец уже уходит.
Питер недоуменно пожал плечами.
– Дорогая, когда разберешься со своими чувствами, возвращайся. Двери моего дома всегда открыты для тебя.
Холодный прощальный кивок в сторону Джада, и отец вышел из комнаты.
– Вы в порядке? – спросил Джад, лишь только они остались одни.
Боже, значит, он слышал, как она выясняла отношения с отцом. Минерва мучительно покраснела от мысли, что кто-то еще в курсе ее домашних проблем.
– Что вы слышали? – резко спросила она.
– Совсем немного.
Минерва вздернула подбородок. Ей нечего стыдиться. Просто Джаду нужно объяснить все как есть. Почему-то она не сомневалась, что он поймет правильно.
– Он ошибается, предполагая, что я думаю о твоей семье как о своей. Обычная игра. Когда я делаю то, чего отец не хочет, он начинает придумывать такую подоплеку моих поступков, которая бы доказывала, что я не права. Как правило, это срабатывало, когда я была подростком. – Тень грусти скользнула по ее лицу. – И пару раз это срабатывало, когда я уже была взрослой… по большей части из-за того, что у меня не хватало характера.
Джад удивленно посмотрел на нее.
– А вы мне не показались слабохарактерным человеком.
– Старые привычки тяжело ломать. Думаю, на самом деле я очень хочу верить, что он желает мне добра и благополучия.
– Значит, сейчас вы не верите в его благие намерения?
Джад знал, что проявляет излишнее любопытство, но ему действительно было интересно узнать о ней побольше.
Минерва отрицательно покачала головой.
– Нет. Он старался не замечать меня с того самого дня, когда мать принесла меня из роддома. Он хотел сына, а вместо этого получил дочь. К сожалению, моя мать больше не могла иметь детей. Мне было десять, когда она умерла. Для меня стало большой неожиданностью, что отец вдруг вспомнил о моем существовании. И понадобилось немало времени, чтобы разобраться, почему. В конце концов я поняла, что его волнует только его благополучие. Вовремя приготовленный обед, выстиранные и выглаженные рубашки, прибранный дом… – Минерва горько улыбнулась. – И единственная причина, по которой он сейчас хочет, чтобы я вернулась, в том, что Джулиана отказывается делать домашнюю работу.
– Джулиана?
«Черт, не стоило быть такой откровенной. Раз он не знает, кто такая Джулиана, значит, не слышал предположений отца, почему я здесь осталась».
– Моя новая мачеха.
Выражение лица Джада по-прежнему оставалось непроницаемым, но про себя он насторожился. Может быть, Минерва испытывает чувство детской ревности к своей мачехе? И именно потому она ушла из дома и в конечном итоге попала в его дом? Как он ее еще мало знает…
Неожиданно Минерва улыбнулась.
– На самом деле я должна сказать ей спасибо. Именно она невольно подтолкнула меня к решительным действиям.
Джад вопросительно приподнял бровь.
– Не понял, за что вы должны благодарить свою мачеху?
Минерва почувствовала необходимость выговориться. Все ее смущение перед Джадом куда-то исчезло. Она еще никому не рассказывала о своих взаимоотношениях с отцом. А тут вдруг почувствовала потребность рассказать об этом живому человеку, а не плюшевому медведю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40