ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

я словно гляделась в зеркало. Все то же: муж в вечном полупоклоне, она на пьедестале. Но с одной существенной разницей: она была счастлива этим, я – нет.
Чайник свистит. Наливаю старую заварку. Достаю из хлебницы зачерствевшее печенье.
Мне предстоит сегодня куча дел. Во-первых, привести в порядок нашу квартиру. Нелюбовь к разбросанным вещам – единственное положительное качество, унаследованное мной от мамы. По ее же словам.
Во-вторых, надо найти старые фотографии.
В-третьих, разжиться у Стаса деньгами. У него-то спрашивать про заначки бесполезно.
В-четвертых, завтра снова быть у Стаса, и с чем-то домашним. Надо напомнить ему, что я неплохо готовлю.
Сказать про квартиру, что в ней кавардак – ничего не сказать. Это остатки Ледового побоища.
Я начинаю с ящиков: вытряхиваю барахло на пол. Что нужно – назад, что нет – в мусорное ведро. В ведро тут же летят дырявые носки Стаса. Терпеть не могу штопать, Дешевле купить новые.
Туда же отправляются его старые семейные трусы в розовых цветочках. Между прочим, свекровушкин свадебный подарок. Когда в первую брачную ночь выяснилось, что под свадебными брюками моего новоявленного мужа скрываются семейные трусы в трогательный розовый цветочек, с меня разом слетел любовный настрой, я свалилась на скрипучий диван и скорчилась от смеха, суча ногами по белоснежным простыням. Стас обиделся:
– А вот мама сказала, что в первую ночь я буду хорошо выглядеть…
В ящиках письменного стола – обрывки бумаг с неизвестными мне телефонами. Неоплаченные счета. Огрызки карандашей. Ручки, которые не пишут. Мелочь. Моя старая губная помада.
В книжном шкафу пара альбомов с нашими фотографиями: свадебные, из роддома, с поездки на шашлыки. Где-то в книгах наверняка есть заначка. Трясу книжки, все подряд. В глубине шкафа, на одной из полок тонкая полиэтиленовая папка. Достаю из нее черно-белые фотки: Стас и девушка. Девушка полненькая, улыбчивая, ясноглазая. Это его вторая жена. Надо же! А мне клялся, что выбросил их на помойку. Их свадебная фотография. Еще – расслабленная девочка на коленях матери. Боже, неужели у Стаса есть такой ребенок? Я не черствая. Я хотела сохранить свою семью. И считала, что бывшим женам в нашей жизни делать нечего. Но Стас иного мнения. Говорит, что несет ответственность за того, кого породил, даже если не может выносить присутствие своего ребенка – очень больно.
Жену зовут Наташей. Она живет на другом конце Москвы. Я никогда не встречалась с ней. Никогда не разговаривала по телефону. Не видела ее дочь. Но каждый месяц, когда Стас отдает мне деньги, он честно говорит:
– Триста долларов я отвез Наташе.
Наташа копит деньги на операцию. Она хочет счастья своей дочери так же, как я своей. Но я принимаю смиренно эти ежемесячные пожертвования не потому, что хочу счастья чужому ребенку. Я могу сколько угодно закатывать скандалы, и даже побить Стаса, но мои выходки не изменят ЭТО решение Стаса. Он прогнется передо мной в чем угодно, но только не здесь.
Я оставляю фотографии. На всякий случай. В конце концов это не мое прошлое, не мне решать, отправлять ли его на помойку. Пусть дождутся хозяина. Но сам факт мне неприятен.
Заначку я обнаруживаю в доступном месте – в конверте в книге Грэма Грина. Три тысячи долларов. Золотой фонд нашей семьи. Теперь, когда Стаса ограбили, а сам он заболел, денег в нашем доме не предвидится. Что же будет с бизнесом?
У меня голова идет кругом. Слишком много забот разом. Справлюсь ли?

***
Телефон в этот вечер звонит еще раз. На этот раз из милиции – врач сообщил им, что у пациента с амнезией объявилась жена. Любезно просят проехать в отделение. – Я только что с поезда, и не намерена сегодня выходить куда- либо. Поймите мое состояние, – я не склонна к вежливости.
– Я могу подъехать к вам, – говорит милиционер.
Неохотно соглашаюсь, называю адрес. Спускаюсь в магазин за продуктами.
Гость носит звание капитана и должность оперуполномоченного. Его фамилия вызывает у меня смутную улыбку – Квасков. Сам – представительный, серьезный, с оценивающим взглядом, от которого трудно спрятаться, но меня раздражает исходящий от него запах дешевых сигарет. Он прокурен до желтизны. Даже его одежда пахнет табаком. Стараюсь держаться подальше.
Предлагаю кофе и печенье. Квасков охотно соглашается. Судя по тому, как он смотрит на печенье, обедом его не кормили.
Квасков сначала переписывает мои паспортные данные, придирчиво изучает штамп загса, потом сухо рассказывает мне обстоятельства, при которых обнаружили Стаса.
– Чем занимается ваш муж?
– Бизнесом. У него антикварный магазинчик на паях с другом. Так, ничего серьезного.
– Вы знаете, куда он отправился в тот день?
– Спросите у его партнера, Глеба Перфильева. Мне муж о делах почти ничего не рассказывает. Судя по всему, ехал за товаром в Питер, там у него есть какой-то партнер, который скупает на рынках все, что представляется ему ценным.
– Были ли у вашего мужа деньги?
– Разумеется. По словам Глеба, три тысячи долларов.
– Он кому-нибудь рассказывал о предстоящей поездке?
– Не знаю. Мне – нет. Но вообще Стас на язык не воздержан. Мог и сболтнуть лишнего.
– А какие у него отношения с Перфильевым?
– Вот только не надо! – раздражаюсь я. – На кой ляд Перфильеву эти три штуки баксов? Так или иначе, это его собственные деньги.
– Может, между ними возник конфликт, который они не смогли решить мирным путем?.
– Зачем так сложно? Если бы Глеб хотел избавиться от Стаса, что вряд ли, то подкараулил бы его в темном переулке и пырнул бы ножом.
– Почему ножом? – оживляется Квасков.
– Потому что у него нет пистолета.
Потом Квасков пытается выведать у меня, не я ли инициировала нападение на собственного мужа по причине его отказа от развода. Я фыркаю:
– У меня есть желание развестись. Но убить – нет. Простите, не мой профиль.
– И по причине будущего-развода вы живете с дочерью у матери последние полгода?
– И поэтому тоже.
– А еще почему? – настаивает Квасков.
– Потому что с мамой мне удобнее. Муж с головой ушел в бизнес. Он зарабатывает нам на квартиру и операцию дочери.
– Она у вас больна?
– Нет. Я имею в виду его дочь от первого брака.
– Сколько же раз он был женат?
– Два.
Квасков смущенно кхекает, Потом наводит справки о первой жене. Я любезно сообщаю, что и у нее мотивов для убийства бывшего мужа нет. Напротив, ей крайне невыгодна смерть Стаса, – она лишается денег, и притом хороших денег.
Квасков уходит, я обдумываю разговор и цепляюсь за слово «убийство». До меня только доходит, что сегодня Стаса могло бы не быть в живых. И от ужаса сердце проваливает в желудок.

***
Последний звонок в этот сумасшедший день раздается в тот момент, когда я готовлюсь ко сну;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20