Маги взорвали два острова, навсегда перекрыв драконам путь в наши земли, а ящеров, что не успели улететь, перебили всех до последнего. Я слышал, только в королевском зверинце Арнора остался один детёныш. С помощью магов, армии Арнора, Элирании и опомнившейся Эравии раздавили варваров и изгнали их обратно в степи, на голодную смерть. Всего три года – и мир стал другим.
Для меня, эти три года были полны тяжёлой работы. На фронт меня не пустили, помешало увечье, и пока Сапсан воевал вместе с друзьями, я проектировал новые машины. Вернувшись с фронта, сын и другие бывшие каторжники почти без отдыха приступили к работе.
99-ю модель строили свыше полугода. Ткань для крыльев привезли с далёких островов фуухов, бамбук купили у торговцев из Арахаба, растяжки и лонжероны ковали лучшие мастера-гномы. 99-я должна полететь. Обязана.
– Машина сработает, – словно прочитав мои мысли, сказал Сапсан. Оказывается, он всё это время стоял рядом. – 99-я полетит, отец. Я закрыл глаза.
– Столько лет неудач, сын. Десятки попыток, сотни испытаний. И всё напрасно.
– Но 99-я совсем непохожа на старые модели, – попытался он. – Ты провёл огромную работу, создал новую науку… Я фыркнул.
– Грифон, неспособный летать, создаёт науку о полёте. Сапсан опустил глаза.
– Отец, ты больше всех нас достоин неба, – сказал он с горечью. Я покачал головой.
– Моя главная ошибка в том, что я проектирую модели в рассчёте на грифона. Мы слишком тяжелы, сын, летающая машина нас не поднимет. Если 99-я не взлетит, следующую модель я спроектирую для человека. Он отпрянул.
– Кайт! – глаза Сапсана широко раскрылись. – Но… Но как же ты?! Ведь все эти годы ты мечтал…
– Пора становиться реалистом, сын, – прервал я сухо. – Мечты в небо не приведут. Лучше иди, готовься – до испытания осталось мало времени. Помолчав, Сапсан направился прочь. Я вновь обернулся к реке.
«Полети…» – взмолился я мысленно. – «Во имя неба, что я потерял, полети! Верни мне крылья!»
Машина тихо покачивалась на воде. Вдоль тонких растяжек бриллиантиками мерцали капли росы.
Спустя час давление пара в котле достигло нормы, и можно было приступать. Все собрались на правом берегу руки, гномы уселись на спины грифонов, чтобы лучше видеть. Группа сопровождения во главе со Станахом разминала крылья, стоя на утёсе вдали.
– Будь осторожен, – сказал я Сапсану. – Почувствуешь неустойчивость – сразу в воздух, не пытайся спасти машину. Понял? Он улыбнулся.
– Не бойся, отец. Я последний раз проверил давление и спрыгнул в воду; глубина здесь достигала живота.
– Всё получится! – в голосе сына звучала излишняя бодрость. Они всегда стараются отвлечь меня от мрачных мыслей, думают – так будет легче… Дети, наивные дети.
Когда я добрался до берега, Сапсан уже сидел на месте пилота. Гном Дагос, проектировавший катапульту, держал пусковой трос.
– Начали? – спросил он. Я отряхнулся.
– Сапсан, готов?
– Готов! – он помахал крылом. Я на миг зажмурился. «Небо, не отвергай меня вновь…»
– Запускай.
Оглушительный свист катапульты был всем нам слишком хорошо знаком, чтобы вздрагивать. В облаке пара 99-я рванулась вперёд и сорвалась с водопада; наклонив нос под острым углом, машина ринулась к далёкому озеру. Все бросились на мост наблюдения.
– Летит! – донёсся чей-то крик. Я замер на самом краю моста, вцепившись когтями в перила, Дагос негромко ахнул. Остальные молча смотрели.
Далеко внизу, над самым озером, парила моя мечта. Машина слегка покачивалась в полёте, было заметно, что пилоту трудно удерживать курс. Но она летела! Летела!
Сапсан сумел продержаться в воздухе почти пять минут. Наконец, высоты не хватило, и 99-я, клюнув носом, опустилась в озеро, подняв тучу брызг. К машине сразу спикировали грифоны сопровождения.
Некоторое время царила мёртвая тишина. Все смотрели, как Сапсан вынырнул из воды, что-то крикнул Станаху и мощно ударил крыльями, взлетая с поверхности. Никто не издал ни звука, даже когда грифон опустился на мост и поклонился мне.
– Отец, – Сапсан с трудом держал себя в руках. – Как полагаешь, это стоит отметить?
Я не знал, что ему сказать. Все слова, все речи, что готовил я по ночам, мечтая об этом миге – всё куда-то испарилось.
Я просто стоял на краю обрыва, в лучах утреннего солнца, и чувствовал, как ветер наполняет мои крылья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Для меня, эти три года были полны тяжёлой работы. На фронт меня не пустили, помешало увечье, и пока Сапсан воевал вместе с друзьями, я проектировал новые машины. Вернувшись с фронта, сын и другие бывшие каторжники почти без отдыха приступили к работе.
99-ю модель строили свыше полугода. Ткань для крыльев привезли с далёких островов фуухов, бамбук купили у торговцев из Арахаба, растяжки и лонжероны ковали лучшие мастера-гномы. 99-я должна полететь. Обязана.
– Машина сработает, – словно прочитав мои мысли, сказал Сапсан. Оказывается, он всё это время стоял рядом. – 99-я полетит, отец. Я закрыл глаза.
– Столько лет неудач, сын. Десятки попыток, сотни испытаний. И всё напрасно.
– Но 99-я совсем непохожа на старые модели, – попытался он. – Ты провёл огромную работу, создал новую науку… Я фыркнул.
– Грифон, неспособный летать, создаёт науку о полёте. Сапсан опустил глаза.
– Отец, ты больше всех нас достоин неба, – сказал он с горечью. Я покачал головой.
– Моя главная ошибка в том, что я проектирую модели в рассчёте на грифона. Мы слишком тяжелы, сын, летающая машина нас не поднимет. Если 99-я не взлетит, следующую модель я спроектирую для человека. Он отпрянул.
– Кайт! – глаза Сапсана широко раскрылись. – Но… Но как же ты?! Ведь все эти годы ты мечтал…
– Пора становиться реалистом, сын, – прервал я сухо. – Мечты в небо не приведут. Лучше иди, готовься – до испытания осталось мало времени. Помолчав, Сапсан направился прочь. Я вновь обернулся к реке.
«Полети…» – взмолился я мысленно. – «Во имя неба, что я потерял, полети! Верни мне крылья!»
Машина тихо покачивалась на воде. Вдоль тонких растяжек бриллиантиками мерцали капли росы.
Спустя час давление пара в котле достигло нормы, и можно было приступать. Все собрались на правом берегу руки, гномы уселись на спины грифонов, чтобы лучше видеть. Группа сопровождения во главе со Станахом разминала крылья, стоя на утёсе вдали.
– Будь осторожен, – сказал я Сапсану. – Почувствуешь неустойчивость – сразу в воздух, не пытайся спасти машину. Понял? Он улыбнулся.
– Не бойся, отец. Я последний раз проверил давление и спрыгнул в воду; глубина здесь достигала живота.
– Всё получится! – в голосе сына звучала излишняя бодрость. Они всегда стараются отвлечь меня от мрачных мыслей, думают – так будет легче… Дети, наивные дети.
Когда я добрался до берега, Сапсан уже сидел на месте пилота. Гном Дагос, проектировавший катапульту, держал пусковой трос.
– Начали? – спросил он. Я отряхнулся.
– Сапсан, готов?
– Готов! – он помахал крылом. Я на миг зажмурился. «Небо, не отвергай меня вновь…»
– Запускай.
Оглушительный свист катапульты был всем нам слишком хорошо знаком, чтобы вздрагивать. В облаке пара 99-я рванулась вперёд и сорвалась с водопада; наклонив нос под острым углом, машина ринулась к далёкому озеру. Все бросились на мост наблюдения.
– Летит! – донёсся чей-то крик. Я замер на самом краю моста, вцепившись когтями в перила, Дагос негромко ахнул. Остальные молча смотрели.
Далеко внизу, над самым озером, парила моя мечта. Машина слегка покачивалась в полёте, было заметно, что пилоту трудно удерживать курс. Но она летела! Летела!
Сапсан сумел продержаться в воздухе почти пять минут. Наконец, высоты не хватило, и 99-я, клюнув носом, опустилась в озеро, подняв тучу брызг. К машине сразу спикировали грифоны сопровождения.
Некоторое время царила мёртвая тишина. Все смотрели, как Сапсан вынырнул из воды, что-то крикнул Станаху и мощно ударил крыльями, взлетая с поверхности. Никто не издал ни звука, даже когда грифон опустился на мост и поклонился мне.
– Отец, – Сапсан с трудом держал себя в руках. – Как полагаешь, это стоит отметить?
Я не знал, что ему сказать. Все слова, все речи, что готовил я по ночам, мечтая об этом миге – всё куда-то испарилось.
Я просто стоял на краю обрыва, в лучах утреннего солнца, и чувствовал, как ветер наполняет мои крылья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22