Кьеркегор — одинокий человек, несчастный в личной жизни, но не утративший бескорыстной любви к людям. Его личная нравственность и сила духа положили начало философии экзистенциализма. Воззрения датского мыслителя сложились под влиянием немецкого романтизма и как следствие антирационалистической реакции на гегелевскую философию. Кьеркегор критикует Гегеля за потерю индивидуальности человека, за приоритет общего над единичным.
Гегелевскому панлогизму он противопоставляет экзистенцию — ускользающее существование «внутреннего бытия», переходящего во «внешнее бытие». Но внешнее бытие — это маска, спектр вероятных «Я» единственного и неповторимого, подлинного «Я», которое имеет свою религиозную, этическую, эстетическую, политическую, правовую, научную и философскую экзистенцию.
198
Экзистенциализм исходит из того, что для каждого человека главным в его жизни являются не абстрактные идеи, а конкретные проблемы его существования в условиях, когда бал правит зло и несправедливость. Единственным ориентиром в «театре абсурда» является не разум, а вера, ибо «вера начинается как раз там, где прекращается мышление» (Кьеркегор С. Страх и трепет. М., 1993. С. 52).
Человеческая реальность, по Кьеркегору, не существует в чистом виде. Она находится во взаимоприкосновении с божественной реальностью. Взаимоприкосновение создает недоступность для логических средств и форм научного познания. Эта «недоступность» отягощает человеку выбор в ситуации «или-или», когда единичное устремляется к всеобщему, когда человек пытается выйти за пределы своего сущего «Я». Но поскольку это устремление выходит за рамки рационального, то, стало быть, надо в каждом случае не понимать, а принимать сложившуюся ситуацию. (См.: Там же. С. 55–58).
Социально-психологическим источником экзистенциального философствования явилась социально-экономическая и социально-политическая обстановка в Европе, воплотившаяся в различных формах отчуждения. Отчуждение человека от всего, от всех и от самого себя приводит к тому, что человек выступает носителем «джентльменского набора» от ощущения бессилия и бессмысленности до состояния агрессивности и использования социально неодобряемых средств при решении проблем витального характера.
Гносеологическим источником экзистенциализма является проблема не сущности, а существования человека; проблема соотношения рациональных и иррациональных форм постижения «самости» человека.
Если И. Кант ставил вопрос «что такое человек, что он может и на что смеет надеяться», то экзистенциализм вопрошает: «Можно ли стать человеком в эпоху абсурда и если да, то как, каким образом?»
199
На экзистенциональную методологию известное влияние оказал «феноменологический метод» Э. Гуссерля (1853–1938), который позволяет встать по отношению к потоку человеческого сознания на позицию внутреннего вхождения в него, что обеспечивает возможность непосредственного «видения», понимания структур «чистого сознания» с последующим его описанием.
Категориальный каркас экзистенциализма составляют такие категории, как «экзистенция», «бытие», «ничто», «сущность» и «пограничная ситуация».
Разброс взглядов философов-экзистенциалистов еще больше, чем среди представителей философии жизни, хотя все они исходят из приоритета экзистенции (выбор жизненного пути и программа поведения человека определяется не его сущностью, а его существованием, не общими соображениями, а личными конкретными переживаниями).
При всем своеобразии принятия феноменологического метода и истолковании экзистенциального категориального каркаса различными представителями этой школы главными вопросами для них являются: а) критерий различия подлинного и неподлинного существования человека; б) исследование возможностей, пределов и способов достижения подлинного существования.
Решение этих вопросов открывает дорогу к рассмотрению основной проблемы экзистенциализма — свободы и ответственности.
Заимствуя феноменологический метод у Э. Гуссерля, Мартин Хайдеггер вносит в него существенные поправки. Как и Гуссерль, он считает, что познание не есть вид деятельности, а есть созерцание феномена сознания. В отличие от явления, феномен есть то, что «само себя обнаруживает».
Наука изучает явления, опираясь на принцип доказательности. Философия осмысливает феномен Бытия, опираясь на принцип очевидности. Принцип очевидности усиливается герменевтической ориентацией. Поскольку предмет философии выходит за традиционные рамки субъектно-объектных отношений и не ограничивается только объективной реальностью (предмет науки), то М. Хайдеггер берет на вооружение метафорически-смысловой язык, с тем чтобы выразить субъективную реальность, очертить поле «неизреченной» трансцендентной реальности. (См.: Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993).
200
Структуру человеческого бытия Хайдеггер представлял как единство трех компонентов: бытие сущего, бытие должного, бытие настоящего. Каждое из них сопряжено со временем, но это время существенно отличается от физического. Сущее бытие связано с прошлым. Но прошлое это не то, что позади. Это то, что постоянно присутствует, обусловливает как будущее, так и настоящее. Прошлое — это некая форма «фактичности», настоящее — это форма «обреченности», будущее — это всего лишь проект.
И в этом смысле экзистенциальный поток времени идет не от прошлого к будущему, а в обратном направлении из будущего, ибо, по М. Хайдеггеру, философия имеет дело не с реальным бытием человека, а с познанием этого бытия.
Если в жизни конкретного человека доминирует будущее с его направленностью к смерти (memento mori), то бытие жизни этого человека является подлинным. Если доминирует настоящее, то бытие этого человека не является подлинным, ибо «мир вещей», суета заслоняет от человека его историчность. Он начинает жить в мире иллюзий, творит не реальные проекты, а мифические. Ориентируясь на принцип «здесь и только сейчас», он теряет свое лицо, растворяется в вещественно-природной или социальной среде. И уже сам склонен рассматривать себя как вещь, определять свою стоимость.
Спецификой неподлинного, падшего, отчужденного бытия человека является своеобразная структура его отношений с другими людьми. Человек неподлинного бытия ориентирован на представление о взаимозамещаемости. Эта взаимозамещаемость (мысленная подставка себя на место другого, а любого другого на свое место) создает феномен усредненности. Появляется функция «среднего» человека.
201
В условиях иллюзии взаимозаменяемости рождается еще один феномен. Этот «другой», через которого «Я» рассматривает себя, не есть конкретная личность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
Гегелевскому панлогизму он противопоставляет экзистенцию — ускользающее существование «внутреннего бытия», переходящего во «внешнее бытие». Но внешнее бытие — это маска, спектр вероятных «Я» единственного и неповторимого, подлинного «Я», которое имеет свою религиозную, этическую, эстетическую, политическую, правовую, научную и философскую экзистенцию.
198
Экзистенциализм исходит из того, что для каждого человека главным в его жизни являются не абстрактные идеи, а конкретные проблемы его существования в условиях, когда бал правит зло и несправедливость. Единственным ориентиром в «театре абсурда» является не разум, а вера, ибо «вера начинается как раз там, где прекращается мышление» (Кьеркегор С. Страх и трепет. М., 1993. С. 52).
Человеческая реальность, по Кьеркегору, не существует в чистом виде. Она находится во взаимоприкосновении с божественной реальностью. Взаимоприкосновение создает недоступность для логических средств и форм научного познания. Эта «недоступность» отягощает человеку выбор в ситуации «или-или», когда единичное устремляется к всеобщему, когда человек пытается выйти за пределы своего сущего «Я». Но поскольку это устремление выходит за рамки рационального, то, стало быть, надо в каждом случае не понимать, а принимать сложившуюся ситуацию. (См.: Там же. С. 55–58).
Социально-психологическим источником экзистенциального философствования явилась социально-экономическая и социально-политическая обстановка в Европе, воплотившаяся в различных формах отчуждения. Отчуждение человека от всего, от всех и от самого себя приводит к тому, что человек выступает носителем «джентльменского набора» от ощущения бессилия и бессмысленности до состояния агрессивности и использования социально неодобряемых средств при решении проблем витального характера.
Гносеологическим источником экзистенциализма является проблема не сущности, а существования человека; проблема соотношения рациональных и иррациональных форм постижения «самости» человека.
Если И. Кант ставил вопрос «что такое человек, что он может и на что смеет надеяться», то экзистенциализм вопрошает: «Можно ли стать человеком в эпоху абсурда и если да, то как, каким образом?»
199
На экзистенциональную методологию известное влияние оказал «феноменологический метод» Э. Гуссерля (1853–1938), который позволяет встать по отношению к потоку человеческого сознания на позицию внутреннего вхождения в него, что обеспечивает возможность непосредственного «видения», понимания структур «чистого сознания» с последующим его описанием.
Категориальный каркас экзистенциализма составляют такие категории, как «экзистенция», «бытие», «ничто», «сущность» и «пограничная ситуация».
Разброс взглядов философов-экзистенциалистов еще больше, чем среди представителей философии жизни, хотя все они исходят из приоритета экзистенции (выбор жизненного пути и программа поведения человека определяется не его сущностью, а его существованием, не общими соображениями, а личными конкретными переживаниями).
При всем своеобразии принятия феноменологического метода и истолковании экзистенциального категориального каркаса различными представителями этой школы главными вопросами для них являются: а) критерий различия подлинного и неподлинного существования человека; б) исследование возможностей, пределов и способов достижения подлинного существования.
Решение этих вопросов открывает дорогу к рассмотрению основной проблемы экзистенциализма — свободы и ответственности.
Заимствуя феноменологический метод у Э. Гуссерля, Мартин Хайдеггер вносит в него существенные поправки. Как и Гуссерль, он считает, что познание не есть вид деятельности, а есть созерцание феномена сознания. В отличие от явления, феномен есть то, что «само себя обнаруживает».
Наука изучает явления, опираясь на принцип доказательности. Философия осмысливает феномен Бытия, опираясь на принцип очевидности. Принцип очевидности усиливается герменевтической ориентацией. Поскольку предмет философии выходит за традиционные рамки субъектно-объектных отношений и не ограничивается только объективной реальностью (предмет науки), то М. Хайдеггер берет на вооружение метафорически-смысловой язык, с тем чтобы выразить субъективную реальность, очертить поле «неизреченной» трансцендентной реальности. (См.: Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993).
200
Структуру человеческого бытия Хайдеггер представлял как единство трех компонентов: бытие сущего, бытие должного, бытие настоящего. Каждое из них сопряжено со временем, но это время существенно отличается от физического. Сущее бытие связано с прошлым. Но прошлое это не то, что позади. Это то, что постоянно присутствует, обусловливает как будущее, так и настоящее. Прошлое — это некая форма «фактичности», настоящее — это форма «обреченности», будущее — это всего лишь проект.
И в этом смысле экзистенциальный поток времени идет не от прошлого к будущему, а в обратном направлении из будущего, ибо, по М. Хайдеггеру, философия имеет дело не с реальным бытием человека, а с познанием этого бытия.
Если в жизни конкретного человека доминирует будущее с его направленностью к смерти (memento mori), то бытие жизни этого человека является подлинным. Если доминирует настоящее, то бытие этого человека не является подлинным, ибо «мир вещей», суета заслоняет от человека его историчность. Он начинает жить в мире иллюзий, творит не реальные проекты, а мифические. Ориентируясь на принцип «здесь и только сейчас», он теряет свое лицо, растворяется в вещественно-природной или социальной среде. И уже сам склонен рассматривать себя как вещь, определять свою стоимость.
Спецификой неподлинного, падшего, отчужденного бытия человека является своеобразная структура его отношений с другими людьми. Человек неподлинного бытия ориентирован на представление о взаимозамещаемости. Эта взаимозамещаемость (мысленная подставка себя на место другого, а любого другого на свое место) создает феномен усредненности. Появляется функция «среднего» человека.
201
В условиях иллюзии взаимозаменяемости рождается еще один феномен. Этот «другой», через которого «Я» рассматривает себя, не есть конкретная личность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142