Клэр испытала невыразимое наслаждение. Ослепленная, оглушенная, онемевшая, она будто умерла в этом мире — унесенная в космические глубины экстаза.
Начав постепенно приходить в себя, Клэр открыла глаза, увидела Дэнзила — и не узнала его. Перед ней было лицо совершенно незнакомого мужчины, дышавшее удовольствием, счастьем обладания, утолением долго сдерживаемой страсти.
Они лежали в тишине, наслаждаясь своей близостью. На их телах, сплетенных в объятии, блестели капельки пота. Дэнзил приник к груди Клэр, слушая удары ее сердца.
Потом он поднял голову, провел пальцем по ее бархатистой щеке, нашел губы, страстно поцеловал ее и хрипло сказал:
— Я люблю тебя.
От потрясения Клэр не могла вымолвить ни слова. Горячие слезы счастья катились у нее по лицу.
— Я давно схожу по тебе с ума, — тихо сказал он. — В тот первый день, в твоем офисе… ты была такой далекой, отстраненной, твои глаза излучали спокойствие и холод, предупреждая, что ты не потерпишь вторжения в свою жизнь. Я взглянул на тебя и тут же поклялся, что однажды растоплю лед в этих божественных голубых глазах.
— Неужели? — спросила Клэр, не слишком удивленная. Она подозревала о его намерениях с самого начала.
Дэнзил засмеялся низким, грудным смехом.
— Да, я мечтал о тебе с нашей первой встречи, но по-настоящему влюбился в канун Рождества, придя в ваш дом и увидев тебя спящей в кресле возле камина. Проснувшись, ты вскочила, и от твоего взгляда у меня внутри все перевернулось. Ты была такой земной, теплой, с растрепанными волосами, разрумянившаяся. После той вечеринки я всю ночь не спал, сгорая от желания поцеловать тебя.
— В тот вечер мне снился ты, — негромко вставила Клэр.
— Клэр! — Его зрачки расширились, он едва не задохнулся от волнения. — Что тебе снилось?
— Не помню, — солгала она. — Но когда я открыла глаза и увидела тебя у распахнутой двери, то не могла понять, сон это или явь, пока не появились Люси, отец и остальные.
Клэр подумала, что еще не пришло время рассказать ему о своем сне, преследовавшем ее с того самого вечера. Может, это время не наступит никогда — Клэр сомневалась, что Дэнзилу ее рассказ понравится.
— И почему я не знал об этом тогда? — прошептал Дэнзил. — Подумай, сколько времени мы потеряли.
Клэр попыталась обвить руками его шею, но обнаружила, что они еще скованы наручниками. Она умоляюще посмотрела на Дэнзила.
— Может, снимем их?
— Тогда придется встать и найти ключ, — возразил он.
— Подождем минутку, — ответила Клэр. Ей так же, как и ему, не хотелось нарушать их сказочную идиллию.
Она уткнулась подбородком в его плечо. Рукой начала проводить по его спине, исследуя все впадинки и бугорки мышц. Она таяла от удовольствия, что прикасается к нему, и думала: «Он мой». Она могла делать с ним все, что хотела, могла обладать этим сильным телом.
Дэнзил блаженно застонал, вздрагивая от каждой ее ласки.
Он потянулся, чтобы поцеловать ее, и, приоткрыв губы ему навстречу, Клэр прошептала:
— Я люблю тебя… Я поняла, что полюблю тебя, в ту минуту, когда впервые увидела…
Поцелуем Дэнзил заглушил ее слова.
— Но в ту минуту ты ясно дала понять, что ненавидишь меня, — возразил он, когда губы их разъединились.
— Я просто боялась тебя, — сказала Клэр, пораженная легкостью, с какой сделала это признание. — Боялась влюбиться и причинить себе боль. Я не хотела, чтобы ты обрел власть надо мной.
— А я добился этого?
Клэр посмотрела на него сквозь длинные ресницы, не отвечая. «Разумнее будет, подумала Клэр, чтобы он не знал, какую беспредельную власть получил над ней».
— Я люблю тебя. Разве этого недостаточно?
Он никогда не догадается, еще подумала Клэр, что любовь была той властью, которой она страшилась больше всего.
Дэнзил перевернул ее руку и нежно коснулся губами ладони, закрыв глаза.
— А ты обладаешь властью надо мной, Клэр. Я весь твой, до кончиков пальцев. Если любовь не власть, тогда что же?

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37