В институте форми ровался новый отдел: он получался из слияния двух ла бораторий и еще каких-то разрозненных научных со трудников. Отдел формировался заново, и Ключареву, чтобы сесть в начальники, не надо будет кого-то спихи вать или через кого-то перешагивать.
Сейчас он думал именно об этом. А зам говорил о том, какой это будет замечательный отдел. Мощный. Современный. И, надо полагать, дружный,- вы слыши те, Ключарев?
Ключарев сказал:
- Как же не слышать, вы это в третий раз говорите.
- Я и в сотый скажу,- зам засмеялся. - Я вас со блазняю.
- Я уже соблазнен.
- А я вас соблазняю и дальше, чтобы не передумали.
- Справлюсь ли?
- Ну-ну. Перестаньте!
Продолжая фразу, зам на ходу пожал руку одному из сотрудников и добродушно подмигнул: работайте, дескать, работайте, я вас отвлекать не буду. Он кивнул еще двум сотрудникам. И еще одному пожал руку. Они с Ключаревым шли вдоль рабочих столов и негромко разговаривали:
- Подберите себе хорошего секретаря. Видите вон тех трех девушек?
- Да.
- Обратите внимание на ту, рыженькую.
- Та, что с постным лицом?
- Да. Умненькая. И старательная. Все дела и все бу маги у вас будут в полном порядке.
- Спасибо.
Они разговаривали негромко. Потом они вышли в ко ридор.
- А теперь в шестую лабораторию,- сказал зам.
По пути в шестую лабораторию Ключарев на минуту остановился и закурил. Он хотел "что-то" сказать и счи тал, что лучше это сказать сразу. Лучше раньше, чем позже.
- Маленькая справка,- так он начал. - Когда чело века кто-то двигает вверх, то потом этот кто-то садится своему выдвиженцу на шею. Со мной это не пройдет.
Зам засмеялся:
- Вот и прекрасно. Будь самостоятелен.
- Я не шучу.
- И я не шучу.
Зам потрепал Ключарева по плечу:
- Не робей заранее. К тебе на шею никто не метит. Во всяком случае, не я.
Зам был веселый и шутливый человек. Ключарев тоже был веселый и шутливый человек. Такие люди все гда договорятся. Просто Ключарев считал, что в эту ми нуту ему надо быть начеку.
Когда Ключарев вернулся домой, здесь уже все всё знали,- и в прихожей, и в комнатах почти физически ощущалось настроение небольшого семейного праздни ка. Звонил уже Коля Крымов и поздравлял. Звонил Па вел, тоже поздравлял. Выяснилось, что и Коля, и Павел, и другие знакомые сегодня нагрянут в гости. Теща сия ла. Ей нравилось, что Ключаревы пошли в гору.
- Накормлю вас сегодня пищей богов! - объявила теща. И действительно, она смоталась в "Дары приро ды" и привезла оленью ногу: это выглядело очень вну шительно. Зажаренная, истекающая соком, багряно-крас ная нога на белом огромном блюде должна была произ вести неотразимое впечатление. В духовке ногу жарили минут сорок. Перед этим ее целиком обмазали сливоч ным маслом, чтобы выступающая от жара оленья кровь образовала румяную и бередящую душу корочку. Нога была готова. Ключарев сходил за вином. Он вернулся, и как раз позвонила Алимушкина.
Теща была недовольна. Ключарев пошел к телефону, а она считала, что он должен натереть пол и, уж во вся ком случае, должен открывать бутылки - это же пер вейшее мужское дело.
Алимушкина сказала:
- Хочу вас поблагодарить. - И она объяснила, за что именно она благодарит Ключарева: за то, что он дал ей совет не разбрасываться и выходить замуж. Она дей ствительно как бы прозрела и уже нашла симпатичного мужчину, он доктор наук и не очень стар. Он очень добр. И очень ее любит... Она говорила с еле уловимой иронией, и Ключарев понимал, куда дует ветер. Это было нетрудно понять.
Он сказал:
- Рад за вас.
В это время теща сказала:
- Что это он без конца треплется по телефону!
А жена объяснила:
- У него дела, мама.
- Знаю я эти дела.
- Мама!
Ключарев продолжал:
- Рад за вас. - И он засмеялся. - Стало быть, я боль ше не нужен?
- Ну почему же?.. - В голосе красавицы появились дергающиеся нотки. Вы меня щелкнули по носу и пра вильно сделали. Я это оценила. Я даже поумнела. Но ведь в будущем... мне могут понадобиться и другие сове ты.
- Мои?
Теща сказала:
- Он думает, я не догадываюсь, о чем у них идет речь.
- Мама, не будь мнительной.
- А ты не защищай его. Чего он треплется - лучше бы полы натер.
- Мама!
Алимушкина сказала:
- Я бы очень хотела иметь умного друга. И тут нет ничего особенного просто умный и верный друг, да?
- Да,- Ключарев улыбнулся. - Да-да, умный и вер ный друг. Как в кино.
- Это он себя называет умным?
- Мама!
- Я не собираюсь в ближайшие дни зазывать вас в го сти, но все-таки вы будете иногда ко мне приходить, нео бязательно вечером, хотя бы в будние дни, хотя бы раз в месяц, да?.. А иногда (нечасто) я буду вам звонить. И спрашивать умного совета - можно?
- Звоните,- сказал Ключарев.
- Пусть звонит. Пусть. Однажды ее милый голосок напорется на меня - и тогда она свое получит.
- Мама! Как тебе не совестно! Почему ты обязатель но думаешь, что ему звонит женщина?
- А почему я должна думать, что звонит мужчина?
Гости съехались. Они пришли - кто поодиночке, кто парами - с вином в портфелях и со всякими добрыми словами в душе. Жена Ключарева вела их к столу и уса живала, она всем улыбалась. Она уже не боялась нахлы нувшего счастья, и ей уже не казалось, что боги разгне ва-ются и что-то случится. Она уже привыкла.
Именно эту перемену Ключарев уловил на ее лице. И потому (а все вокруг шумно поздравляли его с уда чей), когда дали сказать ему, он стал над женой подтру нивать.
- Удача - вещь хорошая,- сказал он, подняв высоко рюмку,- но быстрее всех привыкает к удаче тот, кто ее боится.
Он повел глазами в сторону жены. Все засмеялись.
- И молодец, что привыкает! - выкрикнул кто-то.
- Не спорю. Молодец... Но она уже привыкла, и те перь ей опять будет маловато. И теперь она опять будет хотеть новых удач - так устроен человек...
- Не буду,- сказала жена со смехом. - Не буду хо теть. Я их боюсь.
Все засмеялись. И закричали:
- Будешь! Будешь! Будешь хотеть новых удач!
И стали чокаться, когда Ключарев предложил тост, а тост звучал так: "За то, чтобы удачи были у всех!" По том пили и ели, а в конце вечера жена Ключарева стала показывать фотографии, на которых был изображен Де нис, делающий сложные упражнения. Фотографии по шли по рукам, это были действительно впечатляющие фотографии. Одна из них на века запечатлела Дениса на перекладине в момент наивысшего взлета. Сын зас тыл на вытянутых руках, нацелив вертикально в небо тонкие ноги гимнаста. Упражнение называлось "солнце". Жена Ключарева показывала фотографии впервые. Раньше ей казалось, что, показывая такие фотографии, искушаешь судьбу.
Гости разъехались - гости были довольны хозяевами, а хозяева гостями. Теща и жена убирали посуду. Теща малость перепила и что-то напевала.
Ключарев с женой лежали в постели и потихоньку на сон грядущий говорили о всяких неважных вещах.
1 2 3 4 5 6 7
Сейчас он думал именно об этом. А зам говорил о том, какой это будет замечательный отдел. Мощный. Современный. И, надо полагать, дружный,- вы слыши те, Ключарев?
Ключарев сказал:
- Как же не слышать, вы это в третий раз говорите.
- Я и в сотый скажу,- зам засмеялся. - Я вас со блазняю.
- Я уже соблазнен.
- А я вас соблазняю и дальше, чтобы не передумали.
- Справлюсь ли?
- Ну-ну. Перестаньте!
Продолжая фразу, зам на ходу пожал руку одному из сотрудников и добродушно подмигнул: работайте, дескать, работайте, я вас отвлекать не буду. Он кивнул еще двум сотрудникам. И еще одному пожал руку. Они с Ключаревым шли вдоль рабочих столов и негромко разговаривали:
- Подберите себе хорошего секретаря. Видите вон тех трех девушек?
- Да.
- Обратите внимание на ту, рыженькую.
- Та, что с постным лицом?
- Да. Умненькая. И старательная. Все дела и все бу маги у вас будут в полном порядке.
- Спасибо.
Они разговаривали негромко. Потом они вышли в ко ридор.
- А теперь в шестую лабораторию,- сказал зам.
По пути в шестую лабораторию Ключарев на минуту остановился и закурил. Он хотел "что-то" сказать и счи тал, что лучше это сказать сразу. Лучше раньше, чем позже.
- Маленькая справка,- так он начал. - Когда чело века кто-то двигает вверх, то потом этот кто-то садится своему выдвиженцу на шею. Со мной это не пройдет.
Зам засмеялся:
- Вот и прекрасно. Будь самостоятелен.
- Я не шучу.
- И я не шучу.
Зам потрепал Ключарева по плечу:
- Не робей заранее. К тебе на шею никто не метит. Во всяком случае, не я.
Зам был веселый и шутливый человек. Ключарев тоже был веселый и шутливый человек. Такие люди все гда договорятся. Просто Ключарев считал, что в эту ми нуту ему надо быть начеку.
Когда Ключарев вернулся домой, здесь уже все всё знали,- и в прихожей, и в комнатах почти физически ощущалось настроение небольшого семейного праздни ка. Звонил уже Коля Крымов и поздравлял. Звонил Па вел, тоже поздравлял. Выяснилось, что и Коля, и Павел, и другие знакомые сегодня нагрянут в гости. Теща сия ла. Ей нравилось, что Ключаревы пошли в гору.
- Накормлю вас сегодня пищей богов! - объявила теща. И действительно, она смоталась в "Дары приро ды" и привезла оленью ногу: это выглядело очень вну шительно. Зажаренная, истекающая соком, багряно-крас ная нога на белом огромном блюде должна была произ вести неотразимое впечатление. В духовке ногу жарили минут сорок. Перед этим ее целиком обмазали сливоч ным маслом, чтобы выступающая от жара оленья кровь образовала румяную и бередящую душу корочку. Нога была готова. Ключарев сходил за вином. Он вернулся, и как раз позвонила Алимушкина.
Теща была недовольна. Ключарев пошел к телефону, а она считала, что он должен натереть пол и, уж во вся ком случае, должен открывать бутылки - это же пер вейшее мужское дело.
Алимушкина сказала:
- Хочу вас поблагодарить. - И она объяснила, за что именно она благодарит Ключарева: за то, что он дал ей совет не разбрасываться и выходить замуж. Она дей ствительно как бы прозрела и уже нашла симпатичного мужчину, он доктор наук и не очень стар. Он очень добр. И очень ее любит... Она говорила с еле уловимой иронией, и Ключарев понимал, куда дует ветер. Это было нетрудно понять.
Он сказал:
- Рад за вас.
В это время теща сказала:
- Что это он без конца треплется по телефону!
А жена объяснила:
- У него дела, мама.
- Знаю я эти дела.
- Мама!
Ключарев продолжал:
- Рад за вас. - И он засмеялся. - Стало быть, я боль ше не нужен?
- Ну почему же?.. - В голосе красавицы появились дергающиеся нотки. Вы меня щелкнули по носу и пра вильно сделали. Я это оценила. Я даже поумнела. Но ведь в будущем... мне могут понадобиться и другие сове ты.
- Мои?
Теща сказала:
- Он думает, я не догадываюсь, о чем у них идет речь.
- Мама, не будь мнительной.
- А ты не защищай его. Чего он треплется - лучше бы полы натер.
- Мама!
Алимушкина сказала:
- Я бы очень хотела иметь умного друга. И тут нет ничего особенного просто умный и верный друг, да?
- Да,- Ключарев улыбнулся. - Да-да, умный и вер ный друг. Как в кино.
- Это он себя называет умным?
- Мама!
- Я не собираюсь в ближайшие дни зазывать вас в го сти, но все-таки вы будете иногда ко мне приходить, нео бязательно вечером, хотя бы в будние дни, хотя бы раз в месяц, да?.. А иногда (нечасто) я буду вам звонить. И спрашивать умного совета - можно?
- Звоните,- сказал Ключарев.
- Пусть звонит. Пусть. Однажды ее милый голосок напорется на меня - и тогда она свое получит.
- Мама! Как тебе не совестно! Почему ты обязатель но думаешь, что ему звонит женщина?
- А почему я должна думать, что звонит мужчина?
Гости съехались. Они пришли - кто поодиночке, кто парами - с вином в портфелях и со всякими добрыми словами в душе. Жена Ключарева вела их к столу и уса живала, она всем улыбалась. Она уже не боялась нахлы нувшего счастья, и ей уже не казалось, что боги разгне ва-ются и что-то случится. Она уже привыкла.
Именно эту перемену Ключарев уловил на ее лице. И потому (а все вокруг шумно поздравляли его с уда чей), когда дали сказать ему, он стал над женой подтру нивать.
- Удача - вещь хорошая,- сказал он, подняв высоко рюмку,- но быстрее всех привыкает к удаче тот, кто ее боится.
Он повел глазами в сторону жены. Все засмеялись.
- И молодец, что привыкает! - выкрикнул кто-то.
- Не спорю. Молодец... Но она уже привыкла, и те перь ей опять будет маловато. И теперь она опять будет хотеть новых удач - так устроен человек...
- Не буду,- сказала жена со смехом. - Не буду хо теть. Я их боюсь.
Все засмеялись. И закричали:
- Будешь! Будешь! Будешь хотеть новых удач!
И стали чокаться, когда Ключарев предложил тост, а тост звучал так: "За то, чтобы удачи были у всех!" По том пили и ели, а в конце вечера жена Ключарева стала показывать фотографии, на которых был изображен Де нис, делающий сложные упражнения. Фотографии по шли по рукам, это были действительно впечатляющие фотографии. Одна из них на века запечатлела Дениса на перекладине в момент наивысшего взлета. Сын зас тыл на вытянутых руках, нацелив вертикально в небо тонкие ноги гимнаста. Упражнение называлось "солнце". Жена Ключарева показывала фотографии впервые. Раньше ей казалось, что, показывая такие фотографии, искушаешь судьбу.
Гости разъехались - гости были довольны хозяевами, а хозяева гостями. Теща и жена убирали посуду. Теща малость перепила и что-то напевала.
Ключарев с женой лежали в постели и потихоньку на сон грядущий говорили о всяких неважных вещах.
1 2 3 4 5 6 7