Может, мне звать вас доктор Арчер?
— Я обхожусь без скальпеля. И без ледоруба.
— Надеюсь, вы оставили мысль о том, что ледорубом орудовала я.
— На вас падают подозрения. Пора бы это понять. Вы знали Симпсона, ледоруб принадлежит вам, его похоронили на вашем бывшем участке.
— Не надо грубить, — сказала она низким голосом. У нее оказалась богатая гамма.
— Все это еще цветочки. Сегодня я отвел от вас полицию, скрыв от них ваши нынешние адрес и фамилию.
— Вы это сделали ради меня?
— Вы же мой клиент. Я хотел дать вам шанс оправдаться. Вы им не воспользовались.
— Вон как! — Она помрачнела, сильно состарившись. — Но с какой стати мне было убивать Симпсона и зарывать труп у себя на заднем дворе?
— Из самозащиты. Большинство убийц считает, что, убивая, они спасают себя от какой-то угрозы.
— Но зачем закапывать труп в своем бывшем доме? Это абсурд!
— Вы могли договориться о встрече там, зная, что дом пуст, и убить без свидетелей.
— Красиво! Но зачем мне было встречаться с Симпсоном?
— Он мог что-то про вас знать.
— Что это за очаровательное «что-то»?
— Нечто, связанное со смертью Долли Стоун.
— Вы обвиняете меня в убийстве?
— Я просто спрашиваю.
— Зачем мне было убивать?
— Я вас об этом спрашиваю.
— Спрашивайте сколько угодно. Больше я не отвечаю.
Ее глаза сердито сверкали, изнурительная беседа явно подорвала ее волю. Ее губы дрожали.
— Я все-таки задам еще вопрос, миссис Блекуэлл. — В ночь смерти Долли случилась странная вещь. Странная на фоне убийства. Сделав свое дело, преступник, она или он, заметил, что в комнате ребенок. Возможно, малыш проснулся и запищал. Обычный преступник просто убежал бы, но только не этот. Она или он не без риска для себя донес его до ближайшего дома и положил в автомобиль. Он позаботился, чтобы малыша нашли. Зачем?
— Для меня это новость. Я даже не знаю, где убили Долли.
— Около Луна-Бей. Округ Сан-Матео.
— Я там никогда не была.
Я сделал заход с другого конца.
— А вы не останавливались в мотеле «Тревелерз» в Салин-Сити?
— Никогда, — сказала она довольно равнодушно.
— Вернемся к убийству Долли. О безопасности ребенка могла бы подумать женщина. Или его отец. Но я почти уверен, что Брюс Кэмпион не убивал. Вы не хотите помочь мне установить личность отца ребенка?
— Боюсь, мне вас нечем порадовать.
— Зато у меня кое-что есть. У нас есть подозрения, что убийца носил хорошее твидовое пальто, о котором я уже говорил. Одна из пуговиц еле держалась. Ребенок ухватился за нее, когда его несли по дороге. Соседка обнаружила эту пуговицу в кулачке ребенка. — Я помолчал и потом продолжил: — Теперь вы понимаете, почему нам так важно понять, чье это пальто?
— Где оно сейчас?
— В полиции. Я уже говорил. Завтра вам его предъявят Вы уверены, что никогда его не видели? Вы уверены, что ваш муж не покупал его в Торонто? — Ее взгляд изменился. Глаза расширились и глядели куда-то мимо меня в пространство. Под размазанным гримом кожа вокруг рта приобрела синеватый оттенок, словно мои вопросы оставили синяки. Она встала, пошатнулась и, неловко ступая на высоких каблуках, вышла из комнаты.
Я двинулся за ней. Угроза насилия, убийства или самоубийства давно нависла над этим домом. Изобел ринулась через холл и большую спальню в ванную. Я слышал, как ее рвало там.
В большой спальне горел свет. Я открыл один из гардеробов. Там в ряд висело две дюжины костюмов Блекуэлла, словно отощавшие преступники. Я отвернул правый рукав одного из пиджаков. На подкладке химическими чернилами был выведен тот же код химчистки, что и на рукаве коричневого пальто. ВХ-1207.
Глава 27
В дверях возникла горничная. Она была в форме, но внутренне не успела еще застегнуться на все пуговицы.
— Что такое?
— Миссис Блекуэлл нехорошо. Присмотрите за ней.
Она прошла через спальню в ванную, чуть подволакивая ноги. Когда я услышал женские голоса, то проследовал к телефону, которым уже пользовался однажды. Газета с историей Симпсона на первой полосе лежала как лежала на столе Изобел. Если бы у нее была нечистая совесть, с надеждой подумал я, она бы давно спрятала или уничтожила газету.
На мой звонок Арни Уолтерс ответил скупым: «Алло!»
— Это Арчер, как там Блекуэлл?
Он пропустил вопрос мимо ушей.
— Пора бы тебе объявиться, Лью. Говорят, ты вчера ночью взял Кэмпиона?..
— Ты не видел Марка Блекуэлла, отца Гарриет?
— Нет, а что?
— А то, что в четверг рано утром он выехал на Тахо, по крайней мере, он так сказал. Узнай у своих ребят и перезвони мне. Я в доме Блекуэлла в Лос-Анджелесе. Телефон знаешь?
— Он тоже без вести пропавший?
— Похоже, это самоволка.
— Плохо следишь за своими клиентами. Они у тебя скоро все разбегутся.
— Имеют право. Мы живем в демократическом обществе.
— Брось свои шуточки. Ты будишь меня среди ночи и даже словом не обмолвишься, что сказал Кзмпион.
— Он все отрицает. Я готов ему поверить.
— Но кровь-то на шляпке нельзя отрицать. Установлено, что группа крови та же, что у Гарриет. И ее видели в его обществе. Он не может отрицать убийство жены.
— Это необоснованное обвинение, Арни.
— Точно?
— Почти. Кэмпион не паинька, но кто-то сделал из него козла отпущения.
— Кто же?
— Это я и пытаюсь выяснить.
— Ну а что скажешь насчет Гарриет? Она исчезла без следа.
— С ней могло что-то случиться уже после того, как она и Кэмпион расстались. У нее была новая машина и деньги. Надо обязательно найти машину. В первую очередь надо обшарить стоянки в аэропортах Рино и Сан-Франциско.
— Думаешь, она села на самолет — и тю-тю?
— Не исключено. Займись этим, ладно? Но сперва отзвони насчет Блекуэлла. Мне надо знать, был ли он на Тахо.
Положив трубку, я услышал за спиной голос Изобел:
— Вы всегда ставите под сомнение все и вся?
Она умыла лицо, смыв грим. Волосы у висков были мокрыми.
— Практически всех, — сказал я. — Почти все. Эту привычку я взял от клиентов.
— Только не от меня. Я так и не овладела искусством недоверия.
— Пора бы научиться. Вы усиленно отгораживаетесь от жизни, хотя вокруг вас творится черт-те что.
— Но вы по крайней мере верите в мою невиновность?
Она вошла в комнату и села в кресло, где раньше сидел я, чуть повернула его и уперлась подбородком о руку. Она явно попрыскалась одеколоном. Я стоял над ней со странным чувством, что она решила отдаться мне во власть, надеясь на защиту.
— Невиновность — понятие положительное, миссис Блекуэлл. Она не имеет ничего общего с утаиванием информации из ложно понятого чувства долга, с игнорированием того, что вокруг вас погибают люди.
— Не надо читать мне нотации. — Она мотнула головой, словно я ее толкнул. — Что я, по-вашему, за человек? Я уже вас об этом спрашивала.
— По-моему, мы оба и пытаемся это выяснить.
— Я уже выяснила и могу вам сказать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
— Я обхожусь без скальпеля. И без ледоруба.
— Надеюсь, вы оставили мысль о том, что ледорубом орудовала я.
— На вас падают подозрения. Пора бы это понять. Вы знали Симпсона, ледоруб принадлежит вам, его похоронили на вашем бывшем участке.
— Не надо грубить, — сказала она низким голосом. У нее оказалась богатая гамма.
— Все это еще цветочки. Сегодня я отвел от вас полицию, скрыв от них ваши нынешние адрес и фамилию.
— Вы это сделали ради меня?
— Вы же мой клиент. Я хотел дать вам шанс оправдаться. Вы им не воспользовались.
— Вон как! — Она помрачнела, сильно состарившись. — Но с какой стати мне было убивать Симпсона и зарывать труп у себя на заднем дворе?
— Из самозащиты. Большинство убийц считает, что, убивая, они спасают себя от какой-то угрозы.
— Но зачем закапывать труп в своем бывшем доме? Это абсурд!
— Вы могли договориться о встрече там, зная, что дом пуст, и убить без свидетелей.
— Красиво! Но зачем мне было встречаться с Симпсоном?
— Он мог что-то про вас знать.
— Что это за очаровательное «что-то»?
— Нечто, связанное со смертью Долли Стоун.
— Вы обвиняете меня в убийстве?
— Я просто спрашиваю.
— Зачем мне было убивать?
— Я вас об этом спрашиваю.
— Спрашивайте сколько угодно. Больше я не отвечаю.
Ее глаза сердито сверкали, изнурительная беседа явно подорвала ее волю. Ее губы дрожали.
— Я все-таки задам еще вопрос, миссис Блекуэлл. — В ночь смерти Долли случилась странная вещь. Странная на фоне убийства. Сделав свое дело, преступник, она или он, заметил, что в комнате ребенок. Возможно, малыш проснулся и запищал. Обычный преступник просто убежал бы, но только не этот. Она или он не без риска для себя донес его до ближайшего дома и положил в автомобиль. Он позаботился, чтобы малыша нашли. Зачем?
— Для меня это новость. Я даже не знаю, где убили Долли.
— Около Луна-Бей. Округ Сан-Матео.
— Я там никогда не была.
Я сделал заход с другого конца.
— А вы не останавливались в мотеле «Тревелерз» в Салин-Сити?
— Никогда, — сказала она довольно равнодушно.
— Вернемся к убийству Долли. О безопасности ребенка могла бы подумать женщина. Или его отец. Но я почти уверен, что Брюс Кэмпион не убивал. Вы не хотите помочь мне установить личность отца ребенка?
— Боюсь, мне вас нечем порадовать.
— Зато у меня кое-что есть. У нас есть подозрения, что убийца носил хорошее твидовое пальто, о котором я уже говорил. Одна из пуговиц еле держалась. Ребенок ухватился за нее, когда его несли по дороге. Соседка обнаружила эту пуговицу в кулачке ребенка. — Я помолчал и потом продолжил: — Теперь вы понимаете, почему нам так важно понять, чье это пальто?
— Где оно сейчас?
— В полиции. Я уже говорил. Завтра вам его предъявят Вы уверены, что никогда его не видели? Вы уверены, что ваш муж не покупал его в Торонто? — Ее взгляд изменился. Глаза расширились и глядели куда-то мимо меня в пространство. Под размазанным гримом кожа вокруг рта приобрела синеватый оттенок, словно мои вопросы оставили синяки. Она встала, пошатнулась и, неловко ступая на высоких каблуках, вышла из комнаты.
Я двинулся за ней. Угроза насилия, убийства или самоубийства давно нависла над этим домом. Изобел ринулась через холл и большую спальню в ванную. Я слышал, как ее рвало там.
В большой спальне горел свет. Я открыл один из гардеробов. Там в ряд висело две дюжины костюмов Блекуэлла, словно отощавшие преступники. Я отвернул правый рукав одного из пиджаков. На подкладке химическими чернилами был выведен тот же код химчистки, что и на рукаве коричневого пальто. ВХ-1207.
Глава 27
В дверях возникла горничная. Она была в форме, но внутренне не успела еще застегнуться на все пуговицы.
— Что такое?
— Миссис Блекуэлл нехорошо. Присмотрите за ней.
Она прошла через спальню в ванную, чуть подволакивая ноги. Когда я услышал женские голоса, то проследовал к телефону, которым уже пользовался однажды. Газета с историей Симпсона на первой полосе лежала как лежала на столе Изобел. Если бы у нее была нечистая совесть, с надеждой подумал я, она бы давно спрятала или уничтожила газету.
На мой звонок Арни Уолтерс ответил скупым: «Алло!»
— Это Арчер, как там Блекуэлл?
Он пропустил вопрос мимо ушей.
— Пора бы тебе объявиться, Лью. Говорят, ты вчера ночью взял Кэмпиона?..
— Ты не видел Марка Блекуэлла, отца Гарриет?
— Нет, а что?
— А то, что в четверг рано утром он выехал на Тахо, по крайней мере, он так сказал. Узнай у своих ребят и перезвони мне. Я в доме Блекуэлла в Лос-Анджелесе. Телефон знаешь?
— Он тоже без вести пропавший?
— Похоже, это самоволка.
— Плохо следишь за своими клиентами. Они у тебя скоро все разбегутся.
— Имеют право. Мы живем в демократическом обществе.
— Брось свои шуточки. Ты будишь меня среди ночи и даже словом не обмолвишься, что сказал Кзмпион.
— Он все отрицает. Я готов ему поверить.
— Но кровь-то на шляпке нельзя отрицать. Установлено, что группа крови та же, что у Гарриет. И ее видели в его обществе. Он не может отрицать убийство жены.
— Это необоснованное обвинение, Арни.
— Точно?
— Почти. Кэмпион не паинька, но кто-то сделал из него козла отпущения.
— Кто же?
— Это я и пытаюсь выяснить.
— Ну а что скажешь насчет Гарриет? Она исчезла без следа.
— С ней могло что-то случиться уже после того, как она и Кэмпион расстались. У нее была новая машина и деньги. Надо обязательно найти машину. В первую очередь надо обшарить стоянки в аэропортах Рино и Сан-Франциско.
— Думаешь, она села на самолет — и тю-тю?
— Не исключено. Займись этим, ладно? Но сперва отзвони насчет Блекуэлла. Мне надо знать, был ли он на Тахо.
Положив трубку, я услышал за спиной голос Изобел:
— Вы всегда ставите под сомнение все и вся?
Она умыла лицо, смыв грим. Волосы у висков были мокрыми.
— Практически всех, — сказал я. — Почти все. Эту привычку я взял от клиентов.
— Только не от меня. Я так и не овладела искусством недоверия.
— Пора бы научиться. Вы усиленно отгораживаетесь от жизни, хотя вокруг вас творится черт-те что.
— Но вы по крайней мере верите в мою невиновность?
Она вошла в комнату и села в кресло, где раньше сидел я, чуть повернула его и уперлась подбородком о руку. Она явно попрыскалась одеколоном. Я стоял над ней со странным чувством, что она решила отдаться мне во власть, надеясь на защиту.
— Невиновность — понятие положительное, миссис Блекуэлл. Она не имеет ничего общего с утаиванием информации из ложно понятого чувства долга, с игнорированием того, что вокруг вас погибают люди.
— Не надо читать мне нотации. — Она мотнула головой, словно я ее толкнул. — Что я, по-вашему, за человек? Я уже вас об этом спрашивала.
— По-моему, мы оба и пытаемся это выяснить.
— Я уже выяснила и могу вам сказать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62