А они даже не дернулись протереть его!
– Вась, ну ты и тупой. Ты еще тупее, чем я думал. На эту скупку со всей Москвы все тащат. И даже из других областей. Ты видел, сколько там всего? Их не только птички, коровы обсерают…
– Что же нам теперь делать?
– На Плешку дуй! На панель становись! – заржал Кабан.
Он-то знал, кто отработал у Коль-Вась аппаратуру. Сами могли догадаться. Было так: Коля-волосатый случайно, а может, и не совсем случайно, встретил в «Кружке» жену Цыгана. Она одна пришла. Сам Цыган где-то промышлял. Они мило провели время. А потом Коля встал работать. Жена Цыгана, чтобы не скучать, решила послушала его песни. Ну, Коля, балбес, раздухарился и во всеуслышание посвятил ей какую-то балладу. Естественно, второй Коля был на аккомпанементе. Волосатый еще и кучу комплиментов наговорил. Кто-то из знакомых видел эту картину и донес Цыгану. Тот был в бешенстве, вообще кастрировать этого Колю собирался. Но поступил иначе, с выгодой для себя. Подговорил своего дружбана, с которым Два Коли не были знакомы, и он, якобы восхищенный их пением, отблагодарил Двух Коль тем самым пивком, с картинками и азалептином. А их аппаратура, включая обосранный птичкой комбик, оказалась на скупке.
Кабан сердечно попрощался с обоими Колями-Васями и переступил порог скупки. Чего здесь только не было: гитары, комбики, мобильники, МР3, CD, DVD, КПК, золото, серебро, магнитолы из машин, синтезаторы, даже телевизоры и компьютеры. И кому какое дело, что тут краденое, а что – нет. Подходи, покупай и не спрашивай.
Народу в этот раз не было, только какой-то залетный вор, видимо, немой. Скинул две магнитолы. Жестом показал, сколько он за них хочет. Взял деньги и ушел.
– О-о, Кабан! Давно тебя не видел, – заулыбался Гоша-барыга. – Как твое ничего?
– Да ничего пока!
– Чем порадуешь?
Кабан выложил «Мотороллу RAZRV3». У Гоши-барыги заблестели глаза. Он повертел ее в руках, рассматривая со всех сторон, вставил симку, позвонил на другой номер, рабочая! Пощелкал по кнопкам и отдал Кабану реальную сумму. Здесь не положено было торговаться, все знали расценки.
– Спасиб, Кабаненок. Побольше бы таких мобил! Передай Шонику привет.
– Передам.
Он вышел со скупки. Сел на корточки. Закурил. Вдруг «Блестящие» начали рвать его мобильник. «Восточные сказки». Он достал мобилу, глянул на экран: «Девятое июня. Цыган. День рождения. Поздравить».
– Мать твою… Завтра же Цыгану двадцать два года стукнет!..
Спасибо «Блестящим»! Напомнили, что нужно купить подарок. Повезло, что денег у них достаточно, подарок будет сногсшибательным!
Кабан подхватился и заспешил к своим. Медведь, Оленька и Рина топтались около входа в «Атриум».
– Ну что, успешно?
– Успешно. Но только не разевайте рты на эти деньги.
– Чего так?
– Того так… Завтра у Цыгана дэрэ! Забыли, что ли?
– Блин… точно, – вспомнил Медведь.
– И я даже знаю, что ему дарить!
– Гитару! – выкрикнула Рина. – Видели, на каких он дровах играет?
– Ага, – сказала Оленька – поет шикарно, играет крышесносно, а гитара – полное говно!
– Какие вы, блин, догадливые, – разочарованно произнес Кабан. – Конечно, гитару…
– А я вообще-то хотел одеколон подарить, – сказал Медведь.
Все заржали.
– Думаешь у него своего нету, что ли? А вот гитара… Он спит и видет «Martinez».
– Ага, бля! – возразил Медведь. – Все деньги на «Martinez» ухлопаем…
– Не вибрируй, – остановил его Кабан. – Есть у нас лавэ… И на «Martinez» хватит. И еще два косаря остается!
– Круто! – крикнула Оленька. – Удолбимся!
– Удолбимся, удолбимся. А сейчас поехали на Масловку. В «Аккорд».
– В «Аккорде» дорого! – уперся Медведь. – Лучше в десятый павильон.
Все-таки этот Медведь странный человек. Может швырять деньгами направо-налево, вон Шонику весь их заработок до последней копейки отдал. А иной раз начинает жмотничать – как его понять?
– Охренело твое лицо?! Я Цыгану говно всякое бэушное дарить не буду.
– Ладно, ладно.
– Ну, погнали.
Они вписали аппаратуру Жене-охраннику и отправились в метро.
– Щас, билетик куплю, – сказала Рина и всех рассмешила. – Не поняла?
Пусть богатые покупают билеты.
Кабан дал ей проездной, который вчера отработал у панка и сказал:
– Иди первая, если пристраиваться не умеешь.
Знакомая бабка-контролерша уже приметила их. Ее сонные глаза засияли азартом, она потерла руки, изготовилась играть на кнопках – регуляторах турникетов, как на клавишах рояля. Когда Рина проходила контроль, Кабан прилепился к ней вплотную. Бабка нажала кнопку, но не успела. Не та реакция. Кабан проскочил за турникет, повернулся к бабке и широко улыбнулся. Она улыбнулась и погрозила ему кулаком, мол, придет мое время, я тебя все-таки хлопну. Эх, ну до чего наивная! Пока Кабан отвлекал ее внимание, проскочили Медведь и Оленька. Она, признавая поражение, закивала головой: ладно, сегодня опять ваша взяла. А потом помахала музыкантам рукой, задиристо, как любимым противникам. Они помахали ей в ответ. И спустились по эскалатору на «Курскую-кольцевую». Как раз поезд подкатил. Нырнули в вагон. И у всех троих, Рина заметила, сразу забегали глаза по сторонам. Они высматривали все то, что плохо лежит. Оленька глазами показала на пожилого мужчину, с фирменным пакетом аптеки «Ригла» в руке.
Кабан стал пробираться поближе к мужчине. Состав начал тормозить. Голос по динамику объявил: станция «Комсомольская».
Кабан спросил обладателя желанного пакета:
– Извините, вы выходите?
Мужчина молча посторонился, что от него и требовалось. С другой стороны его приняла Оленька.
Двери с шумом открылись. Поток пассажиров вынес компанию на перрон. За спиной раздалось, как музыка: «Осторожно, двери закрываются!» И через мгновение поезд исчез в тоннеле, мигнув на прощание красными огнями последнего вагона.
– Есть! Есть! – порхала Оленька. – Глядите! Это же буторфанол!.. Десять ампул! Десять ампул, Кабан!
– Супер, Оленька! Красава. Считай, сэкономили четыре сотни.
На редкость везучий день им выдался. Удача сама бежала навстречу.
Они вышли на «Савеловской». Подались по Нижней Масловке к магазину музыкальных интрументов. «Аккорд» – это Мекка музыкантов. Здесь многие из теперешних знаменитых эстрадных и рок-певцов в разное время приобрели свою первую гитару. За струнами Кабан ездил только сюда. Он любил этот магазин. В «Аккорде» его знали как облупленного. И тоже любили. Лет пять назад, начав учиться играть на гитаре, он объявился в «Аккорде», занюханный детдомовец, попросил, чтобы его научили настраивать шестиструнную подругу. С того дня он стал в магазине своим человеком.
Кабан первым вошел в «Аккорд».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
– Вась, ну ты и тупой. Ты еще тупее, чем я думал. На эту скупку со всей Москвы все тащат. И даже из других областей. Ты видел, сколько там всего? Их не только птички, коровы обсерают…
– Что же нам теперь делать?
– На Плешку дуй! На панель становись! – заржал Кабан.
Он-то знал, кто отработал у Коль-Вась аппаратуру. Сами могли догадаться. Было так: Коля-волосатый случайно, а может, и не совсем случайно, встретил в «Кружке» жену Цыгана. Она одна пришла. Сам Цыган где-то промышлял. Они мило провели время. А потом Коля встал работать. Жена Цыгана, чтобы не скучать, решила послушала его песни. Ну, Коля, балбес, раздухарился и во всеуслышание посвятил ей какую-то балладу. Естественно, второй Коля был на аккомпанементе. Волосатый еще и кучу комплиментов наговорил. Кто-то из знакомых видел эту картину и донес Цыгану. Тот был в бешенстве, вообще кастрировать этого Колю собирался. Но поступил иначе, с выгодой для себя. Подговорил своего дружбана, с которым Два Коли не были знакомы, и он, якобы восхищенный их пением, отблагодарил Двух Коль тем самым пивком, с картинками и азалептином. А их аппаратура, включая обосранный птичкой комбик, оказалась на скупке.
Кабан сердечно попрощался с обоими Колями-Васями и переступил порог скупки. Чего здесь только не было: гитары, комбики, мобильники, МР3, CD, DVD, КПК, золото, серебро, магнитолы из машин, синтезаторы, даже телевизоры и компьютеры. И кому какое дело, что тут краденое, а что – нет. Подходи, покупай и не спрашивай.
Народу в этот раз не было, только какой-то залетный вор, видимо, немой. Скинул две магнитолы. Жестом показал, сколько он за них хочет. Взял деньги и ушел.
– О-о, Кабан! Давно тебя не видел, – заулыбался Гоша-барыга. – Как твое ничего?
– Да ничего пока!
– Чем порадуешь?
Кабан выложил «Мотороллу RAZRV3». У Гоши-барыги заблестели глаза. Он повертел ее в руках, рассматривая со всех сторон, вставил симку, позвонил на другой номер, рабочая! Пощелкал по кнопкам и отдал Кабану реальную сумму. Здесь не положено было торговаться, все знали расценки.
– Спасиб, Кабаненок. Побольше бы таких мобил! Передай Шонику привет.
– Передам.
Он вышел со скупки. Сел на корточки. Закурил. Вдруг «Блестящие» начали рвать его мобильник. «Восточные сказки». Он достал мобилу, глянул на экран: «Девятое июня. Цыган. День рождения. Поздравить».
– Мать твою… Завтра же Цыгану двадцать два года стукнет!..
Спасибо «Блестящим»! Напомнили, что нужно купить подарок. Повезло, что денег у них достаточно, подарок будет сногсшибательным!
Кабан подхватился и заспешил к своим. Медведь, Оленька и Рина топтались около входа в «Атриум».
– Ну что, успешно?
– Успешно. Но только не разевайте рты на эти деньги.
– Чего так?
– Того так… Завтра у Цыгана дэрэ! Забыли, что ли?
– Блин… точно, – вспомнил Медведь.
– И я даже знаю, что ему дарить!
– Гитару! – выкрикнула Рина. – Видели, на каких он дровах играет?
– Ага, – сказала Оленька – поет шикарно, играет крышесносно, а гитара – полное говно!
– Какие вы, блин, догадливые, – разочарованно произнес Кабан. – Конечно, гитару…
– А я вообще-то хотел одеколон подарить, – сказал Медведь.
Все заржали.
– Думаешь у него своего нету, что ли? А вот гитара… Он спит и видет «Martinez».
– Ага, бля! – возразил Медведь. – Все деньги на «Martinez» ухлопаем…
– Не вибрируй, – остановил его Кабан. – Есть у нас лавэ… И на «Martinez» хватит. И еще два косаря остается!
– Круто! – крикнула Оленька. – Удолбимся!
– Удолбимся, удолбимся. А сейчас поехали на Масловку. В «Аккорд».
– В «Аккорде» дорого! – уперся Медведь. – Лучше в десятый павильон.
Все-таки этот Медведь странный человек. Может швырять деньгами направо-налево, вон Шонику весь их заработок до последней копейки отдал. А иной раз начинает жмотничать – как его понять?
– Охренело твое лицо?! Я Цыгану говно всякое бэушное дарить не буду.
– Ладно, ладно.
– Ну, погнали.
Они вписали аппаратуру Жене-охраннику и отправились в метро.
– Щас, билетик куплю, – сказала Рина и всех рассмешила. – Не поняла?
Пусть богатые покупают билеты.
Кабан дал ей проездной, который вчера отработал у панка и сказал:
– Иди первая, если пристраиваться не умеешь.
Знакомая бабка-контролерша уже приметила их. Ее сонные глаза засияли азартом, она потерла руки, изготовилась играть на кнопках – регуляторах турникетов, как на клавишах рояля. Когда Рина проходила контроль, Кабан прилепился к ней вплотную. Бабка нажала кнопку, но не успела. Не та реакция. Кабан проскочил за турникет, повернулся к бабке и широко улыбнулся. Она улыбнулась и погрозила ему кулаком, мол, придет мое время, я тебя все-таки хлопну. Эх, ну до чего наивная! Пока Кабан отвлекал ее внимание, проскочили Медведь и Оленька. Она, признавая поражение, закивала головой: ладно, сегодня опять ваша взяла. А потом помахала музыкантам рукой, задиристо, как любимым противникам. Они помахали ей в ответ. И спустились по эскалатору на «Курскую-кольцевую». Как раз поезд подкатил. Нырнули в вагон. И у всех троих, Рина заметила, сразу забегали глаза по сторонам. Они высматривали все то, что плохо лежит. Оленька глазами показала на пожилого мужчину, с фирменным пакетом аптеки «Ригла» в руке.
Кабан стал пробираться поближе к мужчине. Состав начал тормозить. Голос по динамику объявил: станция «Комсомольская».
Кабан спросил обладателя желанного пакета:
– Извините, вы выходите?
Мужчина молча посторонился, что от него и требовалось. С другой стороны его приняла Оленька.
Двери с шумом открылись. Поток пассажиров вынес компанию на перрон. За спиной раздалось, как музыка: «Осторожно, двери закрываются!» И через мгновение поезд исчез в тоннеле, мигнув на прощание красными огнями последнего вагона.
– Есть! Есть! – порхала Оленька. – Глядите! Это же буторфанол!.. Десять ампул! Десять ампул, Кабан!
– Супер, Оленька! Красава. Считай, сэкономили четыре сотни.
На редкость везучий день им выдался. Удача сама бежала навстречу.
Они вышли на «Савеловской». Подались по Нижней Масловке к магазину музыкальных интрументов. «Аккорд» – это Мекка музыкантов. Здесь многие из теперешних знаменитых эстрадных и рок-певцов в разное время приобрели свою первую гитару. За струнами Кабан ездил только сюда. Он любил этот магазин. В «Аккорде» его знали как облупленного. И тоже любили. Лет пять назад, начав учиться играть на гитаре, он объявился в «Аккорде», занюханный детдомовец, попросил, чтобы его научили настраивать шестиструнную подругу. С того дня он стал в магазине своим человеком.
Кабан первым вошел в «Аккорд».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48