Иоанн, выросший у озера, любил воду, небо над водным простором, блеск и запах рыбьей чешуи под солнцем; любил, лежа в лодке, смотреть на затейливую игру облаков; ему нравились запахи водорослей, смолы, которой смолили лодку, а с тех пор, как равви Ахав просветил его, он больше всего любил думать о Боге, который все это однажды сотворил и дал человеку: «Боже! Ты Бог мой, Тебя от ранней зари ищу я; Тебя жаждет душа моя, по Тебе томится плоть моя…»
Высоко в небе плыли легкие белые облака, палило солнце. Иоанн неторопливо, стараясь не брызгать, работал веслами. Лодка плавно двигалась в сторону Тивериады – города, недавно построенного Иродом на месте старого кладбища. Иоанн знал, что праведные евреи гнушаются этим местом, ибо там часто проходили языческие увеселения. Там был театр, устраивались богопротивные игрища. Он не понимал, почему Учитель посещал это ненавистное праведным иудеям место.
– Учитель, разве Ты не знаешь, что Бог Израиля проклял Иродову Тивериаду? Равви Ахав не разрешал мне там продавать язычникам рыбу. Разве Закон Моисея не запрещает евреям общаться с необрезанными?
Учитель возлежал на носу лодки, за спиной сидевшего на веслах Иоанна, и, разнежившись на солнцепеке, опустив одну руку в прохладную изумрудную воду, казалось, бездумно смотрел вдаль на полоску земли, еле видимую в голубой дымке. До него словно из другого мира донеслось, что юный его ученик что-то говорит о Законе. Юноша смышлен, знает Писание. Верит в незыблемость Закона Моисеева, который Ему предстоит поколебать… Да, Он уже сталкивался с законниками, правоверными посетителями синагог – со всеми этими книжниками и фарисеями – и знал все рытвины, ухабы и пропасти, которые ждут Его на уготовленном Ему свыше пути. Знал, что Ему предстоит. И Ему, и Его ученикам, и всем последователям Его спасительного Учения, которое в Него, никому не известного Иисуса из Назарета, вложил Его Отец небесный, пославший Его к людям. И Он начинал готовить их, этих простодушных рыбарей, верных Моисееву Закону, к другой вере. Готовы ли они будут преступить Закон?
– А скажи, Иоанн, сядешь ли ты за трапезу с эллином? – ответил Он вопросом на вопрос своего юного гребца.
– Никогда, Учитель.
– А готов ли ты возлюбить эллина, как брата своего?
– Ты говоришь со мною, как с ребенком, Учитель. Конечно, нет. Закон запрещает мне общение с эллином.
– А разве ты не повторял за мной, когда я учил собравшихся на берегу рыбаков «любить братьев своих, как самого себя»?
– Так разве необрезанные могут мне быть братьями?
– А если они обрежутся?
Иоанн задумался.
– Тогда не знаю, – признался он. – Тогда, наверное, все равно нельзя. Они едят мясо с кровью. А кровь – это душа. А душа принадлежит Богу. Поэтому делить с ними трапезу запрещено. Да Ты ведь и сам все это знаешь. А проповедь твоя мне нравится. И я часто перед сном размышляю о том, что Ты говорил днем собравшимся вокруг людям.
Учитель замолчал. Он думал, что новую веру легче примут язычники, чем его собратья – правоверные иудеи. Кому удастся очистить иудейство от крайностей, превратить его во всеобщую веру, ведущую человечество к спасению? Этим простодушным Его ученикам? Выдержат ли они?
И тут его юный спутник вдруг сказал:
– Учитель, я могу тебя спросить об одном важном для меня событии?
– Спрашивай, Иоанн.
– Я хочу рассказать Тебе сон, который видел в детстве и который вот уже много лет тревожит меня. Отец, когда я рассказал ему сон, отвел меня к книжнику Ахаву и заставил рассказать о том, что я видел во сне. Это был страшный сон…
– И рав, выслушав тогда твой сон, сказал, что ты будешь пророком?
Иоанн смутился. Зачем Андрей Ионин передал Учителю слова рава о том, что Иоанн будет пророком? Хорошо еще, что Незнакомец не рассмеялся, услышав такую странную весть. Да и сейчас Он говорил без улыбки и не назвал его, как Симон, сумасшедшим за такие мысли. И это поразило Иоанна. Как бы прося прощения за свою дерзость, он пояснил:
– Я думаю, рав сказал так, удивившись тому, как я истолковал пророчества Исайи о Мессии.
– Ты так хорошо знаешь Писание?
– Я стремлюсь его понять, но многое мне недоступно… Когда я рассказал о том сне отцу, он очень удивился. Он сказал: «Иоанн, разве ты фараон, чтобы видеть такие сны?» – и повел меня к раву.
– Сон напугал тебя?
– Да. Мне было страшно, – признался Иоанн.
– Явь будет еще страшнее, – сказал Учитель. – Я знаю твой сон, Иоанн. Сон был послан тебе для пробуждения. Ибо, как ты знаешь, пробуждение не бывает без сна.
– И я пробудился?
– А ты разве не чувствуешь? Иначе тебя не было бы в лодке со Мной.
– Значит, на том распятии был ты, Учитель?
– Это знает только Тот, Кто послал тебе этот сон.
– Женщина держала меня за руку, и Ты сказал Ей: «Жено! се сын Твой». А мне сказал: «Се Матерь твоя!» Значит, я – Твой брат?
– Да, Иоанн. Ты Мой брат. И Петр, и Андрей, и твой брат Иаков – вы все мои братья, – сказал Учитель, с любопытством взирая на Иоанна и поражаясь, как тот все запомнил.
– И что, им тоже были такие сны? – спросил Иоанн.
– Такой сон был только тебе.
– Значит, из братьев я главный? – искренне обрадовался юноша.
Учитель вынул руку из воды и переменил позу. Теперь он сидел спиной к берегу, в сторону которого двигалась лодка. Иоанн, перестав грести, смотрел на него вполоборота и ждал, что Он скажет.
– Не знаешь, что говоришь, – мягко сказал Учитель. – Кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом; так как не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих.
Иоанн вдумывался в слова Собеседника. Он понимал и не понимал Учителя. Потом сказал, возвращаясь к своему сну:
– Значит, весь тот ужас, который я видел во сне, мне предстоит пережить на самом деле?
– Да, Иоанн, ты должен быть готов к этому.
– А что будет с Тобой, Учитель?
– Сие знает лишь Пославший Меня. Но давай, брат мой, Иоанн, больше не будем говорить об этом, пока не настанет время.
– А когда оно настанет?
– Ты говоришь совсем как ребенок, Иоанн. Тебе надо знать лишь то, что время близко и что ты – брат Мой возлюбленный… Если у тебя руки устали, давай я сяду за весла.
– Нет, нет, Учитель. У меня теперь словно прибавилось силы. Я верю Тебе. И сохраню эту веру до самой смерти.
– Еще что-нибудь спросишь?
– А можно?
– Спрашивай.
– В том сне рядом с Тобой на кресте были распяты два разбойника. Один злословил Тебя, другой останавливал его. Я слышал, как он сказал Тебе: «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!» А Ты отвечал: «Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75