Двое преследователей упали. Никита крикнул: «Осторожно!», я повернулся – впереди была задняя стена цеха, в ней проем, заколоченный досками и фанерой.
Перед каром выскочил леший с гранатометом на плече.
Навалившись на руль, Пригоршня локтем врезал по одному из рычагов. Кар качнулся, мои колени соскользнули с сиденья. Я чуть не вывалился наружу, выпустил «Кедр», он упал куда-то на заднюю часть машины. Погрузочная вилка поползла вверх по длинным вертикальным направляющим, и конец одной лапы врезался в живот лешего – не пробил тело насквозь, но разворотил брюхо. Гранатометчик повис, согнувшись, обхватив лапу руками. Оружие улетело в сторону, ноги оторвались от земли, выпученные глаза уставились на нас.
Пальцы заскребли по ржавому металлу. Вилка все еще поднималась, и я увидел рукоять «ТТ», торчащую из-за поясного ремня. Сжимая лапу одной рукой, леший схватился за пистолет.
Погрузчик врезался в закрывающие проем доски, проломил их и выкатил из цеха. Напарник крикнул:
– Руль держи!
Кар понесся по двору, петляя между поддонами с кирпичом. Вокруг бродили шатуны, справа высилась стена цеха, впереди была сеточная ограда, в ней пролом…
– Руль!
Я подался вбок, вцепился в баранку. Леший все еще висел на лапе, закрывая обзор, дергался, пытался достать пистолет из-за пояса. Я крутанул руль влево, потом вправо, лавируя между поддонами. Мимо замелькали фигуры.
Леший наконец достал оружие. Никита перелез через панель, ухватившись за штангу, перескочил на вилку. Выпрямился, балансируя, опустив руку с «зиганом», сверху вниз трижды выстрелил лешему в голову. Широко расставил руки, шагнул по лапе, ударив ногой в грудь, сбросил труп под колеса.
Развернулся, чтобы прыгнуть обратно, – но не успел.
Увидев пролом в ограде прямо перед нами, я заорал: «Берегись!» Колесо наехало на упавшего шатуна, погрузчик качнулся, напарник провалился между лапами, но сумел схватиться и повис. Нос машины приподнялся, мы вкатились на земляной горб, по которому шла ограда. Вилка качнулась вверх, потом вниз. Я уперся руками в панель, чтобы не вылететь из кабины. За оградой был крутой склон, дальше – улицы, крыши домов, асфальт и земля, дворики, гаражи… И нигде ни одного человека, никаких признаков жизни, лишь поблескивают пятна электр и жарок, крутятся пылевые вихри каруселей, да в стороне, на другом конце города, плещется на высоком флагштоке рваный флаг.
Перевалив через бугор, электрокар проехал сквозь пролом и понесся по склону.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ ВСТРЕЧА
1
После контузии ломило виски, тошнило, тряслись руки. Голос напарника едва доносился сквозь гул в голове.
– А ты говорил – автомат оставить! Он нам жизнь спас.
– Если б ты его из-под той башни не полез доставать, мы бы на крыше не застряли. И с вертолета бы нас не засекли. И…
– Все равно могли бы заметить, – возразил Пригоршня, поворачивая руль. – На шатунов бы натолкнулись в конце концов. А ты понял вообще, что это за красавцы были? Эти мохнатые, с «Кедрами»?
Мы ехали между домами-развалюхами. Кирпичный завод остался далеко позади, нас не преследовали, но на открытом месте все равно было неуютно, и Никита вел погрузчик по самому краю улицы, чтобы в случае чего спрыгнуть и нырнуть в ближайшее здание.
– Лучше бросить кар этот, – сказал я. – Тарахтит громко и вообще заметный. А те лешие… не знаю. Странные какие-то. Но не военные, точно, хотя и в одинаковых комбезах.
– Лешие, говоришь? Ну да, похожи. Видел, они обвешаны какой-то ерундой, иглами всякими?
– Видел. Наверняка они из группировки, обосновавшейся в этом городе. Только непонятная группировка.
– А может, из этих… из порубежников? Ну, из Последнего Рубежа, слышал? Редкостные хмыри.
Я сказал:
– Когда мы по тому склону неслись, я далеко слева флаг приметил, на краю города. Там здания одинаковые были, похожи на бараки. Короче, по-моему, военная база бывшая или училище. Так вот эта группировка, или кто они там, наверняка на той базе и обосновалась. И еще, напарничек. Выходит, они шатунов защищают. Понимаешь?
Никита кивнул и повернул баранку, объезжая ржавый остов «волги».
– Да, вертолет явно патрулировал, – согласился он. – То есть, будем говорить, совершал регулярные облеты завода. Чтоб, значит, шатунов никто не обижал. Пилот как заметил нас – атаковал, да к тому же подмогу вызвал. Странное дело, кому это надо и для чего – шатунов защищать? И еще, Химик. Монолитовцев помнишь?
– Сообразил наконец? – спросил я, морщась и массируя виски.
– Ну! Говорил же: если ружье висит – значит должно выстрелить. Если монолитовцы вдруг от нас отстали тогда, не захотели в город этот въезжать – значит неспроста. И что получается?
Получается, они из-за этой группировки сюда и не захотели въезжать. Побоялись.
– То-то и оно. Только все же не похожи эти лешие на обычную сталкерскую кодлу. Слишком уж одеты одинаково, да и двигались так, я ж видел… Профессионально слишком, четко.
– Ну, пилот явно не профессионал был, – возразил я. – Иначе он бы нас с «вертушки» быстро на чебуреки покрошил, а не мотался туда-сюда. И потом, кто говорит про «обычную»? Явно она необычная.
– А сигнал тот, SOS, из-за которого мы сюда приехали? Может, его лешие и дают, чтоб честных сталкеров приманивать и мочить их тут почем зря? Хотя зачем…
– Тормози! – Я схватился за руль.
– Вижу, вижу, не мельтеши.
Впереди улица пересекалась с бульваром – деревья, сломанные скамеечки, разросшиеся кусты. Никита остановил кар, мы вышли, рассматривая аномалии перед перекрестком.
– Чего это они высыпали? – проворчал напарник. – Выброс скоро, что ли?
Морщась от головной боли, я распустил ремень, сложил приклад «Кедра» и повесил его за спину. Аномалии расположились извилистой полосой, перекрывая улицу. Ближе к домам клубился голубоватый туман, там посверкивали молнии двух электр. Я удивленно прищурился. Иногда молния из одной аномалии перетекала в другую по широкой дуге – они обменивались энергией. По высокой дуге, потому что на середине между электрами притаилась прозрачная пустота, область неестественно, хрустально чистого воздуха.
Мясоворот. Очень редкая аномалия.
– Давненько я их не видел, – заметил Никита.
Меня вдруг затошнило сильнее, я отошел в сторону, уперевшись ладонями в стену возле окна с выбитым стеклом, нагнулся.
– Ты чего? – спросил напарник.
Я не ответил. Постояв с минуту, отошел назад, вытер рот тыльной стороной ладони, поднял голову и спросил:
– Видишь?
– Ага, – откликнулся Никита.
На углу стоял трехэтажный дом без крыши и верхней части стены, на кирпичной кладке висели грозди артефактов.
– О, бенгальские огни, – обрадовался напарник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Перед каром выскочил леший с гранатометом на плече.
Навалившись на руль, Пригоршня локтем врезал по одному из рычагов. Кар качнулся, мои колени соскользнули с сиденья. Я чуть не вывалился наружу, выпустил «Кедр», он упал куда-то на заднюю часть машины. Погрузочная вилка поползла вверх по длинным вертикальным направляющим, и конец одной лапы врезался в живот лешего – не пробил тело насквозь, но разворотил брюхо. Гранатометчик повис, согнувшись, обхватив лапу руками. Оружие улетело в сторону, ноги оторвались от земли, выпученные глаза уставились на нас.
Пальцы заскребли по ржавому металлу. Вилка все еще поднималась, и я увидел рукоять «ТТ», торчащую из-за поясного ремня. Сжимая лапу одной рукой, леший схватился за пистолет.
Погрузчик врезался в закрывающие проем доски, проломил их и выкатил из цеха. Напарник крикнул:
– Руль держи!
Кар понесся по двору, петляя между поддонами с кирпичом. Вокруг бродили шатуны, справа высилась стена цеха, впереди была сеточная ограда, в ней пролом…
– Руль!
Я подался вбок, вцепился в баранку. Леший все еще висел на лапе, закрывая обзор, дергался, пытался достать пистолет из-за пояса. Я крутанул руль влево, потом вправо, лавируя между поддонами. Мимо замелькали фигуры.
Леший наконец достал оружие. Никита перелез через панель, ухватившись за штангу, перескочил на вилку. Выпрямился, балансируя, опустив руку с «зиганом», сверху вниз трижды выстрелил лешему в голову. Широко расставил руки, шагнул по лапе, ударив ногой в грудь, сбросил труп под колеса.
Развернулся, чтобы прыгнуть обратно, – но не успел.
Увидев пролом в ограде прямо перед нами, я заорал: «Берегись!» Колесо наехало на упавшего шатуна, погрузчик качнулся, напарник провалился между лапами, но сумел схватиться и повис. Нос машины приподнялся, мы вкатились на земляной горб, по которому шла ограда. Вилка качнулась вверх, потом вниз. Я уперся руками в панель, чтобы не вылететь из кабины. За оградой был крутой склон, дальше – улицы, крыши домов, асфальт и земля, дворики, гаражи… И нигде ни одного человека, никаких признаков жизни, лишь поблескивают пятна электр и жарок, крутятся пылевые вихри каруселей, да в стороне, на другом конце города, плещется на высоком флагштоке рваный флаг.
Перевалив через бугор, электрокар проехал сквозь пролом и понесся по склону.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ ВСТРЕЧА
1
После контузии ломило виски, тошнило, тряслись руки. Голос напарника едва доносился сквозь гул в голове.
– А ты говорил – автомат оставить! Он нам жизнь спас.
– Если б ты его из-под той башни не полез доставать, мы бы на крыше не застряли. И с вертолета бы нас не засекли. И…
– Все равно могли бы заметить, – возразил Пригоршня, поворачивая руль. – На шатунов бы натолкнулись в конце концов. А ты понял вообще, что это за красавцы были? Эти мохнатые, с «Кедрами»?
Мы ехали между домами-развалюхами. Кирпичный завод остался далеко позади, нас не преследовали, но на открытом месте все равно было неуютно, и Никита вел погрузчик по самому краю улицы, чтобы в случае чего спрыгнуть и нырнуть в ближайшее здание.
– Лучше бросить кар этот, – сказал я. – Тарахтит громко и вообще заметный. А те лешие… не знаю. Странные какие-то. Но не военные, точно, хотя и в одинаковых комбезах.
– Лешие, говоришь? Ну да, похожи. Видел, они обвешаны какой-то ерундой, иглами всякими?
– Видел. Наверняка они из группировки, обосновавшейся в этом городе. Только непонятная группировка.
– А может, из этих… из порубежников? Ну, из Последнего Рубежа, слышал? Редкостные хмыри.
Я сказал:
– Когда мы по тому склону неслись, я далеко слева флаг приметил, на краю города. Там здания одинаковые были, похожи на бараки. Короче, по-моему, военная база бывшая или училище. Так вот эта группировка, или кто они там, наверняка на той базе и обосновалась. И еще, напарничек. Выходит, они шатунов защищают. Понимаешь?
Никита кивнул и повернул баранку, объезжая ржавый остов «волги».
– Да, вертолет явно патрулировал, – согласился он. – То есть, будем говорить, совершал регулярные облеты завода. Чтоб, значит, шатунов никто не обижал. Пилот как заметил нас – атаковал, да к тому же подмогу вызвал. Странное дело, кому это надо и для чего – шатунов защищать? И еще, Химик. Монолитовцев помнишь?
– Сообразил наконец? – спросил я, морщась и массируя виски.
– Ну! Говорил же: если ружье висит – значит должно выстрелить. Если монолитовцы вдруг от нас отстали тогда, не захотели в город этот въезжать – значит неспроста. И что получается?
Получается, они из-за этой группировки сюда и не захотели въезжать. Побоялись.
– То-то и оно. Только все же не похожи эти лешие на обычную сталкерскую кодлу. Слишком уж одеты одинаково, да и двигались так, я ж видел… Профессионально слишком, четко.
– Ну, пилот явно не профессионал был, – возразил я. – Иначе он бы нас с «вертушки» быстро на чебуреки покрошил, а не мотался туда-сюда. И потом, кто говорит про «обычную»? Явно она необычная.
– А сигнал тот, SOS, из-за которого мы сюда приехали? Может, его лешие и дают, чтоб честных сталкеров приманивать и мочить их тут почем зря? Хотя зачем…
– Тормози! – Я схватился за руль.
– Вижу, вижу, не мельтеши.
Впереди улица пересекалась с бульваром – деревья, сломанные скамеечки, разросшиеся кусты. Никита остановил кар, мы вышли, рассматривая аномалии перед перекрестком.
– Чего это они высыпали? – проворчал напарник. – Выброс скоро, что ли?
Морщась от головной боли, я распустил ремень, сложил приклад «Кедра» и повесил его за спину. Аномалии расположились извилистой полосой, перекрывая улицу. Ближе к домам клубился голубоватый туман, там посверкивали молнии двух электр. Я удивленно прищурился. Иногда молния из одной аномалии перетекала в другую по широкой дуге – они обменивались энергией. По высокой дуге, потому что на середине между электрами притаилась прозрачная пустота, область неестественно, хрустально чистого воздуха.
Мясоворот. Очень редкая аномалия.
– Давненько я их не видел, – заметил Никита.
Меня вдруг затошнило сильнее, я отошел в сторону, уперевшись ладонями в стену возле окна с выбитым стеклом, нагнулся.
– Ты чего? – спросил напарник.
Я не ответил. Постояв с минуту, отошел назад, вытер рот тыльной стороной ладони, поднял голову и спросил:
– Видишь?
– Ага, – откликнулся Никита.
На углу стоял трехэтажный дом без крыши и верхней части стены, на кирпичной кладке висели грозди артефактов.
– О, бенгальские огни, – обрадовался напарник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93