Села на подоконник и сказала себе: «Смирись! Какая есть, ничего не поделаешь. Радуйся, что Богдан относится к тебе, как к сестре. И не требуй большего. Если не хочешь ночами рыдать в подушку».
Леся осторожно поправила повязку на ноге. Она вчера очень неудачно оступилась на лестнице. Не только руку потянула, но и кожу на коленях счесала. Вид у нее…
Не четырнадцатилетняя девушка! Глупая девчонка шестиклассница в лучшем случае.
Леся невольно фыркнула: она тогда днями носилась по побережью. Все крутые склоны излазила, все пещеры назубок знала. Царапины не сходили!
Она первой услышала знакомый рокот мотоцикла. Обернулась к сестре и воскликнула:
– Богдан!
– Где? – Рита оглянулась на дверь.
– Мотоцикл его, слышишь?
Рита раздраженно посмотрела на сестру и проворчала:
– Вот еще – прислушиваться я буду! Приедет и приедет!
Она бросила последний взгляд в зеркало и удовлетворенно кивнула. Встала, потянулась и пренебрежительно заметила Лесе:
– Ты хоть бы губы подкрашивала. Бледная как поганка!
Леся промолчала.
– Если своей помады нет, могу одолжить.
– Спасибо, обойдусь, – легко отозвалась Леся. – Помада меня такой, как ты, все равно не сделает.
Рита пожала плечами. Леся робко спросила:
– Хочешь в таком виде полы мыть?
– Да, а что? Предлагаешь в тряпье вырядиться?
– Нет, но… Возьми с собой шорты с футболкой, там переоденешься.
– Мои футболки стоят немногим дешевле костюма!
– Могу свою дать.
– Ты еще посоветуй половую тряпку на плечи набросить!
Леся покраснела и прошептала:
– Было бы предложено.
«Неужели я так кошмарно одета? – тоскливо подумала она. – И выгляжу, как… бледная поганка? А девчонки всегда говорили, что я хорошенькая. И мама тоже. Утешали – понятно. Что еще можно уродине сказать? Только „хорошенькая“. Дед вообще как-то заявил – мол, среди молоденьких девчонок нет некрасивых. Понятно теперь – почему…»
Леся зажмурилась, глотая нечаянные слезы. Она мысленно видела себя на крыльце. И Риту рядом. А к ним от калитки шел Богдан. И смотрел на обеих.
Она – в вытертых джинсовых шортах, старом любимом топике, первоначальный цвет уже и не разберешь, когда-то он был голубым. Ноги тощие, исцарапанные, совсем девчоночьи, колени перевязаны. Дешевые шлепки вечно спадают. Руку больную нянчит. Губы синюшные, нос в веснушках – никакого шарма.
И Рита – в дорогом шелковом костюме, высокая, стройная. Босоножки на высоких каблучках. Ногти на руках длинные, лиловые. На ногах они тоже покрашены. Сумочка лаковая через плечо. Маленькая, плоская, легкая.
Глаза яркие, зеленые. Густые белоснежные волосы падают на спину. Брови высокими дугами, тоненькие, ровные, Рита перед сном их выщипывает. Губы полные, розовато-лиловые. Все в цвет.
Нет, не пойдет она на крыльцо! Нальет себе чай и сядет на кухне. Поздоровается с Богданом через окно. Пусть он позже ее увидит. Уже с сестрами.
Леся горестно вздохнула: деваться все равно некуда. Машка с Дашкой не простят, если их и сегодня в дом Малевича не отвезти. Обещала!
* * *
Рита взвизгнула: опять она оцарапала палец. Девочка с ненавистью посмотрела на пол, засыпанный мелким строительным мусором. Она сама вызвалась укладывать его в ведра. Богдан потом выносил их во двор, там стояли пустые баки.
Рита швырнула в ближнее ведро обломок деревянной планки и подошла к окну. Богдан как раз вышел из дома, сгибаясь под тяжестью рулона линолеума. И при этом весело насвистывал!
«Непостижимо, – угрюмо думала Рита, наблюдая за юношей. – Сын обеспеченных родителей, ни в чем не нуждается, и пожалуйста – выгребает чужую помойку. Неужели ради Леськи?!»
Вчера перед сном Рита впервые вызвала троюродную сестру на разговор. Чтобы Леся ничего не заподозрила, Рита для начала долго рассказывала ей о Москве и своих одноклассниках. О ближайшей подруге Ленке Сахаровой. О самом классном парне школы – Денисе Поротикове.
«Высокий, плечистый, черноволосый и при этом синеглазый, – мечтательно улыбалась Рита. – Баскетболом занимается, за школу играет…»
Она говорила о Денисе, а видела перед собой Богдана. А потом заставила Лесю рассказать о нем. И удивилась Лесиной краткости.
Впрочем, основное Леська выложила. Теперь Рита не сомневалась: это ее парень. Она всегда о таком мечтала: сильном и красивом. Чтоб они обязательно вместе смотрелись классно. Чтоб, где ни появились, привлекали внимание.
И семья у Богдана подходящая. Отец не из бандитов бывших и не ворюга, классическая интеллигентная семья. «Хотя какая разница, – поморщилась Рита, – были бы деньги…»
Рита посмотрела на часы и расстроилась: скоро двенадцать. Вот-вот подъедет Леська с девчонками. И все испортит.
«Вру себе, – грустно усмехнулась Рита. – Нечего портить. Богдан на меня и не смотрит. Хорошо, если парой слов перебросились. И на костюм мой внимания не обратил, зря старалась. То есть, обратил, конечно, но совсем не так. Высмеял! Мол, на бал я собралась или на работу, и чем думала, когда одевалась…»
Рита оглядела брюки и растроенно засопела: осталось лишь выбросить. Ладно бы она только испачкала их, но вот порвала… Не заметила гвоздь в косяке, откуда он там взялся?!
«Послушалась бы Леську, сейчас бы горя не знала, – раздраженно размышляла девочка. – Переоделась бы тут и все. Пусть даже в Леськины жалкие тряпки».
Богдан присел на крыльце, и Рита поспешила вниз. Нельзя было терять времени. Ну, если она хотела приручить Богдана.
Богдан увидел девушку и улыбнулся ей. Вынул из ушей кнопки наушников, выключил плеер и сочувственно спросил:
– Устала?
«Вежливый, – хмуро отметила про себя Рита. – Наши мальчишки в лучшем случае одно ухо освобождают. А чаще орать приходится, чтоб услышали».
Она только сейчас почувствовала, насколько устала. Плюнула окончательно на костюм – все равно выбрасывать! – и буквально упала на ступеньку рядом с Богданом. Горестно пощупала треугольную дыру на бедре и буркнула:
– А ты как думал? Дома я уборщицей не подрабатывала, нужды не было.
Богдан хмыкнул, но ничего не сказал. Рита выругала себя: нужно следовать намеченному плану, а не пороть горячку. Посмотрела на испорченные ногти – три сломанных! – и со вздохом призналась:
– Если б не подарок Анатолию Федоровичу, видел бы ты меня тут! Да и Леську жалко…
Богдан прислонился к перилам, лицо его показалось Рите мягким, расслабленным, он смотрел вниз, на море. Синее, неподвижное, оно светлело к горизонту и сливалось там с небом.
– Теперь я понимаю, почему она брала с меня деньги за фрукты, – рассеянно продолжила Рита. – Ей на протез деду не хватало…
– Леся брала с тебя деньги за фрукты?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Леся осторожно поправила повязку на ноге. Она вчера очень неудачно оступилась на лестнице. Не только руку потянула, но и кожу на коленях счесала. Вид у нее…
Не четырнадцатилетняя девушка! Глупая девчонка шестиклассница в лучшем случае.
Леся невольно фыркнула: она тогда днями носилась по побережью. Все крутые склоны излазила, все пещеры назубок знала. Царапины не сходили!
Она первой услышала знакомый рокот мотоцикла. Обернулась к сестре и воскликнула:
– Богдан!
– Где? – Рита оглянулась на дверь.
– Мотоцикл его, слышишь?
Рита раздраженно посмотрела на сестру и проворчала:
– Вот еще – прислушиваться я буду! Приедет и приедет!
Она бросила последний взгляд в зеркало и удовлетворенно кивнула. Встала, потянулась и пренебрежительно заметила Лесе:
– Ты хоть бы губы подкрашивала. Бледная как поганка!
Леся промолчала.
– Если своей помады нет, могу одолжить.
– Спасибо, обойдусь, – легко отозвалась Леся. – Помада меня такой, как ты, все равно не сделает.
Рита пожала плечами. Леся робко спросила:
– Хочешь в таком виде полы мыть?
– Да, а что? Предлагаешь в тряпье вырядиться?
– Нет, но… Возьми с собой шорты с футболкой, там переоденешься.
– Мои футболки стоят немногим дешевле костюма!
– Могу свою дать.
– Ты еще посоветуй половую тряпку на плечи набросить!
Леся покраснела и прошептала:
– Было бы предложено.
«Неужели я так кошмарно одета? – тоскливо подумала она. – И выгляжу, как… бледная поганка? А девчонки всегда говорили, что я хорошенькая. И мама тоже. Утешали – понятно. Что еще можно уродине сказать? Только „хорошенькая“. Дед вообще как-то заявил – мол, среди молоденьких девчонок нет некрасивых. Понятно теперь – почему…»
Леся зажмурилась, глотая нечаянные слезы. Она мысленно видела себя на крыльце. И Риту рядом. А к ним от калитки шел Богдан. И смотрел на обеих.
Она – в вытертых джинсовых шортах, старом любимом топике, первоначальный цвет уже и не разберешь, когда-то он был голубым. Ноги тощие, исцарапанные, совсем девчоночьи, колени перевязаны. Дешевые шлепки вечно спадают. Руку больную нянчит. Губы синюшные, нос в веснушках – никакого шарма.
И Рита – в дорогом шелковом костюме, высокая, стройная. Босоножки на высоких каблучках. Ногти на руках длинные, лиловые. На ногах они тоже покрашены. Сумочка лаковая через плечо. Маленькая, плоская, легкая.
Глаза яркие, зеленые. Густые белоснежные волосы падают на спину. Брови высокими дугами, тоненькие, ровные, Рита перед сном их выщипывает. Губы полные, розовато-лиловые. Все в цвет.
Нет, не пойдет она на крыльцо! Нальет себе чай и сядет на кухне. Поздоровается с Богданом через окно. Пусть он позже ее увидит. Уже с сестрами.
Леся горестно вздохнула: деваться все равно некуда. Машка с Дашкой не простят, если их и сегодня в дом Малевича не отвезти. Обещала!
* * *
Рита взвизгнула: опять она оцарапала палец. Девочка с ненавистью посмотрела на пол, засыпанный мелким строительным мусором. Она сама вызвалась укладывать его в ведра. Богдан потом выносил их во двор, там стояли пустые баки.
Рита швырнула в ближнее ведро обломок деревянной планки и подошла к окну. Богдан как раз вышел из дома, сгибаясь под тяжестью рулона линолеума. И при этом весело насвистывал!
«Непостижимо, – угрюмо думала Рита, наблюдая за юношей. – Сын обеспеченных родителей, ни в чем не нуждается, и пожалуйста – выгребает чужую помойку. Неужели ради Леськи?!»
Вчера перед сном Рита впервые вызвала троюродную сестру на разговор. Чтобы Леся ничего не заподозрила, Рита для начала долго рассказывала ей о Москве и своих одноклассниках. О ближайшей подруге Ленке Сахаровой. О самом классном парне школы – Денисе Поротикове.
«Высокий, плечистый, черноволосый и при этом синеглазый, – мечтательно улыбалась Рита. – Баскетболом занимается, за школу играет…»
Она говорила о Денисе, а видела перед собой Богдана. А потом заставила Лесю рассказать о нем. И удивилась Лесиной краткости.
Впрочем, основное Леська выложила. Теперь Рита не сомневалась: это ее парень. Она всегда о таком мечтала: сильном и красивом. Чтоб они обязательно вместе смотрелись классно. Чтоб, где ни появились, привлекали внимание.
И семья у Богдана подходящая. Отец не из бандитов бывших и не ворюга, классическая интеллигентная семья. «Хотя какая разница, – поморщилась Рита, – были бы деньги…»
Рита посмотрела на часы и расстроилась: скоро двенадцать. Вот-вот подъедет Леська с девчонками. И все испортит.
«Вру себе, – грустно усмехнулась Рита. – Нечего портить. Богдан на меня и не смотрит. Хорошо, если парой слов перебросились. И на костюм мой внимания не обратил, зря старалась. То есть, обратил, конечно, но совсем не так. Высмеял! Мол, на бал я собралась или на работу, и чем думала, когда одевалась…»
Рита оглядела брюки и растроенно засопела: осталось лишь выбросить. Ладно бы она только испачкала их, но вот порвала… Не заметила гвоздь в косяке, откуда он там взялся?!
«Послушалась бы Леську, сейчас бы горя не знала, – раздраженно размышляла девочка. – Переоделась бы тут и все. Пусть даже в Леськины жалкие тряпки».
Богдан присел на крыльце, и Рита поспешила вниз. Нельзя было терять времени. Ну, если она хотела приручить Богдана.
Богдан увидел девушку и улыбнулся ей. Вынул из ушей кнопки наушников, выключил плеер и сочувственно спросил:
– Устала?
«Вежливый, – хмуро отметила про себя Рита. – Наши мальчишки в лучшем случае одно ухо освобождают. А чаще орать приходится, чтоб услышали».
Она только сейчас почувствовала, насколько устала. Плюнула окончательно на костюм – все равно выбрасывать! – и буквально упала на ступеньку рядом с Богданом. Горестно пощупала треугольную дыру на бедре и буркнула:
– А ты как думал? Дома я уборщицей не подрабатывала, нужды не было.
Богдан хмыкнул, но ничего не сказал. Рита выругала себя: нужно следовать намеченному плану, а не пороть горячку. Посмотрела на испорченные ногти – три сломанных! – и со вздохом призналась:
– Если б не подарок Анатолию Федоровичу, видел бы ты меня тут! Да и Леську жалко…
Богдан прислонился к перилам, лицо его показалось Рите мягким, расслабленным, он смотрел вниз, на море. Синее, неподвижное, оно светлело к горизонту и сливалось там с небом.
– Теперь я понимаю, почему она брала с меня деньги за фрукты, – рассеянно продолжила Рита. – Ей на протез деду не хватало…
– Леся брала с тебя деньги за фрукты?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34