Я поспешила отвлечь ее.
– А почему вас, русских, называют «московитами»?
– Наверное, потому что столица нашего царства – большой город Москва. У моего господина там дом. – Она вдруг подняла руку, согнутую в локте, сложила пальцы щепотью и перекрестилась.
Я видела, как крестились Николаос и греческий священник. Было очень похоже.
– Ваша вера – греческая? – спросила я. – Потому и имена у вас греческие?
– Нет, – она посмотрела на меня своими ясными глазами. – Наша вера – русская и имена у нас – русские.
– Но ваши святые – греки?
– Нет, – она заговорила мягко и видно искренне желала просветить меня. – К нам веру принес Святой Андрей, апостол Христа. Мы – первые христиане.
Она говорила по-прежнему мягко, но уже с гордостью.
– Однако сам апостол, судя по его имени, был греком, – попыталась возразить я.
– Но ведь это русское имя. Я уже сказала вам, – ответила она с прежней мягкостью и терпением.
– Значит, он был русским?
– Да, как может быть иначе!
– Так. А кем же был Христос? – вырвалось у меня.
– Сыном и посланником Божиим, – кротко отвечала она и снова перекрестилась.
Это, конечно, был чудесный ответ, и можно было дальше не спрашивать. Сафия с легкой улыбкой следила за нашим богословским диспутом.
Уже тогда начал для меня проясняться странный и удивительный характер русских. Во-первых, их вера в нелепости и в свое первенство неколебима. Во-вторых, они способны упорно и даже с каким-то злым и тупым упорством твердить, что белое – это черное. И самое интересное, что в конце концов каким-то непостижимым образом окажутся правы. И в-третьих, им безразличны страдания конкретного человека, будь-то даже собственные страдания, ибо в сравнении с понятием их о русском святом православном царстве эти страдания – ничто. И вот именно поэтому я утверждаю, что русские – великий народ и когда-нибудь силой, нет, не своего оружия или своего множества, но силой своего бесправия и твердостью своей веры в свое первенство, они завоюют если и не весь мир, то, во всяком случае, значительную его часть.
Глава сто восемьдесят четвертая
Я отправилась в комнаты, которые занимал Брюс. Мне было позволено ходить на мужскую половину дома.
Брюс обрадовался моему приходу. Он выглядел здоровым, веселым и оживленным. Он извинился передо мной за то, что в последнее время мы так редко виделись.
– У меня много дел, мама. Но скоро мы отплываем.
– Брюс, – начала я, – кое-кто в этом доме рассказал мне кое о чем. Я мало знаю здешние порядки, но я уверена, что ты никого не выдашь.
– Не может быть сомнения! Но о чем, собственно, идет речь. Это дом моего друга, здесь мы в полной безопасности.
– Я верю. И в твои дела я мешаться вовсе не хочу. Но все же прости мне мое естественное женское любопытство. Кто эта женщина, которую привезли недавно? И что за русский юноша сопровождает ее? Вероятно, все это так или иначе связано с твоей любовью к французской королеве. Но ты должен быть очень осторожен. Я не хочу потерять тебя. Ты мой первенец, мой старший сын.
Брюс обнял меня за плечи и легонько встряхнул.
– Мама, ты такая хрупкая. И почему ты решила, что все на свете связано с моей любовью к Анне? Успокойся, не о том речь. И никакая опасность мне не грозит. А если я что-то и скрываю от тебя, то, откровенно говоря, это потому, что я боюсь за тебя.
– Но при чем же здесь я? Не понимаю.
– Просто мне известен твой отчаянный характер, твоя жажда познавать и видеть новое.
– Брюс, дорогой, ты только разжигаешь мое любопытство. Если уж я узнала что-то, значит, не успокоюсь, пока не узнаю все! И ведь узнаю непременно. В доме, где столько женщин, трудно что-то скрыть.
– Что ж, пожалуй, ты права. – Он еще с минуту колебался. – Я расскажу тебе все. Эта женщина – англичанка, госпожа Горсей. Она занемогла в пути. Похоже, у нее злокачественная лихорадка. И боюсь, ей не выжить…
– Но почему это нужно скрывать от меня? Мне кажется, напротив, я могла бы облегчить страдания больной. Пусть она перед смертью хотя бы услышит родной язык, увидит единоплеменницу.
– Подожди, мама, подожди. Я хочу изложить все по порядку. Госпожу Горсей сопровождает русский юноша Константин Плешаков…
– Что такое «Плешаков»?
– Это не титул и не звание. Это фамилия. У русских довольно странные фамилии, к ним не сразу привыкаешь.
– Откуда ты узнал этого человека?
– Мы подружились в порту. Он плыл на английском корабле.
– Эта госпожа Горсей – его возлюбленная? Они бегут, скрываются от преследователей?
– Мама! – Брюс расхохотался. – Сразу видно, что ты не знаешь русских. Бежать из-за любви! Все, что ты сейчас здесь наговорила, любой русский сочтет для себя оскорбительным.
– Да, да, – я улыбнулась, – они любят только свою родину. Это я уже слышала.
– От кого?
– Не имеет значения. У меня тоже могут быть свои маленькие тайны. Но рассказывай дальше.
– Константин Плешаков был послан в Англию с тайной миссией. По тайному распоряжению царя он должен доставить в Россию повивальную бабку для самой царицы.
– Пока не очень понимаю. Разве в России нет повивальных бабок? Глупый вопрос. Но невольно…
– Разумеется, повивальные бабки имеются повсюду. Но русский царь Алексей Михайлович, вероятно, полагает, что в Европе повитухи более умелые и образованные. Кажется, его супруга страдает каким-то женским недомоганием…
– Что такое «Михайлович»? – снова перебила я. – «Алексей», вероятно, имя.
– А «Михайлович» – это отчество, то есть прозвание по отцу. У русских только очень знатные господа имеют право на отчество. Остальные довольствуются фамилиями. Русские – очень интересный народ.
– Не сомневаюсь, – пробормотала я.
– Ты что-то сказала?
– Нет, нет, рассказывай.
– В Лондоне Константину Плешакову удалось уговорить госпожу Горсей. Она согласилась отправиться в Россию и за большую плату оказать русской царице определенные услуги. Они благополучно добрались до Стамбула, и тут эта лихорадка. Константин в большом затруднении, на родине у него могут быть серьезные неприятности.
– Но все равно не понимаю, при чем здесь я.
– Хорошо, открою тебе все. Константин знает, что ты здесь. Он уговаривает меня, просит, чтобы я отпустил тебя с ним в Россию. Он уверяет, что это будет вполне безопасная поездка, и после ты сможешь благополучно вернуться в Англию. Но, разумеется, я отказал ему.
– Почему же ты скрываешь свой отказ от меня?
– Откровенно говоря, я боялся, что ты захочешь поехать.
– Ну, ты явно преувеличенного мнения о моем авантюризме! Отправиться в неведомую страну, с незнакомым человеком! Кроме того, я ничего не смыслю в повивальном ремесле.
– И прекрасно!
– Но я знаю кое-кого в этом доме, кто не прочь отправиться в Россию.
– Кто же это? – Брюс заметно оживился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121