С. Баха
\переложение Ф. Тарреги\
Кроме всего, маэстро классической гитары Ф. Таррега с гениальной точностью подметил сочный, объективный образ своеобразного расклада скрипичной «Фуги» и мастерски показал звукосочетаниями набрасываемую на слушателей эдакую вуаль, я бы сказала вуаль чего-то тревожного, чего-то весьма таинственного и ввел меломанов баховских творений в зримо-ощутимый мир, заполненный почти сказочно-торжественным шествием неповторимой полифонии. Иначе и быть не могло, ведь маэстро отлично ведал, что «…Германия несомненно есть и будет подлинной родиной органа и фуги» \А. Швейцер, С.167, Ф. Шпитта, II т., фрагм. пер., С. 684\.
Конечно, аналитический ум Тарреги точно уловил насколько скрупулезно выстроена архитектурно-сложнейшая структура избранного для транскрипции произведения, в котором нашел свой «Золотой ключ» к осуществлению замысла кантора и мастерски предоставил будущим коллегам полные выкладки ИСБ, в которых, технические трудности, редкое музыкальное многоголосие уникальная нюансировка шедевра, другое иное завидно ловко сплетены и заложены в необъятные возможности уникального инструмента, каким видится классическая гитара.
Весь «вечный ритм непрерывного бега с препятствиями», мастерски вложенный от четырех скрипичных струн в гитарные шесть, дал инструменту возможность не только зашагать в ногу с тем гениальным и величественным, для которого, примерно, 300 лет назад была создана данная «Фуга», но и обрадовать великого кантора, что еще один, им уважаемый инструмент, достойно занял Богом отведенное место в совместном хороводе прославляющем вечную полифонию.
Играя «тарреговскую» «Фугу» продвинутый гитарист прекрасно чувствует богатый и многообразный язык не только создавшего данное произведение, но и переложившего его. Кроме всего, мэтр гитары оставил нам - своим молодым потомкам для исполнителя уникальное творение переложенное, на таком высоком уровне, что хотя шедевр и создан для иного, весьма сложного смычкового инструмента, гитарист прекрасно должен чувствовать себя в аппликатуре, легко разбирается в темповых, нюансовых перепадах, как «майский ветер» меняющихся настроениях. Следует добавить и то, что великим гитаристом переложенная канторовская фуга из скрипичной сонаты g-moll настолько профессионально отработана, настолько «удобоиграема», что при ее «правильной» читке, душевном отношении ко всему отмеченному, в нотоносцах старатель обязательно ухватит за хвост Жар - птицу и уж никогда не отпустит ее. А неискушенный слушатель может даже спросить: «Господа, а кто же так здорово переложил этот баховский гитарный шедевр для божественной скрипки?»
Великолепная работа, проведенная маэстро Ф. Таррегой не ограничилась переложениями только баховского. С большим искусством и тонким музыкально-эстетическим вкусом им прекрасно «огитарены» великолепные произведения многих других знаменитых и великих композиторов мира. За что мы искренне благодарны, Франсиско Эшеа Тарреге однако хочется сказать особо особое спасибо за блестящую и неповторимую транскрипцию «Фуги» из № 1 скрипичной сонаты соло g-moll, которая многими известными гитаристами исполнялась, исполняется и наверника будет исполнятся еще долгие времена.
?
Шло время. Долго шло. Для классической гитары стали появляться другие отличные переложения, в частности, баховских скрипичных сонат соло, виолончельных и лютневых сюит, которых, знаменитые гитаристы с успехом исполняли и популялизировали с самых престижных сцен обеих полушарий. Естественно, умные и дальновидные полностью признали классическую гитару одним из ведущих солирующих инструментов мира среди других признанных. Иначе, как? Согласитесь, что в руках профессионала гитара выглядит если не выше, то уж никак не ниже смычковых, хотя бы потому, что имеет личнособственный аккомпанемент в лице «лишних» двух струн, с ладами и перестройками, против четырех, почти всегда «застопоренных» на одном строе у смычковых инструментов. Здесь проглядывается и основное отличительное, что гитара не ходит в вечных просительницах, вроде: «Господа, родненькие, не откажите, Бога ради, проаккомпанируйте на милость, иначе, как?..» А гитарушка, может представляться во всем своем блеске: хоть в лесу, хоть в пустыне, да хоть на хребтах великого Эвереста, куда, за редким исключением, другой инструмент, особенно аккомпанирующий \рояль\, никак не втащишь, т. е. говоря словами из песни барда Влад. Висоцкого: «…туда не заманят и награды». В человеческих жизненных перипетиях прекрасно разбирающийся великий Иоганн Вольфганг Гете, с присущим артистизмом и тончайшим юмором успокаивает нас: «…в полном использовании обширных средств, познается мастер». Мной, все сказано не для обиды, радомстоящих, а лишь ради непринужденной информации для уважаемых коллег-струнников... Отмечусь и в том, что вне сомнений обожаю нежность скрипки, мощь виолончели, полнозвучность альта… однако, куда деваться от историко-умудренного: «Amicus Plato, sed magis amica veritas!» т. е. «Платон мне друг, но истина дороже?!» \Первоисточник этого выражения - слова греческого философа Платона, который в своем сочинении «Федон» говорит: “Следуя мне, меньше думай о Сократе, а больше об истине. «Крылатые слова», С. 423, составит. Н.и М. Ашукины, М., 1955\. Вот и уверена, что Наше,- никак не хуже Вашего!
Это самое путешествующее время принесло каждому свое. Нам «выделило» еще одну ярчайшую звезду, невообразимо озарившую гитарный лазурный небосвод. Согласна, слова несколько напыщенны, однако, великая «Чакона», заслуживает того! Виртуоз всех времен и народов, нареченный «академиком гитары» маэстро А. Сеговия взялся за переложение кульминации баховского струнного наследия - последней части партиты № 2 d-moll, знаменитейшей «Чаконы», о которой существует множество легенд и значимых изречений. Например, история вещает изречения великих, что «Чакона» представляет собой вершину инструментального стиля сонат и партит, ее наиболее сконцентрированное и совершенное воплощение»; «Как чародей, Бах создал целый мир из одной единственной темы». «…это - сложнейшее произведение из всех ему подобных в масштабах всего игранного…»; «…в несравненной последней части № 2 партиты d-moll, чередуя многоголосие с одноголосием, композитор прозорливо дает слушателю отдохнуть, а как сильно растет воздействие полифонии благодаря прерывающим ее одноголосным эпизодам?» «Что за гений этот Бах! Возьмет одну мысль и проводит ее все глубже и глубже, вживается в нее и вместе с этой мыслью внедряется в тайники души!» \В. Рабей, С, 67, А. Швейцер, С. 287, С. Морозов, С. 111, А. Серов, II т., С. 1058, др.\.
Известные музыкологи так же сообщают и крайне отрицательные высказывания о любой транскрипции канторовской «Чаконы», причем, для любого инструмента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
\переложение Ф. Тарреги\
Кроме всего, маэстро классической гитары Ф. Таррега с гениальной точностью подметил сочный, объективный образ своеобразного расклада скрипичной «Фуги» и мастерски показал звукосочетаниями набрасываемую на слушателей эдакую вуаль, я бы сказала вуаль чего-то тревожного, чего-то весьма таинственного и ввел меломанов баховских творений в зримо-ощутимый мир, заполненный почти сказочно-торжественным шествием неповторимой полифонии. Иначе и быть не могло, ведь маэстро отлично ведал, что «…Германия несомненно есть и будет подлинной родиной органа и фуги» \А. Швейцер, С.167, Ф. Шпитта, II т., фрагм. пер., С. 684\.
Конечно, аналитический ум Тарреги точно уловил насколько скрупулезно выстроена архитектурно-сложнейшая структура избранного для транскрипции произведения, в котором нашел свой «Золотой ключ» к осуществлению замысла кантора и мастерски предоставил будущим коллегам полные выкладки ИСБ, в которых, технические трудности, редкое музыкальное многоголосие уникальная нюансировка шедевра, другое иное завидно ловко сплетены и заложены в необъятные возможности уникального инструмента, каким видится классическая гитара.
Весь «вечный ритм непрерывного бега с препятствиями», мастерски вложенный от четырех скрипичных струн в гитарные шесть, дал инструменту возможность не только зашагать в ногу с тем гениальным и величественным, для которого, примерно, 300 лет назад была создана данная «Фуга», но и обрадовать великого кантора, что еще один, им уважаемый инструмент, достойно занял Богом отведенное место в совместном хороводе прославляющем вечную полифонию.
Играя «тарреговскую» «Фугу» продвинутый гитарист прекрасно чувствует богатый и многообразный язык не только создавшего данное произведение, но и переложившего его. Кроме всего, мэтр гитары оставил нам - своим молодым потомкам для исполнителя уникальное творение переложенное, на таком высоком уровне, что хотя шедевр и создан для иного, весьма сложного смычкового инструмента, гитарист прекрасно должен чувствовать себя в аппликатуре, легко разбирается в темповых, нюансовых перепадах, как «майский ветер» меняющихся настроениях. Следует добавить и то, что великим гитаристом переложенная канторовская фуга из скрипичной сонаты g-moll настолько профессионально отработана, настолько «удобоиграема», что при ее «правильной» читке, душевном отношении ко всему отмеченному, в нотоносцах старатель обязательно ухватит за хвост Жар - птицу и уж никогда не отпустит ее. А неискушенный слушатель может даже спросить: «Господа, а кто же так здорово переложил этот баховский гитарный шедевр для божественной скрипки?»
Великолепная работа, проведенная маэстро Ф. Таррегой не ограничилась переложениями только баховского. С большим искусством и тонким музыкально-эстетическим вкусом им прекрасно «огитарены» великолепные произведения многих других знаменитых и великих композиторов мира. За что мы искренне благодарны, Франсиско Эшеа Тарреге однако хочется сказать особо особое спасибо за блестящую и неповторимую транскрипцию «Фуги» из № 1 скрипичной сонаты соло g-moll, которая многими известными гитаристами исполнялась, исполняется и наверника будет исполнятся еще долгие времена.
?
Шло время. Долго шло. Для классической гитары стали появляться другие отличные переложения, в частности, баховских скрипичных сонат соло, виолончельных и лютневых сюит, которых, знаменитые гитаристы с успехом исполняли и популялизировали с самых престижных сцен обеих полушарий. Естественно, умные и дальновидные полностью признали классическую гитару одним из ведущих солирующих инструментов мира среди других признанных. Иначе, как? Согласитесь, что в руках профессионала гитара выглядит если не выше, то уж никак не ниже смычковых, хотя бы потому, что имеет личнособственный аккомпанемент в лице «лишних» двух струн, с ладами и перестройками, против четырех, почти всегда «застопоренных» на одном строе у смычковых инструментов. Здесь проглядывается и основное отличительное, что гитара не ходит в вечных просительницах, вроде: «Господа, родненькие, не откажите, Бога ради, проаккомпанируйте на милость, иначе, как?..» А гитарушка, может представляться во всем своем блеске: хоть в лесу, хоть в пустыне, да хоть на хребтах великого Эвереста, куда, за редким исключением, другой инструмент, особенно аккомпанирующий \рояль\, никак не втащишь, т. е. говоря словами из песни барда Влад. Висоцкого: «…туда не заманят и награды». В человеческих жизненных перипетиях прекрасно разбирающийся великий Иоганн Вольфганг Гете, с присущим артистизмом и тончайшим юмором успокаивает нас: «…в полном использовании обширных средств, познается мастер». Мной, все сказано не для обиды, радомстоящих, а лишь ради непринужденной информации для уважаемых коллег-струнников... Отмечусь и в том, что вне сомнений обожаю нежность скрипки, мощь виолончели, полнозвучность альта… однако, куда деваться от историко-умудренного: «Amicus Plato, sed magis amica veritas!» т. е. «Платон мне друг, но истина дороже?!» \Первоисточник этого выражения - слова греческого философа Платона, который в своем сочинении «Федон» говорит: “Следуя мне, меньше думай о Сократе, а больше об истине. «Крылатые слова», С. 423, составит. Н.и М. Ашукины, М., 1955\. Вот и уверена, что Наше,- никак не хуже Вашего!
Это самое путешествующее время принесло каждому свое. Нам «выделило» еще одну ярчайшую звезду, невообразимо озарившую гитарный лазурный небосвод. Согласна, слова несколько напыщенны, однако, великая «Чакона», заслуживает того! Виртуоз всех времен и народов, нареченный «академиком гитары» маэстро А. Сеговия взялся за переложение кульминации баховского струнного наследия - последней части партиты № 2 d-moll, знаменитейшей «Чаконы», о которой существует множество легенд и значимых изречений. Например, история вещает изречения великих, что «Чакона» представляет собой вершину инструментального стиля сонат и партит, ее наиболее сконцентрированное и совершенное воплощение»; «Как чародей, Бах создал целый мир из одной единственной темы». «…это - сложнейшее произведение из всех ему подобных в масштабах всего игранного…»; «…в несравненной последней части № 2 партиты d-moll, чередуя многоголосие с одноголосием, композитор прозорливо дает слушателю отдохнуть, а как сильно растет воздействие полифонии благодаря прерывающим ее одноголосным эпизодам?» «Что за гений этот Бах! Возьмет одну мысль и проводит ее все глубже и глубже, вживается в нее и вместе с этой мыслью внедряется в тайники души!» \В. Рабей, С, 67, А. Швейцер, С. 287, С. Морозов, С. 111, А. Серов, II т., С. 1058, др.\.
Известные музыкологи так же сообщают и крайне отрицательные высказывания о любой транскрипции канторовской «Чаконы», причем, для любого инструмента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23