- Рано еще. Дослушай и объясни другое.
- Хорошо, - согласился мальчик, все еще пытаясь понять слова Валента. Чему же верить, если во всем сомневаться? Разве это разумно - сомневаться? Разве не достаточно просто узнавать новое?
Римлянин продолжал:
- Есть еще одно правило, которое ты обязан знать. Не нужно всякий раз отстаивать то во что веришь, то, что знаешь, в чем убежден. Это может быть небезопасно. Понимаешь?
- Этого я тоже не понимаю! - воскликнул Амвросий.
Валент ласково улыбнулся. Потер шею бурого коня.
- Просто запомни. Обдумаешь после. Уверен: судьба занесет тебя когда-нибудь в пределы римского государства. Неосторожное слово, особенно брошенное в споре, обходится в жизнь. Это ты понимаешь?
Мальчик серьезно посмотрел на собеседника. Поджал губы. Забытые, но еще недавние душевные раны взвыли с неистовой болью. Он все понял. Он ничего не забудет из этих слов.
- И еще. Всякий спор отнимает много душевных сил. Трать их не понапрасну. Пусть все сказанное тобой будет полезно. Стремись к этому.
- Хорошо, - согласился юный собеседник. В голове его еще звенело: «Это ты понимаешь?»
Валент пустил коня рысью. Деревья вокруг понеслись быстрее. Одно. Второе. Третье. Еще и еще. Сухие ветви захрустели на земле. Желтые листья ярче зашелестели в ушах. Амвросий шлепнул по крупу мерина. Бросился догонять. Закричал:
- Я буду драться! Я никому не позволю унижать меня. Никому!
- Не сомневаюсь! - засмеялся Валент.
Они поравнялись. Перешли на шаг.
- Взрослеть среди варваров: отличная школа. С жадностью бери все уроки. Для характера - это лучшее. Но теперь объясни мне, зачем все эти воинственные посвящения? Рыва мне этого не рассказал. Он что-то задумал? Что? Чего этому рыжему псу возиться с вами так помногу?
Амвросий пожал плечами, подбирая слова для ответа.
- Так что, он тебя сделает воином? Верно?
- Да, дружинником, как и всех нас, - признался мальчик.
- Главное, чтобы не скоро. С обычаями этих мест я не спорю, - многозначительно заметил римлянин. С подозрением заглянул в невинные глаза юного всадника. Улыбнулся. Подобрал плащ.
Поехали дальше.
Треск птичьих голосов наполнял воздух. Он был прохладен и чист. Не ощущалось тяжелых ароматов княжеского городища. Запахи осеннего леса успокаивали, придавали легкость движениям и мыслям. «Вот бы скорей стать взрослым, скорей набраться силы и боевого мастерства», - думал Амвросий. Ему казалось тесно в хрупком теле ребенка. Он мечтал. Как и многие сверстники, он желал подвигов, добычи и славы. За год с лишним он почти совсем забыл о своей прежней жизни. Лишь редкие моменты воскрешали в душе старую боль.
Спешились. Напоили лошадей у ручья.
- Вон! Вон туда посмотри! - закричал Амвросий.
Бурый медведь покачиваясь шел к воде чуть выше по течению.
- На медведей я не охочусь, - сурово заметил римлянин. Забрался на коня. Потрогал притороченный к седлу топорик.
- А Рыва охотится, - грустно сказал мальчик.
- Рыва? Может быть. Едем.
Медведь принялся пить, изредка поднимая голову. Он явно ощущал себя в полной безопасности. Они спустились ниже по течению и поехали дальше по дикой тропинке.
- Мы не заблудимся?
- Нет. Я уже бывал тут.
Амвросий вспомнил как часто в это лето отлучался Валент. Он много ездил по делам с Всегордом. По обрывкам фраз мальчик знал: отца занимали горные крепости, проходы и какие-то ловушки. Но не об этом хотел сейчас спросить маленький римлянин.
- У меня есть вопрос, - сказал он серьезно, как взрослый.
Валент удивленно поднял голубые глаза. Брови поплыли вверх на круглом лбу. Коротко остриженная голова наклонилась набок.
- Вопрос… - растерялся Амвросий.
- Спрашивай смело.
- Объясни… Вот мы варвары, а живем среди римлян…
Валент от всего сердца расхохотался, откинувшись в седле.
- Я… Ой! Я хотел сказать…
- Мне все понятно: римляне среди скифов.
- Да. Но почему? Разве это правильно? Ведь…
- Они воюют с империей, - закончил за него приемный отец.
Мальчик кивнул. Торопливо добавил:
- Склавины против римского цезаря, а мы им помогаем.
- Тебя волнует, почему? Нет ничего проще. Мы - это мы, а цезарь Тиверий - это цезарь Тиверий. Нам до него дела нет. Свыше того: он не желает нам добра. Он нам не друг. Вспомни, кем ты был в империи? У меня тоже есть счеты с нашим славным государством.
Амвросий не имел никаких счетов с Византией, но не стал возражать. Главное для него стало понятным. Он не обязан следовать чуждым и ненужным правилам. Он сам по себе. Он хозяин своей судьбы, в той мере, насколько позволяют боги. Он друг друзьям и недруг тем, кто тверд в своей неприязни.
Внезапно лес кончился. Но вместо обычной тишины до слуха всадников донесся топот тысяч копыт.
- Это интересней медведя! Вперед!
Они остановились под последними деревьями, так чтобы оставаться незамеченными. Перед ними открылся огромный луг по которому неслись сотни коней и кобылиц с жеребятами. Амвросии раскрыл от удивления рот. Усталость рассеялась. Ее оттеснило нахлынувшее изумление. Это были дикие лошади!
- Нравится? - спросил Валент.
- Да! Откуда они?
- Посмотри, какие красавцы. Это из табунов самого императора, должно быть. Их гонят сюда. В наших конюшнях только кони и мерины. Остальные лошади обитают на воле. Тут они встретят зиму. Нравятся?
- Конечно! Их ведь ловят, когда надо и объезжают. Я видел, как пригоняли жеребцов в городище. Но сколько же их…
Шум стих. Лошади пронеслись в сторону заката.
14
Бронзовые светильники по углам императорской спальни горели необыкновенно ярко. Алое пламя подрагивало на толстых фитилях в голубиных клювах. Раскинув золоченые крылья, птицы парили над изящными стойками. Тени придворных плясали на мозаичном полу, мелькали чудищами на голубой росписи стен.
- Он еще не пришел? - прошептал Тиверий Константин. Поднял маленький круглый подбородок. Вытаращил глаза по-детски.
Кучка приближенных склонилась над статным телом.
- Он идет, божественный. За ним недавно послали, - почтительно сообщил кувикуларий, курчавый и тонконосый. Забегал темно-карими очами по сторонам.
Тиверий уронил запястье на опухшие глаза. Простонал, разгибая колени под длинной ночной рубахой. Распластался на скомканных простынях. Задышал ртом глубоко и неровно. Сгреб пальцами край покрывала. Он был здоров. Приближенные напрасно терзали себя беспокойством. Его лишь мучили ночные тревоги. Из жизни приходили они в мир сновидений.
- Слишком много огня, владыка? - спросил кувикуларий.
- Нет, пусть будет светло…
Внезапно разбуженный Аркадий спешил. Подошвы его сандалий шелестели по мрамору коридора. Низкий юноша-раб держал перед евнухом фонарь. Четверо гвардейцев молча шествовали позади.
«Надо успокоить его. Надо успокоить…» - беззвучно твердил евнух. Сжимал и разжимал веки, прогоняя сон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116