«Я не боялся бы никого, будь я таким же рослым и крепким», - сказал он себе.
Римляне на стене сменили караулы.
- Стерегите, стерегите… - буркнул себе под нос Рыва.
Время вновь потянулось незаметно.
Сегодня малыш был сыт. Это радовало его. Он думал не только о плохом. Ему грезилась спокойная жизнь, которой он никогда не знал. Найдет ли он ее впереди? Он не мог этого угадать. Ночная прохлада наполняла его легкие неясным ощущением больших перемен. Мальчик устал. Но попытки вообразить новый день мешали утомлению тела взять верх.
Рыва то тихонько напевал, то умолкал. Филин, ухая, подавал голос вдали.
Маленький раб не имел плаща. Он лежал на перине из трав и вглядывался в мириады звезд, покрывавших небо. Ему всегда казались странными эти предметы, неизвестно зачем сотворенные богом, как и все вокруг.
- Ты не спишь? - спросил на ломаной латыни Рыва.
- Нет, - отозвался мальчик. Голова его покоилась на скрещенных руках. Он чувствовал, что одна из них все еще болит от прошлых побоев. Болели плечо и колено, ободранное на днях. О других ушибах он совершенно забыл.
- Люди по ночам уязвимы, более смертны для богов, чем днем. Есть Чернобог. Он властвует во тьме. Тьма соединяет мир живых с миром мертвых. Под ее покровом дикие звери нападают на людей. Горе тому, кто оскорбит Чернобога. В ночи, посланные богом, твари разорвут несчастного. Бывает, что змея подползает к человеку, засыпает в тепле, а утром убивает.
Варвар незаметно перешел на родной язык. Мальчик перестал его понимать. Он вздохнул и вновь погрузился в мысли. Из всего сказанного он понял, что у ночи есть свой коварный бог, неизвестный в этой земле.
Отряд не находился в опасности. С выбранного для ночлега места византийская крепость виделась хорошо. Присмотревшись, можно было даже различить белые султаны на шлемах пограничников. Доспехи командира, проверявшего посты, в свете факелов горели красноватым огоньком. Воины империи не могли заметить горстку явившихся с чужого берега разведчиков. По привычке они вглядывались в желтые переливы широких вод. Покой границы начинался с Дуная.
Рыва что-то недовольно пробурчал. Убрал меч в ножны. Размял икры. Малыш догадался, почему варвар не спал. Он следил не только за проводником, но и за крепостью. Увиденное не совсем нравилось ему.
«Наверняка они устроили весь этот парад с султанами и выкриками караульных в честь ревизии начальства. Кто-то приехал из столицы? Наверняка. Нигде я не видел такой показной бдительности в этом году», - мысленно заключил рыжебородый. Он был доволен, что поймал такого полезного мальчишку. Тот не только умело вел разведчиков к реке, но и показал место, откуда можно было без опаски понаблюдать за крепостью.
Звезды кружились на бесконечной высоте.
Амвр хорошо помнил жаркий день, когда его послали отогнать несколько коз в крепость. Помнил он впервые открывшиеся ему квадратные башни и стены неодолимой высоты. Он долго поднимался на холм, гоня перед собой ленивых животных. Козы стучали копытами по раскаленным камням. Поглядывали желтыми глазами. Произносили дрожащее «Ме-е-е!». Жевали сухую траву.
После подъема перед мальчиком предстали обитые железом ворота, расположенные между двух башен. Солнце светило в глаза. Дежуривших за зубьями солдат нельзя было разглядеть. Приближение гостя заметили сразу. Он остановился. Остановились козы, видя, что их больше не подгоняют хворостиной. Некоторые опустились на землю. Другие снова принялись жевать. Ветер порывисто пробежал по земле, поднимая коричневатую пыль.
- Милостивый Иисус! - послышался со стены пьяный голос. - Посмотрите, кто стоит у ворот. Козы и святой Спиридон!
- Чего ты притащился сюда, вонючий выродок? - спросил раба другой караульный. Его разморенное зноем лицо на миг показалось из-за прямоугольного зубца.
Маленький раб поднял светло-карие глаза и прокричал:
- Я привел вам коз!
- Пусть заходит, - донеслось из-за ворот.
Тяжелые ворота скрипнули. Амвр с любопытством шагнул вперед. Коз он гнал перед собой. Одну из них, черную с белым пятном на голове, он выходил сам. Ему немного жаль было отдавать ее теперь. Судьба животного была решена. Козам предстояло стать мясом на вертеле. Раз в три-четыре месяца пастухи тайком продавали или меняли солдатам несколько коз или овец.
Зной пропал под аркой ворот. Кожи приятно коснулась прохлада тени. Двое воинов лениво встретили гостя. Один из них сунул мальчику несколько монет. Послышались женские голоса, смех и визг молодых поросят. От любопытства малыш вытянул шею.
- Что тебе еще, оборванец? - протянул низко чернобородый солдат.
- Пусть убирается! - послышался знакомый пьяный голос со стены.
- Должна быть еще одна монета… - прошептал мальчик.
Другой воин потер пальцем ноющую десну. Сплюнул смачно, безразлично добавив:
- Марк, дай ему еще один медяк.
- Вот еще! - отозвался чернобородый. - Проваливай.
Амвр нерешительно пошел назад. У самого выхода он оглянулся.
- Давай парень лови! - крикнул ему другой воин.
Медная монета и половинка серой лепешки полетели к нему. Малыш с земли поднял хлеб и монету. Отлегло на сердце. Он улыбнулся. Солдат подмигнул ему напоследок.
- У тебя щедрая душа, Иосиф. Скажи, не мессия ли ты?
- У меня самого есть дети, - лениво заметил воин.
- Тогда смени меня, а я пойду, согрешу с этой чертовой шлюхой, - заключил караульный со стены. - Бог свидетель, ночью за тебя отстаю, если опять не напьюсь. Все равно сотник в отъезде.
Малыш пересчитал монеты, загибая пальцы на руках. Одна из них оказалась серебряной. Все было точно. Зубы мальчика врезались в мягкий хлеб испеченный совсем недавно. У невысокого дерева он еще раз посмотрел в сторону крепости. Дожевал последний кусок и бегом помчался вниз.
Тогда он хотел всего лишь искупаться в реке. Теперь Дунай стал неизвестностью ожидающей впереди.
9
Несколько дней проведенных почти без еды забрали у путника много сил. Он шел, останавливаясь только для сна. Приходилось выбирать безопасные места. Дикие голоса заставляли его вздрагивать. Волки всегда могли оказаться недалеко. Прошлую ночь он провел, забившись в расщелину скалы. Со времен могущества Рима земли империи одичали: исчезли люди, но развелись звери. Горы небыли опасны для беглеца, но нападения хищников стоило остерегаться.
На небе собирались тучи.
Не заметив как, Валент добрел до заброшенного селения. Жизнь покинула его десятилетия назад: крыши домов сгнили, изгороди повалились. Фруктовые садики возле каменных груд, когда-то являвшихся жилищами людей, одичали и сплелись в непролазные дебри. Ободрав руки, он нарвал молодых груш и принялся есть. С жадностью зубы врезались в твердую плоть неспелых фруктов. Он глотал, не успевая прожевывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Римляне на стене сменили караулы.
- Стерегите, стерегите… - буркнул себе под нос Рыва.
Время вновь потянулось незаметно.
Сегодня малыш был сыт. Это радовало его. Он думал не только о плохом. Ему грезилась спокойная жизнь, которой он никогда не знал. Найдет ли он ее впереди? Он не мог этого угадать. Ночная прохлада наполняла его легкие неясным ощущением больших перемен. Мальчик устал. Но попытки вообразить новый день мешали утомлению тела взять верх.
Рыва то тихонько напевал, то умолкал. Филин, ухая, подавал голос вдали.
Маленький раб не имел плаща. Он лежал на перине из трав и вглядывался в мириады звезд, покрывавших небо. Ему всегда казались странными эти предметы, неизвестно зачем сотворенные богом, как и все вокруг.
- Ты не спишь? - спросил на ломаной латыни Рыва.
- Нет, - отозвался мальчик. Голова его покоилась на скрещенных руках. Он чувствовал, что одна из них все еще болит от прошлых побоев. Болели плечо и колено, ободранное на днях. О других ушибах он совершенно забыл.
- Люди по ночам уязвимы, более смертны для богов, чем днем. Есть Чернобог. Он властвует во тьме. Тьма соединяет мир живых с миром мертвых. Под ее покровом дикие звери нападают на людей. Горе тому, кто оскорбит Чернобога. В ночи, посланные богом, твари разорвут несчастного. Бывает, что змея подползает к человеку, засыпает в тепле, а утром убивает.
Варвар незаметно перешел на родной язык. Мальчик перестал его понимать. Он вздохнул и вновь погрузился в мысли. Из всего сказанного он понял, что у ночи есть свой коварный бог, неизвестный в этой земле.
Отряд не находился в опасности. С выбранного для ночлега места византийская крепость виделась хорошо. Присмотревшись, можно было даже различить белые султаны на шлемах пограничников. Доспехи командира, проверявшего посты, в свете факелов горели красноватым огоньком. Воины империи не могли заметить горстку явившихся с чужого берега разведчиков. По привычке они вглядывались в желтые переливы широких вод. Покой границы начинался с Дуная.
Рыва что-то недовольно пробурчал. Убрал меч в ножны. Размял икры. Малыш догадался, почему варвар не спал. Он следил не только за проводником, но и за крепостью. Увиденное не совсем нравилось ему.
«Наверняка они устроили весь этот парад с султанами и выкриками караульных в честь ревизии начальства. Кто-то приехал из столицы? Наверняка. Нигде я не видел такой показной бдительности в этом году», - мысленно заключил рыжебородый. Он был доволен, что поймал такого полезного мальчишку. Тот не только умело вел разведчиков к реке, но и показал место, откуда можно было без опаски понаблюдать за крепостью.
Звезды кружились на бесконечной высоте.
Амвр хорошо помнил жаркий день, когда его послали отогнать несколько коз в крепость. Помнил он впервые открывшиеся ему квадратные башни и стены неодолимой высоты. Он долго поднимался на холм, гоня перед собой ленивых животных. Козы стучали копытами по раскаленным камням. Поглядывали желтыми глазами. Произносили дрожащее «Ме-е-е!». Жевали сухую траву.
После подъема перед мальчиком предстали обитые железом ворота, расположенные между двух башен. Солнце светило в глаза. Дежуривших за зубьями солдат нельзя было разглядеть. Приближение гостя заметили сразу. Он остановился. Остановились козы, видя, что их больше не подгоняют хворостиной. Некоторые опустились на землю. Другие снова принялись жевать. Ветер порывисто пробежал по земле, поднимая коричневатую пыль.
- Милостивый Иисус! - послышался со стены пьяный голос. - Посмотрите, кто стоит у ворот. Козы и святой Спиридон!
- Чего ты притащился сюда, вонючий выродок? - спросил раба другой караульный. Его разморенное зноем лицо на миг показалось из-за прямоугольного зубца.
Маленький раб поднял светло-карие глаза и прокричал:
- Я привел вам коз!
- Пусть заходит, - донеслось из-за ворот.
Тяжелые ворота скрипнули. Амвр с любопытством шагнул вперед. Коз он гнал перед собой. Одну из них, черную с белым пятном на голове, он выходил сам. Ему немного жаль было отдавать ее теперь. Судьба животного была решена. Козам предстояло стать мясом на вертеле. Раз в три-четыре месяца пастухи тайком продавали или меняли солдатам несколько коз или овец.
Зной пропал под аркой ворот. Кожи приятно коснулась прохлада тени. Двое воинов лениво встретили гостя. Один из них сунул мальчику несколько монет. Послышались женские голоса, смех и визг молодых поросят. От любопытства малыш вытянул шею.
- Что тебе еще, оборванец? - протянул низко чернобородый солдат.
- Пусть убирается! - послышался знакомый пьяный голос со стены.
- Должна быть еще одна монета… - прошептал мальчик.
Другой воин потер пальцем ноющую десну. Сплюнул смачно, безразлично добавив:
- Марк, дай ему еще один медяк.
- Вот еще! - отозвался чернобородый. - Проваливай.
Амвр нерешительно пошел назад. У самого выхода он оглянулся.
- Давай парень лови! - крикнул ему другой воин.
Медная монета и половинка серой лепешки полетели к нему. Малыш с земли поднял хлеб и монету. Отлегло на сердце. Он улыбнулся. Солдат подмигнул ему напоследок.
- У тебя щедрая душа, Иосиф. Скажи, не мессия ли ты?
- У меня самого есть дети, - лениво заметил воин.
- Тогда смени меня, а я пойду, согрешу с этой чертовой шлюхой, - заключил караульный со стены. - Бог свидетель, ночью за тебя отстаю, если опять не напьюсь. Все равно сотник в отъезде.
Малыш пересчитал монеты, загибая пальцы на руках. Одна из них оказалась серебряной. Все было точно. Зубы мальчика врезались в мягкий хлеб испеченный совсем недавно. У невысокого дерева он еще раз посмотрел в сторону крепости. Дожевал последний кусок и бегом помчался вниз.
Тогда он хотел всего лишь искупаться в реке. Теперь Дунай стал неизвестностью ожидающей впереди.
9
Несколько дней проведенных почти без еды забрали у путника много сил. Он шел, останавливаясь только для сна. Приходилось выбирать безопасные места. Дикие голоса заставляли его вздрагивать. Волки всегда могли оказаться недалеко. Прошлую ночь он провел, забившись в расщелину скалы. Со времен могущества Рима земли империи одичали: исчезли люди, но развелись звери. Горы небыли опасны для беглеца, но нападения хищников стоило остерегаться.
На небе собирались тучи.
Не заметив как, Валент добрел до заброшенного селения. Жизнь покинула его десятилетия назад: крыши домов сгнили, изгороди повалились. Фруктовые садики возле каменных груд, когда-то являвшихся жилищами людей, одичали и сплелись в непролазные дебри. Ободрав руки, он нарвал молодых груш и принялся есть. С жадностью зубы врезались в твердую плоть неспелых фруктов. Он глотал, не успевая прожевывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116