Дик только ухмыльнулся в бороду и согласно кивнул. Иногда для всех лучше свести дело к ничьей.
Отсалютовав стаканом Вика направилась к указанному Диком человеку. Тянуть с маркером было нельзя. Ей еще надо было срочно встретиться с Майклом.
17
Голову мою набили опилками. Они намокли и разбухли, распирая череп изнутри. И еще - иголки. Сотни две иголок и булавок ворочаются в мозгу, пляшут, тычутся любопытными щенками в виски. Больно.
Свет пробивающийся из-за тяжелых пыльных занавесок режет глаза. Тоже больно. Угораздило же меня вчера напиться.
Я чуть отодвинулся в сторону, несколько раз осторожно моргнул и осмотрелся. Комната, похоже, была той же самой. У нас редко что менялось. Солома темнел неподвижной грудой тряпья на полу, издавая хрипящие, рычащие и ворчащие звуки. Человек-оркестр. Ха.
- Эй, - я с трудом уселся и ткнул его ногой. - Вставай.
Храп на секунду прервался, затем возобновился вновь. Мне пришлось потратить на него еще некоторое время. Он вернулся домой лишь под утро и просыпаться не желал.
Сдавленное рычание и невнятные угрозы.
По утрам Солома груб и гневлив. Обычное дело. Я сам такой. Мне всю ночь снились ухмыляющиеся чучела с иголками вместо мозгов.
- Вставай, а то снова на работу опоздаем.
Оставив приятеля продирать глаза, я поплелся в ванную, вгляделся в криво висевшее зеркало, высунул язык и некоторое время придирчиво его разглядывал. Сполоснул лицо холодной водой, выдавил на палец остатки зубной пасты из перекрученного тюбика, почистил, насколько это было возможно, зубы, сполоснул лицо еще раз и отправился на кухню.
Набросивший потертый махровый халат Солома разливал чай и молоко по тонким фарфоровым чашкам. У него какая-то паталогическая любовь к фарфоровым чашкам. А к ритуалу утреннего умывания и чистке зубов склонности нет. Ну и ладно. Он протяжно зевнул, продемонстрировав мне свою личную впечатляющую коллекцию зубов.
- В голове моей опилки, да-да-да, - пропел я и принялся за бутерброд.
Друг недоумевающе уставился на меня исподлобья. Его светлые волосы спутались еще больше чем обычно, так что мне не надо было долго гадать, удалось ли ему отодрать свою подружку этой ночью. Хотя это еще вопрос, кто кого отодрал?
- Опилки? - наконец спросил Солома.
- Что?
- Почему опилки?
- Винни-Пух. Медведь такой плюшевый. Вспомнил старый мультик.
- Мультипликационный фильм?
- Точно, ну знаешь, Белоснежка и семь гномов и все такое, - я залпом допил кофе, подумав о том, что вечером по пути с работы придется снова забежать в магазин за нормальной жратвой. Соломе, похоже, все равно, что жрать - это для него необходимая рутина. Готов поспорить, что намажь я ему кусок хлеба гуталином, вместо шоколадного масла - он бы и не заметил. Так ведь недолго и гастрит заработать. Или язву желудка. - А это что еще такое?
Он тянул свой чифир уткнувшись в какую-то книжонку в бумажной обложке. Покет-бук. Женские романы, третьесортные детективчики и дешевая фантастика. Вся эта ходовая дребедень издается в покет-буках, а потом продается на остановках, на вокзалах и в аэропортах. После того, как кончается водка путешествующему по России люду все равно каким чтивом убивать время, лишь бы обошлось недорого.
- Это? Мне Ольга вчера дала.
- Что она тебе вчера дала я вижу по твоей сияющей роже. Что за книга?
- Э-э-э.., - ему пришлось посмотреть на обложку. Солома у нас вообще не мастер читать обложки. А я только их и читаю. - Борис Харламов "Познай себя".
- Подожди, я сейчас угадаю рабочее название. "Поимей читателя своего", так?
- Да хватит тебе стебаться, Лир! Это книга о самопознании, пути к просветлению и способах обретения духовного равновесия, благополучия и счастья. - Он цитировал аннотацию. - Ольга сказала, что мне просто необходимо ее прочитать. Она сказала...
- О Господи! - вздохнул я. - Послушай моего совета - выбрось ее. Такие книжки - пустая трата времени. Все равно, что дрочить.
Его пассия вечно бросается из крайности в крайность. За последние полгода она побывала у сайентологов, благополучно проскочила краткий приступ увлечения психоделиками, занималась тантрической йогой и два месяца числилась в рядах убежденных вегетарианцев, пока в один прекрасный день не променяла свои убеждения на хороший сочный бифштекс в одном из ресторанов Диптауна. А теперь вот этот бред.
Я решил, что билеты в театр для этой парочки отменяются. Они еще не обрели достаточного душевного равновесия, чтобы вынести то, что нынче ставят в наших театрах. Я имею ввиду, не тот факт, что половина режиссеров - гомики, а то, что практически все они считают пьесы инструментами для пропаганды своих сексуальных предпочтений. Несут, так сказать, свет просвещенья в массы.
Солома перешел в наступление. Он делает это всегда, когда желает сменить тему.
- А ты сам-то, чем вчера занимался?
- Немного поработал. Познакомился с хорошими людьми. Выпил. Услышал крайне занимательную историю. Поразителен даже сам факт того, что об этом уже говорят!
- О чем говорят?
- Да-да, поразительно, - я задумчиво уставился в потолок и подбавил в голос восторженных ноток. - Это не просто поразительно. Это сногсшибательно! Даже, не побоюсь этого слова - умопомрачительно!
- Что? Что поразительно?
- Эта история. Не услышь я собственными ушами, я бы не поверил, но...
- Лир, не тяни, а то я сейчас точно кого-то сшибу с ног и буду лупцевать до умопомрачения!
- Боюсь, мой дорогой друг, ты слишком занят изучением сего монументального труда и у тебя, увы, нет времени, чтобы услышать то, о чем через пару дней будет говорить весь Диптаун, - сладко улыбнулся я. - Конечно, доктор наук Харламов гораздо важнее истории о странном проекте компании "Русская Зона Развлечений", о баре-призраке, кочующем с одного места на другое, открывающем свои двери только для избранных и только в определенное время суток...
Я бессовестно преувеличил, но оно того стоило. Солома бросил книжку на стол. Он был заинтригован.
- Клуб "Желание"?!
- Угадал, - я наклонился вперед и оскалился. - Когда вчера я упомянул об этом заведении менеджеру РЗР, он послал меня в задницу, но сегодня я намерен, если потребуется, припереть этого ублюдка к стенке и выбить из него приглашение на их шоу.
- Не слишком удачная идея. Они могут урезать программу.
- Тогда тебе предстоит найти другой способ попасть туда.
- Мне? И как, по-твоему я это сделаю, Лир?!
- Не знаю. Я почти всю ночь работал, у меня похмелье и я зол на весь этот гребаный мир, так что сегодня думать придется тебе.
- Работал? Или надирался?..
Я пропустил его слова мимо ушей. Одно из достоинств Соломы в том, что он любит решать невыполнимые задачи. И иногда, конечно, только иногда, он преуспевает в этом куда лучше, чем я.
Мы были полны энтузиазма. Мы были полны решимости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Отсалютовав стаканом Вика направилась к указанному Диком человеку. Тянуть с маркером было нельзя. Ей еще надо было срочно встретиться с Майклом.
17
Голову мою набили опилками. Они намокли и разбухли, распирая череп изнутри. И еще - иголки. Сотни две иголок и булавок ворочаются в мозгу, пляшут, тычутся любопытными щенками в виски. Больно.
Свет пробивающийся из-за тяжелых пыльных занавесок режет глаза. Тоже больно. Угораздило же меня вчера напиться.
Я чуть отодвинулся в сторону, несколько раз осторожно моргнул и осмотрелся. Комната, похоже, была той же самой. У нас редко что менялось. Солома темнел неподвижной грудой тряпья на полу, издавая хрипящие, рычащие и ворчащие звуки. Человек-оркестр. Ха.
- Эй, - я с трудом уселся и ткнул его ногой. - Вставай.
Храп на секунду прервался, затем возобновился вновь. Мне пришлось потратить на него еще некоторое время. Он вернулся домой лишь под утро и просыпаться не желал.
Сдавленное рычание и невнятные угрозы.
По утрам Солома груб и гневлив. Обычное дело. Я сам такой. Мне всю ночь снились ухмыляющиеся чучела с иголками вместо мозгов.
- Вставай, а то снова на работу опоздаем.
Оставив приятеля продирать глаза, я поплелся в ванную, вгляделся в криво висевшее зеркало, высунул язык и некоторое время придирчиво его разглядывал. Сполоснул лицо холодной водой, выдавил на палец остатки зубной пасты из перекрученного тюбика, почистил, насколько это было возможно, зубы, сполоснул лицо еще раз и отправился на кухню.
Набросивший потертый махровый халат Солома разливал чай и молоко по тонким фарфоровым чашкам. У него какая-то паталогическая любовь к фарфоровым чашкам. А к ритуалу утреннего умывания и чистке зубов склонности нет. Ну и ладно. Он протяжно зевнул, продемонстрировав мне свою личную впечатляющую коллекцию зубов.
- В голове моей опилки, да-да-да, - пропел я и принялся за бутерброд.
Друг недоумевающе уставился на меня исподлобья. Его светлые волосы спутались еще больше чем обычно, так что мне не надо было долго гадать, удалось ли ему отодрать свою подружку этой ночью. Хотя это еще вопрос, кто кого отодрал?
- Опилки? - наконец спросил Солома.
- Что?
- Почему опилки?
- Винни-Пух. Медведь такой плюшевый. Вспомнил старый мультик.
- Мультипликационный фильм?
- Точно, ну знаешь, Белоснежка и семь гномов и все такое, - я залпом допил кофе, подумав о том, что вечером по пути с работы придется снова забежать в магазин за нормальной жратвой. Соломе, похоже, все равно, что жрать - это для него необходимая рутина. Готов поспорить, что намажь я ему кусок хлеба гуталином, вместо шоколадного масла - он бы и не заметил. Так ведь недолго и гастрит заработать. Или язву желудка. - А это что еще такое?
Он тянул свой чифир уткнувшись в какую-то книжонку в бумажной обложке. Покет-бук. Женские романы, третьесортные детективчики и дешевая фантастика. Вся эта ходовая дребедень издается в покет-буках, а потом продается на остановках, на вокзалах и в аэропортах. После того, как кончается водка путешествующему по России люду все равно каким чтивом убивать время, лишь бы обошлось недорого.
- Это? Мне Ольга вчера дала.
- Что она тебе вчера дала я вижу по твоей сияющей роже. Что за книга?
- Э-э-э.., - ему пришлось посмотреть на обложку. Солома у нас вообще не мастер читать обложки. А я только их и читаю. - Борис Харламов "Познай себя".
- Подожди, я сейчас угадаю рабочее название. "Поимей читателя своего", так?
- Да хватит тебе стебаться, Лир! Это книга о самопознании, пути к просветлению и способах обретения духовного равновесия, благополучия и счастья. - Он цитировал аннотацию. - Ольга сказала, что мне просто необходимо ее прочитать. Она сказала...
- О Господи! - вздохнул я. - Послушай моего совета - выбрось ее. Такие книжки - пустая трата времени. Все равно, что дрочить.
Его пассия вечно бросается из крайности в крайность. За последние полгода она побывала у сайентологов, благополучно проскочила краткий приступ увлечения психоделиками, занималась тантрической йогой и два месяца числилась в рядах убежденных вегетарианцев, пока в один прекрасный день не променяла свои убеждения на хороший сочный бифштекс в одном из ресторанов Диптауна. А теперь вот этот бред.
Я решил, что билеты в театр для этой парочки отменяются. Они еще не обрели достаточного душевного равновесия, чтобы вынести то, что нынче ставят в наших театрах. Я имею ввиду, не тот факт, что половина режиссеров - гомики, а то, что практически все они считают пьесы инструментами для пропаганды своих сексуальных предпочтений. Несут, так сказать, свет просвещенья в массы.
Солома перешел в наступление. Он делает это всегда, когда желает сменить тему.
- А ты сам-то, чем вчера занимался?
- Немного поработал. Познакомился с хорошими людьми. Выпил. Услышал крайне занимательную историю. Поразителен даже сам факт того, что об этом уже говорят!
- О чем говорят?
- Да-да, поразительно, - я задумчиво уставился в потолок и подбавил в голос восторженных ноток. - Это не просто поразительно. Это сногсшибательно! Даже, не побоюсь этого слова - умопомрачительно!
- Что? Что поразительно?
- Эта история. Не услышь я собственными ушами, я бы не поверил, но...
- Лир, не тяни, а то я сейчас точно кого-то сшибу с ног и буду лупцевать до умопомрачения!
- Боюсь, мой дорогой друг, ты слишком занят изучением сего монументального труда и у тебя, увы, нет времени, чтобы услышать то, о чем через пару дней будет говорить весь Диптаун, - сладко улыбнулся я. - Конечно, доктор наук Харламов гораздо важнее истории о странном проекте компании "Русская Зона Развлечений", о баре-призраке, кочующем с одного места на другое, открывающем свои двери только для избранных и только в определенное время суток...
Я бессовестно преувеличил, но оно того стоило. Солома бросил книжку на стол. Он был заинтригован.
- Клуб "Желание"?!
- Угадал, - я наклонился вперед и оскалился. - Когда вчера я упомянул об этом заведении менеджеру РЗР, он послал меня в задницу, но сегодня я намерен, если потребуется, припереть этого ублюдка к стенке и выбить из него приглашение на их шоу.
- Не слишком удачная идея. Они могут урезать программу.
- Тогда тебе предстоит найти другой способ попасть туда.
- Мне? И как, по-твоему я это сделаю, Лир?!
- Не знаю. Я почти всю ночь работал, у меня похмелье и я зол на весь этот гребаный мир, так что сегодня думать придется тебе.
- Работал? Или надирался?..
Я пропустил его слова мимо ушей. Одно из достоинств Соломы в том, что он любит решать невыполнимые задачи. И иногда, конечно, только иногда, он преуспевает в этом куда лучше, чем я.
Мы были полны энтузиазма. Мы были полны решимости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72