- Зачем?
Он пожал плечами.
- Чем не вариант?
- Чушь! Ты видел, как она завелась? Да ей просто не терпелось повесить на нас собак. Только скажи "да" и она тебя так в оборот возьмет, что взвоешь. Сам же знаешь - она свой кусок пирога от РЗР тоже получила.
- И что теперь?
- Пошли покурим, а потом - работать. То есть спать. Дома поговорим. Здесь... неуютно.
Я тоже начал беспокоиться насчет жучков в нашем кабинете. Хотя с другой стороны - это казалось лишним. У нас осталось всего несколько дней, а потом - прощай непыльная работенка. Жаль.
12
Личные убеждения вредят бизнесу - это аксиома. Вредят бизнесу также и мораль, честность и порядочность, что хорошо видно на примере работников крупных корпораций. Когда все этические ценности сталкиваются с возможностью заработать деньги, то повисает молчание порой столь плотное, что почти ощутимо физически. Оно колышется над столом густым облаком удушливых миазмов, обволакивает людей пеленой гнева, злости и взаимных подозрений.
- Я не спрашиваю вас что вы там делали. - Голос Олега звучал глухо и размеренно. - Это было ваше свободное время и вы вольны проводить его, как вместе, так и по раздельности, делать что угодно и... - Тут он, наконец, сорвался закричав: - Я не знаю, не понимаю, Толик, в чем дело?! Почему ты отказался от контракта? Кто, твою мать, вообще дал тебе право отказываться от контракта? Кем ты себя возомнил? Исполнительным директором в фирме из трех человек?
Никогда прежде Олег не повышал на них голоса. Вика поморщилась.
- Я не возьмусь за этот контракт, - высказался Анатолий. - Я отказываюсь.
- Как ты можешь отказываться?! Я сказал тебе - делай, ну так и делай свою работу, мать твою! А не желаешь работать - проваливай, хрен с тобой, найдем себе нового дипзайнера!
Дипзайнер только ссутулился в кресле.
- Он прав. Это плохой контракт, Олег, - вмешалась Вика. - Я думаю, нам следует отказаться от всех договоров с "Русской Зоной" и немного повременить с заключением новых.
- Ты думаешь? А кто тебя вообще спрашивает?! Отказаться! А чем ты прикажешь оплачивать счета? Аренду, отопление, электричество, подключение к глубине, налоги?.. Сидеть лапу сосать? Ты говори, говори, если хочешь что сказать, предложить. Я слушаю...
- Я и говорю, что надо пока переключиться на мелкие заказы. Мы протянем некоторое время, пока все не наладится.
- Что наладится? Что?! - заорал Олег. - Вы можете мне объяснить или нет?
Девушка посмотрела на мрачного Анатолия и покачала головой. Она боялась, что и он взорвется, начнет говорить, убеждать, спорить... Не стал. После вчерашней проверки он вообще по большей части молчал, и это его молчание пугало ее.
- Пока нет. Все в свое время.
В дверь постучали. Короткий привычный стук, а потом заглянул Аркадий, один из близнецов-ремонтников, заглянул и недоуменно уставился на собравшихся поверх очков в тонкой, посверкивающей золотом оправе.
- Общий привет всем. Вы чего тут, ребята? Орете так, что в конце коридора слышно...
- Закрой дверь, - зло сказал Олег. - У нас производственное совещание.
Аркадий некоторое время стоял на пороге, потом захлопнул дверь.
Быстрые, удаляющиеся шаги обиженного и ничего не понимающего человека.
Толик молчал. Вика молчала. Что тут скажешь? Что они вообще могли сказать? Дружба - дружбой, работа - работой, но как бы они ни относились к Олегу, он не подходил для того, что они собирались сделать. Он не понял бы их идей, не одобрил бы, да и не нужен он был по большому счету. Третий - лишний.
- Все. Я умываю руки. У вас есть день, чтобы подумать, а не нравится работать - валите отсюда на все четыре стороны, я никого не держу, ясно?!
Олег хлопнул дверью.
Некоторое время они сидели молча. Толик смотрел куда-то в окно, на улицу запруженную вечерним потоком машин и спешащих домой пешеходов. Небо над городом хмурилось и темнело. Уже зажглись уличные фонари, в окнах домов загорался свет и сияние витрин магазинов начинало заливать город мертвенно-белым светом.
- Ты боишься, что мы поступаем неправильно? - шевельнувшись, тихо спросила Вика.
- Нет. Я уверен, что мы поступаем правильно, - ответил Анатолий. - Я в этом уверен. На все сто.
Сама она никогда не испытывала подобной уверенности. Она боялась, что после вчерашнего Толик откажется продолжать, но узнав, что он не испытывает сомнений, Вика испугалась еще больше.
13
Небо было серым, а холодная морось - мелкой и противной. Мы ждали на остановке минут пятнадцать, прежде чем подкатило нечто раздолбанное и дребезжащее. Кондукторша с профессионально недовольным выражением лица брезгливо поджала губы, когда я вывалил ей на ладонь горсть мокрой мелочи. Солома бросил на нее злой взгляд и она промолчала, отошла в другой конец салона и устроила громкую перебранку с веселыми, чуть подвыпившими студентами.
Разговаривать сейчас не стоило, мы оба это чувствовали. Я смотрел в окно, глядя на мелькающие огни города. Весь Диптаун можно запихнуть в экран четырнадцатидюймового монитора, старого и обшарпанного старичка марки "Sony" с двумя ручками "Brightness" и "Contrast", да вдавленной кнопкой "Power" рядом с зеленым огоньком светодиода. Сейчас этот огонек погас.
Вчера вечером Солома успел вытащить меня из глубины вручную, но и только.
- Они сожгли наш комп, - было первым, что я услышал, очнувшись.
Водитель сделал радио погромче. Восходящая звезда эстрады блеяла дурным голосом под заводной мотивчик; изгалялась древняя, потасканная поп-дива; развязный ди-джей протараторил невнятное соболезнование, из которого только и ясно было, что сегодня днем этот грешный мир покинул еще один "хороший братан", то бишь, в переводе на нормальный человеческий язык, кто-то отправил на тот свет еще одного новорусского бизнесмена.
Бритый наголо крепыш в "парке", стоявший в передней части салона, грозно зашевелил толстыми гусеницами бровей, когда я усмехнулся, слушая заунывную мелодию Морриконе. Потом пошла какая-то приблатненная тема и при словах "в таверне тихо плачет скрипка" крепыш едва не прослезился.
День прошел как обычно. Мелкая рабочая рутина, сотни проблем, которые требовали решения, хотя решение их и не предполагало того, что кому-то от всего этого будет какая-то польза. Бессмысленность работы - нет ничего хуже этого. Разве что бессмысленность жизни. Переглянувшись, мы плюнули на все и, сняв трубку телефона, завалились спать прямо в кабинете. Работа подождет.
Солома все же нашел время накропать объяснительные - за себя и за меня тоже. Я расписался, не читая. Жукова, кажется, тоже не удосужилась их прочесть - просто оставила лежать на краешке стола. Она все еще надеялась, что мы признаемся в совершении чего-то предосудительного. Признаваться не хотелось. Сидеть дома, разогревать вчерашние макароны и тупо пялиться друг на друга - тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72