– Это она вам все рассказала? – прошептала я. – В больнице?
– Она вела дневник на протяжении нескольких месяцев. Вот он. Тут сотни страниц, миссис Феллоуз. – Он пролистал блокнот, демонстрируя его мне. – Сотни. О том, как ваш Макс на вечеринке просил у официанта коктейли с «бакарди». О том, как дети целыми днями сидели одни, голодные, и прибегали к бабушке, чтобы она их покормила. О том, что Бен замкнут и травмирован, о том, что он пишет непристойности на стенах. Она беспокоилась о внуках, об их благополучии. Поэтому и начала вести заметки о том, как вы пренебрегаете родительскими обязанностями.
– Пренебрегаю?!
– Разумеется, мы должны получить подтверждение у других членов семьи, но кое-какие показания мы уже собрали. Мы были осмотрительны, разумеется, так как родственники все еще в шоке. Но все даты подтверждены. Иногда, естественно, подтверждение получить трудно, так как леди Феллоуз была единственным свидетелем…
– Трудно, потому что она мертва! – воскликнула я. – И она лжет!
– Миссис Феллоуз, – он откашлялся, – мы также разговаривали с Беном.
– С Беном? Когда?
– Только что, в вашем саду. Когда мы приехали, он стоял возле машины и что-то доставал из багажника. Мы представились и мило поболтали у изгороди. Мы не пугали его, не настаивали, хотя, разумеется, в дальнейшем нам хотелось бы поговорить с ним более обстоятельно. Но он признался, что совершил поджог.
– Не может быть! Бен… не может быть! – Я встала. Меня трясло. – Но… но зачем?
Светловолосая женщина пожала плечами и впервые за все время заговорила. Голос у нее был мягкий, как шелк.
– Кто знает? Когда дети несчастливы, они совершают всякие странные вещи. Обычно, чтобы привлечь внимание.
Я обернулась и пронзительно взглянула на нее.
– Кто вы такая?
– Я из социальной службы. Миссис Феллоуз, ваш муж умер, не так ли?
– Да, – испуганно прошептала я.
– Значит, вы мать-одиночка. Мы очень сопереживаем вашей ситуации и понимаем, как сложно вам приходится. И тем не менее… – Она посмотрела на меня, трясущуюся от страха, замолкла и взглянула на мужчину-полицейского.
– Миссис Феллоуз, – он откашлялся, – надолго ли вы останетесь у родителей?
– Что?
– Вы здесь будете долго жить?
– Да, да, пока мы останемся здесь. – Я остолбенела.
– Хорошо. – Они со спутницей переглянулись и встали. Он закрыл блокнот. И тут я узнала эту тетрадку с цветочками на обложке. Это же дневник Роуз, он всегда лежал в гостиной, и она делала в нем записи каждый день за столом у большого выходящего в парк окна, откуда открывался вид на амбар… Королева, оглядывающая свои владения.
– Боюсь, я обязана посоветовать вашим родителям временно взять на себя опеку над детьми, – проговорила женщина с шелковым голосом. – Сначала, разумеется, мы должны представить отчет, и мы не будем выносить решение о передаче опеки, если ваши родители смогут выступить в качестве родителей мальчиков.
– В качестве родителей? Но есть же я!
– Но вы не справляетесь, – тихо проговорила она. – Миссис Феллоуз, вы меня извините, но в результате хулиганства вашего сына погиб человек Он несовершеннолетний, но состав преступления существует, и это поджог. Конечно, не убийство и, вероятно… Впрочем, хватит об этом. Мы уверены, что его действия являются прямым результатом вашей халатности. Даже родная бабушка вашего сына беспокоилась о безопасности ваших детей и в связи с этим вела подробные записи, в том числе и перед пожаром. Я должна попросить вас, миссис Феллоуз, никуда не увозить детей из этого дома. Повторяю, никуда, даже за город, а пока предоставить вашим родителям все права на воспитание детей. Мы поговорим с ними немедленно. Сегодня к вам придет сотрудник местной социальной службы, работающий в вашем районе, и мы вместе будем рассматривать это дело. Мы свяжемся с вами, как только соберем все материалы. Всего доброго, миссис Феллоуз.
И оставив меня посреди гостиной, бледную и трясущуюся, они отправились на кухню искать Мэйзи и Лукаса.
Глава 30
Когда Мэйзи обнаружила меня некоторое время спустя, я сидела в углу комнаты в полном отчаянии. Без кровинки в лице, она подошла ко мне и села рядом на корточки, взяв меня за руку.
– Ушли? – пробормотала я.
– Да, ушли.
– Это все неправда, Мэйзи, – прошептала я, глядя ей в глаза. – Я бы их никогда не оставила, ты знаешь, что не оставила бы.
– Знаю, знаю, – успокоила меня она. – Все это ужасная ошибка, все обойдется.
– Ничего не обойдется! Они хотят забрать у меня моих детей! – Мой голос перешел на визг. – Они именно это сказали, да? Ведь они вам только что именно это сказали, они хотят их у меня отнять!
– Нет, нет, они просто сказали, что… – Она запнулась, пытаясь взять себя в руки, а лицо было такое, как будто она вот-вот заплачет. – Они сказали, что пока мы должны смотреть за детьми. Это временное постановление. Я… я вообще-то не все поняла, что они сказали: подумала, это какой-то кошмар. Я все слушала ее голос, смотрела ей в лицо, но на самом деле не понимала… Она говорила что-то о постановлении об опеке из-за смерти Роуз, из-за пожара…
– О боже, неужели они это сделают? Скажи, что этого не случится! – истерично завопила я, вскакивая с места и заливаясь слезами. – Они не могут отнять у меня детей, Мэйзи!
– Нет-нет, конечно, дорогая, не могут, конечно же, нет! – Она потянулась и взяла меня за руки: губы ее дрожали, в глазах застыло отчаяние.
Я посмотрела на нее, стоящую на коленях, в ее глаза – и с ужасом увидела в них неприкрытый страх.
– Ты думаешь, что так они и поступят, да? – прошептала я. – Ты думаешь, что Бена отправят в интернат из-за того, что он сделал? Они возьмут ручку и поставят галочку в бланке в мэрии… Ты думаешь, что у них есть на это право?
– Я… я не знаю, – заплакала она, отпустив мои ладони и в отчаянии заламывая руки. – Как бы я хотела, чтобы Лукас был здесь! Они говорили такие ужасные вещи. Что ты оставила детей ночевать одних в доме, а сама поехала в гостиницу встречаться с каким-то женатым мужчиной! – Она посмотрела на меня и вдруг показалась мне очень старой и совершенно сбитой с толку. – И я сказала им, что это полная чушь. Моя Люси на такое не способна. Я понурилась.
– Вообще-то, это правда. Но, Мэйзи, у нас ничего не было, я просто не смогла. Я познакомилась с его женой, и… о боже, это длинная и ужасная история, и к тому же это вовсе не делает меня плохой матерью! И не значит, что я бросаю своих детей в окружении самодельных фейерверков и позволяю им поджигать дома!
– Конечно, не значит, – поддержала меня Мэйзи, торопливо поднимаясь на ноги. – Но все же… – Ее лицо снова приняло встревоженное выражение. – Зачем ей клеветать на тебя?
– Роуз?
– Да, зачем ей на тебя наговаривать? Вся эта клевета в ее блокноте.
– Да не знаю я!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108