Словно горох рассыпали!.. Ну, признаюсь, не скажу, чтобы это было мне неприятно… Тут они говорят – слишком короткая была песня, спой еще! А я ведь когда-то очень любила петь, и когда люди говорят, что хотят послушать, так ведь и самой приятно – пусть слушают… Спела им еще. Опять хлопают… «Какой голос!», «Дивное пение!», «Мастерица!», «Чудесно!»… И наперебой предлагают мне сакэ. Я твержу, что не пью, что мужу клятву дала, – слышать ничего не хотят! Уговаривают: «Ну, одну чарочку!», «Только промочить горло!» А я ведь женщина, сколько можно отказываться?… Ну, я и сказала – ладно, разве что так, для виду… Это была моя погибель! Приняла чарку от одного, а уж другой тут как тут: что ж меня обижаешь?… «И меня, и меня, и меня…» Обступили со всех сторон… Галдят…
Цурумацу. Все это не важно. Так напиться – это же срам! Немножко выпить – не грех, но так…
О-Кичи. Ну и нечего мне за это выговаривать!
Цурумацу. Да мне завтра от стыда на улицу нельзя показаться! Тебе тоже надо бы подумать о своем ремесле! Кто же станет тебя приглашать причесывать после такого скандала?
О-Кичи. Ты что, учить меня вздумал? Нашел дуру! Покамест я еще не нуждалась в твоих советах да поучениях!
Цурумацу. Я не учу, а говорю то, что есть. Вот недавно приходила О-Симо-сан с улицы Исэ, хвалила тебя… Мы же с тобой трудимся вместе и, видишь, уже неплохо живем… Разве ты забыла нашу жизнь в Иокогаме? Вспомни то время, стань опять такой, как тогда…
О-Кичи. Надоел! Сволочь! Что ты мелешь! (Внезапно толкает Цурумацу.)
Цурумацу. Ты что?!
О-Кичи. Убирайся! (Встает, пошатываясь.)
Цурумацу. Куда ты?
О-Кичи. «Куда», «куда»… Куда хочу, туда и пойду…
Цурумацу. Да ты же на ногах не стоишь… Эй, осторожней! Осторожней, тебе говорят!
О-Кичи. Отстань, а не то… Подумаешь – муж! Муж… муж… Знать ничего не хочу! (Снова тяжело опускается на землю.)
Цурумацу. Ну вот! Я же говорил! Скорей иди в дом! О-Кичи! Ну!
О-Кичи. Ты не очень-то задавайся! Скотина! Ну что – «О-Кичи»? Скажите на милость – муж! Муженек!.. Эй, Цуруко, где же твоя карьера? Где твой меч и фамилия? Наслушался – «ради государства», «ради страны»!.. Дурак ты, что поверил чиновникам, толковали-то они для собственной выгоды! Болван! Да что там… Скажешь, время теперь другое?… Да, другое! Время ушло вперед, а мы остались…
Цурумацу, пораженный, молчит.
Сперва умой свою грязную рожу, а тогда уже читай мне мораль! Дю, дю, дю!.. Эй, принеси мне «уота»! «Уота» давай!..
Цурумацу. Не смей бормотать эту отвратительную чужеземную тарабарщину!
О-Кичи. Что? Чужеземцы? А кто меня к ним послал? Забыл? Да, да!
Цурумацу (мрачно). О-Кичи! Ты опять за свое?
О-Кичи. Конечно! Я думала, все наконец забыто, и вдруг снова слышу: «Чужеземка», «О-Кичи-Чужеземка»! (Плачет.)
Цурумацу. Так не надо напиваться на людях!
О-Кичи. О чем ты? Свою вину прикрываешь?…
Цурумацу. Но ведь я уже много раз говорил тебе, что жалею об этом, просил у тебя прощения…
О-Кичи. Просил прощения? Разве так просят? Проси еще раз! Если хочешь, чтобы я и вправду тебя простила, проси по-настоящему, как положено – руки в пол и кланяйся до земли!
Цурумацу. Здесь, сейчас?!.. О чем ты говоришь!
О-Кичи. А мне плевали в лицо посреди улицы! Просить прощения у жены – что ж тут такого? Слышишь, проси прощения, проси еще раз! Ну, будешь ты просить или нет? (Обеими руками хватает Цурумацу за голову и пытается пригнуть ее вниз.)
Цурумацу (отталкивает О-Кичи). Ты что делаешь? Как бы ты ни была пьяна…
О-Кичи. А, скотина! Толкаться?…
Цурумацу (поднимает О-Кичи с земли). Ну, будет, будет… Идем домой.
О-Кичи. Ты ч-что… Если я почитаю тебя как мужа, так, по-твоему, можно надо мной измываться?…
Цурумацу. Пошли, пошли, говорят тебе… Перестань ворчать и пошли… (Силой уводит О-Кичи в дом.)
Голос О-Кичи. Ай, больно! Мерзавец, ты ударил меня! Ты… ты…
Голос урумацу. Не кричи! Стыд какой! Ложись и спи! Сказано тебе – ложись вот сюда и спи! Сюда!..
Голос О-Кичи. Ой, «уота»!.. «Уота»!.. Дай мне «уота»!
Голос Цурумацу. Сейчас принесу, а ты ложись, слышишь? Поняла?
Цурумацу, утирая слезы, выходит из дома, собирает инструменты, гасит костер. Он уже хочет вернуться обратно, как вдруг появляется О-Сай.
О-Сай. Простите…
Цурумацу. Ах, это вы, О-Сай-сан? Спасибо за давешнее.
О-Сай. Вот, я принесла… (Протягивает узелок.)
Цурумацу. Что это?
О-Сай. Парикмахерские принадлежности О-Кичи-сан.
Цурумацу. А, вот что. Спасибо.
О-Сай. Они валялись там… Она бросила…
Цурумацу. Очень благодарен вам за заботу. Право, даже неловко!
О-Сай. Ну что вы! (Подавая узелок, с чувством.) Я даже заплакала… Мне так жаль вас…
Цурумацу. Меня?…
О-Сай. Я понимаю, что вы должны переживать. Как вам тяжело…
Цурумацу. Вы слышали?…
О-Сай. Нет-нет… Я ничего… ничего… (Смущенно отворачивается.)
Цурумацу пристально вглядывается в лицо О-Сай, озаренное лунным светом.
Картина четвертая
В доме у О-Кичи и Цурумацу.
В глубине, в центре – вход. Справа – жилая комната, слева – парикмахерская. Вход в нее до половины занавешен.
Еще левее – кухня.
Декорации подготовлены заранее на задней части вращающейся сцены. Когда круг совершает полоборота, становятся видны дерево хурмы и навес, где помещается мастерская Цурумацу. Хурма покрыта молодой листвой, а персиковое дерево у колодца возле кухни стоит в цвету. Со времени событий, показанных в предыдущей картине, прошло несколько месяцев. Близится Праздник кукол. Яркий солнечный свет заливает комнаты. О-Кичи варит лекарственный настой на жаровне. Цурумацу лежит в постели в жилой комнате. Он приподнимается.
О-Кичи. Нет-нет, тебе нельзя вставать!
Цурумацу. Надоело все время лежать!
О-Кичи. А если болезнь вернется? Хуже будет!
Цурумацу. Да нет, я уже совсем здоров. Жара-то больше нет! О-Кичи. Какой ты, право!.. Ну ладно, пока пьешь лекарство, можешь немножко посидеть. Сию минуту будет готово. (Набрасывает на плечи Цурумацу теплое стеганое кимоно.)
Со стуком раздвигаются двери, и входит мальчик-посыльный.
Мальчик. Добрый день. Я – от Нисикавая… Просят вас прийти, только поскорей, сразу!
О-Кичи. Спасибо, что не забываете! Сейчас приду!
Мальчик. Просили, чтоб сразу!..
О-Кичи. Да-да, конечно!.. Тебе за труды спасибо!
Мальчик уходит.
Цурумацу. Нехорошо, что им приходится специально посылать за тобой… Я уже совсем здоров, ступай поскорей!
О-Кичи. Правда?…
Цурумацу (садится возле жаровни и приподнимает крышку котелка, в котором кипит отвар). И за лекарством я присмотрю, не беспокойся…
О-Кичи. Ну, тогда уж прошу…
Цурумацу. Ничего-ничего, как раз хорошо – будет мне занятие от скуки.
О-Кичи. Только не сиди слишком долго, а то как бы снова не простудиться. (Собирает парикмахерские принадлежности и выходит в прихожую.) На обратном пути купить еще?
Цурумацу. Нет, хватит, а то если жар спадет еще больше, так меня, пожалуй, шатать начнет…
О-Кичи (смеется).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18