Он пылал рвением.
В конце концов он протянул руку и остановил меня. Я поднял глаза и обнаружил, что дождь больше не извергается на меня, и одновременно я увидел крытую листвой крышу.
- Убежище от дождя, - объяснил он. - Их строят туземцы. Это недалеко от деревни Мангера. Мы немного отдохнем и...
Рот инспектора остался открытым.
Я повернулся, и там, в глубине убежища, - стоял Мангер и пара туземцев, вооруженных копьями.
- Счастливая случайность, да? - спросил Мангер, отвратительно усмехаясь. Он повернулся к туземцам и сказал что-то, что, клянусь, звучало так: "Почешите собаку", но что, видимо, означало "Позаботьтесь о нем ради меня, ребята" или нечто похожее, так как они двинулись на нас.
Один из парней нацелил копье мне в живот, иначе я попытался бы сломать его, но инспектор был удачливее.
- Я приведу помощь! - крикнул он и нырнул в грязь, как большая черепаха.
Дикари, намереваясь задержать его, бросились следом, но инспектор обладал преимуществом в скорости, развившимся за долгие годы беготни. Туземец почти сразу понял, что перед ним превосходящий противник, вяло метнул копье и вернулся, шлепая по грязи.
- Так, господин Баумхольтцер, действия вашего партнера спасли на некоторое время вашу жизнь, - сказал Мангер. - Теперь нам придется удержать вас в качестве заложника, на случай, если придет помощь.
- Спасибо, - поблагодарил я.
Я посмотрел на набедренную повязку моего стража. Она состояла из хорошо подобранных тысячекредитных банкнот.
- Почешите собаку, быстро, - сказал Мангер, но на этот раз это явно означало: "Доставьте эту тушу в деревню, парни", поскольку именно это они и сделали.
Джунгли откликнулись грохотом огромного барабана. В мерцании огня нагие фигуры качались и прыгали, а голые ноги шлепали по бревенчатой платформе в центре деревни. Ритм заставлял вибрировать платформу, и стало казаться, что дрожит воздух, и дрожь начала сотрясать мое связанное тело.
- Брум! Бум!
Скрипучий вой поднялся из их диких глоток, а отдаленные хижины вернули эхо примитивных воплей. Свет огня отражался от глянцевой кожи Дуодецимуса Мангера, который скинул официальное одеяние и надел простую набедренную повязку. Безмятежно стоял он рядом со мной, руки сложены на груди, и с грустью наблюдал за людьми, которыми правил. В отблеске огня он был столь же дик, как и они, и его величественное терпение сильнее слов говорило, что он их вождь.
Мангер наклонил голову ко мне и заговорил:
- Это поразительно, нелепо, что вам приходится быть с этими людьми, - произнес он. - Этот пикник, например. Они просят прощения у духа дерева. Зачем? Не знаю. Чертово дерево еще никогда не подводило.
Он кивком указал на мощного великана джунглей.
- Так нет, им надо каждую ночь перед тем, как я делаю дело, устраивать этот марафон. Они будут на ногах до рассвета, и утром я помру стоя, но мы насладимся этим мерзким танцем.
Он с отвращением покачал головой.
- Господи, я слишком долго хлебал это туземное пойло.
Мангер потянулся к своей сигаре.
Он был прав. Мы бодрствовали до восхода солнца, и весь этот гам не умолкал ни на мгновение. Я сидел, стараясь выяснить, где Мангер делал деньги и что было важного в дереве. Думаю, не нужно объяснять, что я не пришел ни к какому выводу. Барабан гремел как ненормальный. Если бы я мог освободиться, я бы схватил свой пистолет, который Мангер привязал к поясу, и пристрелил бы неистового барабанщика даже раньше, чем подумал бы о бегстве.
В конце концов взошло солнце, и денебианцы прямо-таки взвыли. Ни Мангер, ни я не имели настроения вести светскую беседу. Он поднял меня и поставил на ноги.
- Идемте, Баумхольтцер, - сказал он. - Теперь я вам открою, как это делается.
- Благородно с вашей стороны показать мне это, - ответил я. - Полагаю, это означает, что меня уже не будет в живых, чтобы все рассказать.
- Очень разумно. Мне нравятся люди, которые смотрят в лицо фактам.
По бревенчатой платформе мы подошли к подножию дерева, в честь которого был устроен весь этот шум. Я еще не видел связи, но был готов ждать.
Не пришлось. Во всяком случае, долго не пришлось. Мангер залез в маленькую сумку у пояса и вытащил банкноту. Я посмотрел на нее. Это была либо другая копия, вроде тех, что я принес в кабинет Саксегаарда, либо ее прародитель.
- Я не использую тысячекредитные банкноты, за исключением случаев, когда туземцам нужны новые набедренные повязки, пояснил через плечо Мангер. - Пятидесятикредитки гораздо легче воспроизводить.
- К черту, - сказал я. - Как же я вышел на вас?
- Это была ошибка! - раздраженно ответил он. - За минуту я получал достаточно денег, я продавал их... хм... моим "контактам" за пятьдесят процентов стоимости. То, что вы нашли, было пробной партией для одного из моих бывших агентов, с излишней алчностью их потратившему.
- Меньше слов, больше дела, - сказал я. Мне не нужно было даже гадать, что случилось с его "контактом", я горел желанием увидеть, как он собирается заставить дерево печатать для него деньги.
- Ладно, - сказал он, вытащив из-за пояса мой пистолет. Обычно, я использую шум, производимый туземцами, но так будет гораздо эффективнее.
В то же время, пока мы говорили, он сложил пятидесятикредитную банкноту в бумажный самолетик. Теперь он держал его в правой руке, готовясь бросить в дерево, а левой рукой поднимал мой пистолет. Болтовня туземцев позади нас смолкла. Большие листья дерева шевелились в тишине.
Пах! Пистолет, выстрелил, и сложенная банкнота полетела к дереву. Ее несло в крону.
Началась пальба. Еще и еще. И еще. Громче. Еще громче. И еще громче, пока не слышалось только "пах! пах! пах!".
Банкнота летела обратно. За ней другая, потом целая группа, эскадрилья, армады бумажных самолетиков из пятидесятикредитных банкнот! Они раскидывались во все стороны от странно шевелящейся кроны дерева и разлетались по туземной деревушке.
- Ну, что вы об этом знаете? - тупо спросил я, мой рот был открыт. В него влетел самолетик. Я вытащил его и осторожно развернул, уставившись на банкноту округлившимися глазами. Она казалась неподдельной как день. Вокруг меня туземцы сходили с ума, бегали и прыгали, хватали самолетики из воздуха и поднимали с земли, засовывали в приготовленные сумки.
Мангер повернулся и посмотрел на меня.
- Поразительно, не так ли? - вежливо спросил он.
- Защитная мимикрия! - воскликнул я, неожиданно все осознав.
Он кивнул.
- Точно. Я нашел это дерево шесть лет назад. Я заблудился, пытаясь ускользнуть от тисков закона. Чтобы проложить себе путь, я замахнулся топором на это чертово дерево и чуть было не был оскальпирован. Ко мне отскочило пятьдесят топоров.
- Но как мимикрия могла развиться до такой степени? Я слышал о мимикрии животных и насекомых, которые принимают вид опасных для жизни форм, но никогда ни о чем подобном.
1 2 3 4
В конце концов он протянул руку и остановил меня. Я поднял глаза и обнаружил, что дождь больше не извергается на меня, и одновременно я увидел крытую листвой крышу.
- Убежище от дождя, - объяснил он. - Их строят туземцы. Это недалеко от деревни Мангера. Мы немного отдохнем и...
Рот инспектора остался открытым.
Я повернулся, и там, в глубине убежища, - стоял Мангер и пара туземцев, вооруженных копьями.
- Счастливая случайность, да? - спросил Мангер, отвратительно усмехаясь. Он повернулся к туземцам и сказал что-то, что, клянусь, звучало так: "Почешите собаку", но что, видимо, означало "Позаботьтесь о нем ради меня, ребята" или нечто похожее, так как они двинулись на нас.
Один из парней нацелил копье мне в живот, иначе я попытался бы сломать его, но инспектор был удачливее.
- Я приведу помощь! - крикнул он и нырнул в грязь, как большая черепаха.
Дикари, намереваясь задержать его, бросились следом, но инспектор обладал преимуществом в скорости, развившимся за долгие годы беготни. Туземец почти сразу понял, что перед ним превосходящий противник, вяло метнул копье и вернулся, шлепая по грязи.
- Так, господин Баумхольтцер, действия вашего партнера спасли на некоторое время вашу жизнь, - сказал Мангер. - Теперь нам придется удержать вас в качестве заложника, на случай, если придет помощь.
- Спасибо, - поблагодарил я.
Я посмотрел на набедренную повязку моего стража. Она состояла из хорошо подобранных тысячекредитных банкнот.
- Почешите собаку, быстро, - сказал Мангер, но на этот раз это явно означало: "Доставьте эту тушу в деревню, парни", поскольку именно это они и сделали.
Джунгли откликнулись грохотом огромного барабана. В мерцании огня нагие фигуры качались и прыгали, а голые ноги шлепали по бревенчатой платформе в центре деревни. Ритм заставлял вибрировать платформу, и стало казаться, что дрожит воздух, и дрожь начала сотрясать мое связанное тело.
- Брум! Бум!
Скрипучий вой поднялся из их диких глоток, а отдаленные хижины вернули эхо примитивных воплей. Свет огня отражался от глянцевой кожи Дуодецимуса Мангера, который скинул официальное одеяние и надел простую набедренную повязку. Безмятежно стоял он рядом со мной, руки сложены на груди, и с грустью наблюдал за людьми, которыми правил. В отблеске огня он был столь же дик, как и они, и его величественное терпение сильнее слов говорило, что он их вождь.
Мангер наклонил голову ко мне и заговорил:
- Это поразительно, нелепо, что вам приходится быть с этими людьми, - произнес он. - Этот пикник, например. Они просят прощения у духа дерева. Зачем? Не знаю. Чертово дерево еще никогда не подводило.
Он кивком указал на мощного великана джунглей.
- Так нет, им надо каждую ночь перед тем, как я делаю дело, устраивать этот марафон. Они будут на ногах до рассвета, и утром я помру стоя, но мы насладимся этим мерзким танцем.
Он с отвращением покачал головой.
- Господи, я слишком долго хлебал это туземное пойло.
Мангер потянулся к своей сигаре.
Он был прав. Мы бодрствовали до восхода солнца, и весь этот гам не умолкал ни на мгновение. Я сидел, стараясь выяснить, где Мангер делал деньги и что было важного в дереве. Думаю, не нужно объяснять, что я не пришел ни к какому выводу. Барабан гремел как ненормальный. Если бы я мог освободиться, я бы схватил свой пистолет, который Мангер привязал к поясу, и пристрелил бы неистового барабанщика даже раньше, чем подумал бы о бегстве.
В конце концов взошло солнце, и денебианцы прямо-таки взвыли. Ни Мангер, ни я не имели настроения вести светскую беседу. Он поднял меня и поставил на ноги.
- Идемте, Баумхольтцер, - сказал он. - Теперь я вам открою, как это делается.
- Благородно с вашей стороны показать мне это, - ответил я. - Полагаю, это означает, что меня уже не будет в живых, чтобы все рассказать.
- Очень разумно. Мне нравятся люди, которые смотрят в лицо фактам.
По бревенчатой платформе мы подошли к подножию дерева, в честь которого был устроен весь этот шум. Я еще не видел связи, но был готов ждать.
Не пришлось. Во всяком случае, долго не пришлось. Мангер залез в маленькую сумку у пояса и вытащил банкноту. Я посмотрел на нее. Это была либо другая копия, вроде тех, что я принес в кабинет Саксегаарда, либо ее прародитель.
- Я не использую тысячекредитные банкноты, за исключением случаев, когда туземцам нужны новые набедренные повязки, пояснил через плечо Мангер. - Пятидесятикредитки гораздо легче воспроизводить.
- К черту, - сказал я. - Как же я вышел на вас?
- Это была ошибка! - раздраженно ответил он. - За минуту я получал достаточно денег, я продавал их... хм... моим "контактам" за пятьдесят процентов стоимости. То, что вы нашли, было пробной партией для одного из моих бывших агентов, с излишней алчностью их потратившему.
- Меньше слов, больше дела, - сказал я. Мне не нужно было даже гадать, что случилось с его "контактом", я горел желанием увидеть, как он собирается заставить дерево печатать для него деньги.
- Ладно, - сказал он, вытащив из-за пояса мой пистолет. Обычно, я использую шум, производимый туземцами, но так будет гораздо эффективнее.
В то же время, пока мы говорили, он сложил пятидесятикредитную банкноту в бумажный самолетик. Теперь он держал его в правой руке, готовясь бросить в дерево, а левой рукой поднимал мой пистолет. Болтовня туземцев позади нас смолкла. Большие листья дерева шевелились в тишине.
Пах! Пистолет, выстрелил, и сложенная банкнота полетела к дереву. Ее несло в крону.
Началась пальба. Еще и еще. И еще. Громче. Еще громче. И еще громче, пока не слышалось только "пах! пах! пах!".
Банкнота летела обратно. За ней другая, потом целая группа, эскадрилья, армады бумажных самолетиков из пятидесятикредитных банкнот! Они раскидывались во все стороны от странно шевелящейся кроны дерева и разлетались по туземной деревушке.
- Ну, что вы об этом знаете? - тупо спросил я, мой рот был открыт. В него влетел самолетик. Я вытащил его и осторожно развернул, уставившись на банкноту округлившимися глазами. Она казалась неподдельной как день. Вокруг меня туземцы сходили с ума, бегали и прыгали, хватали самолетики из воздуха и поднимали с земли, засовывали в приготовленные сумки.
Мангер повернулся и посмотрел на меня.
- Поразительно, не так ли? - вежливо спросил он.
- Защитная мимикрия! - воскликнул я, неожиданно все осознав.
Он кивнул.
- Точно. Я нашел это дерево шесть лет назад. Я заблудился, пытаясь ускользнуть от тисков закона. Чтобы проложить себе путь, я замахнулся топором на это чертово дерево и чуть было не был оскальпирован. Ко мне отскочило пятьдесят топоров.
- Но как мимикрия могла развиться до такой степени? Я слышал о мимикрии животных и насекомых, которые принимают вид опасных для жизни форм, но никогда ни о чем подобном.
1 2 3 4