Интересно, пронеслось в голове у Ивана, они устроили этот маленький праздник специально в честь гостей, или это такой способ коротать занудные деревенские вечера? Ну да, а что им еще делать? Несомненно, жизнь на станции заполнена гораздо больше; вот уж где всегда есть, куда приложить свою энергию.
На этой оптимистической ноте вечеринка закончилась. Все разошлись по своим комнатам. Колония старалась не сильно отставать от ритма жизни в гармонии природы.
Иван тяжело опустился на кровать. Вообще-то следовало бы разобраться с полученной информацией, которой набралось значительно больше, чем ему обычно удавалось собрать на станции за месяц, но это может подождать. Уже даже и помечтать нельзя? Эх, если бы не пуританские нравы диггеров… Но почему бы и нет?
– Рейни, давно тебя не видела!
– Привет, Стася, - улыбка рейнджера была искренней. Стася всегда ему нравилась, но все больше как сестра, поэтому Патрику никак не удавалось пробиться сквозь его оборонительные заслоны. Между тем, Патрику явно не терпелось отдать свою дочь в пожизненное рабство, причем единственным пожеланием патриарха было, чтобы тяжкую обязанность тюремщика взвалил на себя рейнджер. Не тут-то было!
– Извини, я не смогла тебя встретить!
– Ну, в отличие от нас, тунеядцев, вы, как пчелки, трудитесь утра до вечера, - улыбнулся рейнджер, вспоминая серьезное выражение лица Патрика, когда тот безуспешно пытался обратить его на истинный путь.
– Рейни, ты нисколечко не изменился.
– Тебе видней, - в действительности он очень сильно изменился, но это был так давно… Но душа все еще жила, застыв лишь глыбой холодного льда. - Может выйдем на свежий воздух?
Стася безразлично кивнула. В чем, чем, а вот в свежем воздухе недостатка она не испытывала.
Глядя в усыпанное звездами небо, рейнджер в очередной раз пожалел, что у Эллады не было спутника. Уберите из любви лунный свет, и останется… Хотя, все равно это не про него.
– Рейни, забери меня с собой!
Рейнджер не ответил. Как там было? Да, именно!
"Но Она отвернулась, лишь только он вспомнил о лете".
– Рейни, я не шучу. Ты не можешь представить, как мне надоела это рутинное, правильное существование.
– Я тебя понимаю, поэтому твоей отец никак не может убедить меня остаться здесь. Но разве где-то лучше? Там мы тоже абсолютно никому не нужны.
– Но там жизнь. А здесь? Здесь все предсказуемо, все как надо, и нечего больше.
– Ты не знаешь Афины. У станции нет будущего.
– А здесь оно есть? Только честно?
Рейнджер не нашелся, что ответить. Действительно, демографическая ситуация у диггеров оставляла желать много лучшего, и лишь Патрик мог со свойственным ему упорством отказываться признать очевидное.
– Ты заслуживаешь большего, но что я могу тебе предложить? Вселенную, которая распадается на части под ударами Гражданской Войны? Вселенную, от которой я бежал в поисках… уединения, наверное.
– По крайней мере, там хоть что-то происходит, - не выдержала Стася. - А здесь жизнь проходит мимо. Ее тут вообще нет!
– Я бежал от людей, от суеты и тщеславия мира, если это будет не слишком громко сказано.
– Но все же нашей колонии ты предпочитаешь станцию!
Рейнджер медленно покачал головой:
– Ты не права, Стася. Я везде чужой, вечный странник, моя жизнь в пути.
– Тогда возьми меня с собой!
– Я бежал от людей, - казалось, рейнджер ее не слышал. - И Скаут - единственное родное мне существо.
– Но ты же взял с собой, этого…
– 'Иван? Случайный попутчик.
– Хорошо, - медленно проговорила Стася, каждое слово давалось ей с большим усилием. - Я понимаю, дело не во мне. Просто, третий, как говорится, лишний. Ты боишься за свою свободу, независимость. Свободу от обязательств, свободу от ответственности за других. Тогда просто отвези меня на станцию! Как случайного попутчика.
– Вижу ты всерьез, - рейнджер взял ее за руку и посмотрел прямо в глаза, в отчаянной попытке найти ту единственную, на свидание с которой он так безнадежно опоздал, опоздал на несколько веков! Но что такое век в масштабах вечности? Мгновение, которое не стоит даже мимолетного упоминания.
– Пусть так, если это твой выбор.
Фиолетовые глаза Стаси были холодны как снег. Рейнджер мысленно обругал себя. За… глупую надежду, которая оказалась манящей и несбыточной? Вполне может быть.
– Патрик, разумеется, будет против, но эта твоя жизнь, и ты имеешь право на свои ошибки. Не знаю, что я дарю тебе, проклятие или благословение, но я сделаю как ты хочешь. Я дам тебе шанс, и кто знает, какое число выпадет тебе в следующий раз в лотерее жизни? Я уезжаю через четыре дня. У тебя есть время передумать.
– Я не передумаю, - и они оба знали, что именно так и будет.
– Главное, никто ничего не должен понять. Запомни никто, ни твои братья, ни сестры. Ни 'Иван, в особенности он. Иначе - все отменяется. Договорились?
Победная улыбка озарила и без того очаровательное лицо Стаси.
– Старый добрый Рейни! Все также никому не доверяешь! Хорошо, будет по-твоему. Если надо уйти не прощаясь, хорошо.
– Я не доверяю только людям, - тихо заметил рейнджер.
Стася на мгновение прильнула к рейнджеру, подарив ему страстный поцелуй. Не по-братски горячий поцелуй, обжигающий губы.
И исчезла, растворившись в ночи, как сказка, как несбыточная мечта.
Это было больше чем простое выражение благодарности. Бесценный дар неутомимому страннику, за то что он так непохож на всех остальных. И слова были тут ни к чему.
Рейнджер бросил усталый взор на небо. Луны сейчас не хватало особенно сильно. Одной хватило бы в самый раз. Но…
Рядом бесшумно вынырнул Скаут.
– Привет, знаешь, я снова ввязался в очередную авантюру. Надеюсь, все закончится хорошо, но нам нескоро предстоит сюда вернуться. Вряд ли они смогут меня понять.
Когда Скаут тоскливо заскулил, рейнджер тихо добавил:
– И все, что нам остается, это дорожная пыль. Дорожная пыль!
Рейнджер бесцельно бродил по поселку. У каждого были свои дела, свои заботы и обязанности, от которых некуда было не деться, невозможно сбежать. День за днем колонисты вели изнуряющую борьбу с суровой природой Эллады. Борьба шла с переменным успехом, но если бы не упорный труд биоинженеров, которые в старые славные достопамятные времена вывели морозоустойчивые сорта практически всего чего угодно, вряд ли бы здесь выросла даже такая малость. Это была борьба за выживание, ставкой в которой служила жизнь; но вся жизнь без остатка растрачивалась на эту борьбу.
Рейнджер невольно поежился. И совсем не от холода, хотя было вовсе не жарко.
Иван также не сидел сложа молча руки. Скорее наоборот. Он развил потрясающую активность. Куда делся тот угрюмый гигант, чьи бесшумные шаги повергали в уныние даже безлюдные коридоры станции? Выискав на дальних задворках своего сознания дежурную улыбку, которая ввиду своей незатребованности смогла найти там тишину и покой, Иван нацепил ее на лицо и стал Мистером Сама Услужливость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38