- Питти голоден, понимаешь? И кто это с тобой, Эль?
- Это мой брат Клас, он болен и ничего не понимает, - противореча своим словам, Эль совсем чуть-чуть повернул голову и громко крикнул: - Это Питти! Он шаман какой-то не пойму откуда!
Клас кивнул, во все глаза разглядывая костюм незнакомца. Надо сказать, что Пожиратели Гусениц никогда не украшали своих небогатых одежд узорами, а вот у Питти по всей накидке носились друг за другом известные и неизвестные юноше насекомые.
- Так, может, все-таки дать мне кусочек мяса?.. - прервал шаман паузу и опустил тощий зад на траву.
Эль, чуть подумав, положил копье подальше от пришельца и, оторвав половину от своей доли мяса, протянул ее вперед. Следующий поступок Питти заставил степняка схватить копье в руки и отшатнуться назад: шаман неуловимым для глаза движением выхватил из-за пояса длинный узкий нож, сверкнувший на солнце, и ловко принял на него холодное жаркое.
- Спокойно, спокойно, Эль, славный малый... Не надо так уж волноваться, я потом дам тебе эту штуку подержать... - успокаивающе зазвенел своими висюльками странный человек. - Ну, ну... У вас таких не имеется, я знаю, но ничего, привыкнешь... И Питти как ни в чем не бывало принялся уплетать мясо за обе щеки, поглядывая черными глазами то на одного брата, то на другого. Эль осторожно выпрямился, отодвинувшись при этом подальше от непонятного шамана, и поскреб свою редкую белесую бородку. Воцарилась пауза, довольно напряженная для степняков, но совершенно не тревожащая пришельца.
Элю несказанно хотелось посоветоваться с братом, но злая судьба лишила его такой возможности. Приходилось что-то решать самому, но что? Самым правильным было бы насадить чужака на копье и завладеть странной острой штукой, однако уж слишком ловко он с ней управлялся... Что, если шаман - охотник лучше Эля? Тогда, должно быть, он очень-очень хороший охотник, иначе почему бы ему так спокойно сидеть перед самым острием копья?
Клас между тем продолжал жадно разглядывать одежду и снаряжение незнакомца. Ремешки... Бахрома... Самое удивительное, что в памяти всплывали названия этих предметов, даже странные звенелки отозвались словом «бубенчики». Обувь шамана долго не хотела никак называться, юноша морщил лоб, что-то мычал про себя, и наконец выпалил вслух: -Сапоги!
Эль вздрогнул, едва не располосовав надвое нос шаману, а сам Питти вряд ли смог бы этому воспротивиться - так он был поражен. На некоторое время этот человек даже перестал жевать, а потом, могучим усилием сглотнув, переспросил на непонятном для своего первого собеседника языке: - Что ты сказал?
- Сапоги! - повторил Клас испуганно и гордо, потому что на этот раз понял все. - Я сказал «сапоги»! А это у тебя - «бубенчики» и «пончо»! - Бубенцы... - поправил его шаман. - Бубенцы... Вы довольно чудная парочка, ребята...
- Что-что?.. - подал голос Эль. Вот то самое, - отрезал Питти на степном языке и расположился чуть удобнее, поерзав на траве. - Давай-ка мне еще кусок мяса и рассказывай, что с твоим братом. - Его можно вылечить?! - Вряд ли. Он для этого недостаточно болен.
* * *
Анза подбежал к стойбищу Пожирателей Гусениц, когда утро было уже в разгаре - место оказалось несколько дальше, чем он рассчитывал. Никогда прежде он так не уставал от бега, да и бегать на шести лапах с порядочным грузом ему еще не доводилось.
Издалека почувствовав присутствие пауков, он заподозрил, что опоздал. Ссадив девушку как можно ближе к лагерю, но за пределами видимости, и попросив ее ни в коем случае не двигаться с места, смертоносец из последних сил бросился вперед, на ходу посылая сигналы. Патрульные забеспокоились и прекратили трапезу.
Диткус ответил Анзе и представился, потребовав доклада, - как командир патруля он обладал всей полнотой власти в этих местах. Пауки оказались знакомы по прежней жизни в городе, и это упростило их общение. «Диткус, мне нужны эти люди. Я действую с позволения Повелителя». «Мы убили только нескольких». «Мне нужно все племя диких людей, а не плененные степняки. Не трогай их».
«Ты опоздал. Но если ты настаиваешь, я освобожу пленных. Ты можешь распоряжаться ими, хотя мне придется отправить подробный отчет о твоих действиях, Анза.» «Хорошо. Отпусти их и расскажи, что вы предприняли».
«Мы съели нескольких, больше ничего. Это плохо? Прости, я не мог знать о твоих планах. Вам стоит плотнее сотрудничать с патрульной службой».
«Да, Диткус, ты прав. И все же отпусти их. Лучше так: заканчивайте с едой и уходите прочь, оставив их связанными. Я побуду в стороне. Со мной человеческая самка из города, будьте с ней осторожны». «Как прикажешь. Тебе понадобится еще наша помощь?» «Думаю, нет. У меня есть свой шар. Благодарю за содействие, Диткус.» «Рад помочь, Анза.» Люди увидели, что пауки захлюпали энергичнее, втягивая в себя останки уже мертвых людей. Оставшиеся в живых Пожиратели Гусениц теперь не кричали, они осознали всю свою обреченность и скорбно молчали. Даже когда пауки наконец закончили и быстро убежали в Степь, никто не нарушил тишину. Время шло медленно, тягуче. - Теперь нас сожрут скорпионы, - сказал вдруг Даг. - Первые, какие найдут.
Ответом ему стал новый взрыв криков ужаса. После этого племя уже не молчало - оно голосило на всю Степь. Снова заплакали дети, снова заругались охотники, завыли женщины. Без старейшин племя не знало, что еще можно предпринять.
- Попробуем грызть паутину! - догадалась наконец Тина. - Друг на друге! Первый, кто освободится, сможет подобрать копье и спасти других!
- Я уже давно грызу, мама, - негромко пожаловался ей Стэфи, - я могу достать, но ничего не получается. На ней даже следов не остается.
- Старайся, мальчик мой, а когда устанешь, за то же место примусь я. Больше мы ничего сделать не можем. А если не придут скорпионы, мы все умрем от солнца и жажды. - Придут! - заспорил с ней Даг. - К Гусенице они всегда приходят, у них чутье!
- Заткнись, - попросила его Сойла, и ее зубы тут же впились в паутину, спутывавшую упрямого спорщика.
- Вот я тебе всыплю!.. - пообещал Даг в ответ, в свою очередь пристраиваясь грызть нить, которой были стянуты руки Тины. Между тем они могли бы не стараться: избавление шло к ним в виде сильной рыжеволосой девушки с мечом в руке. Шаг за шагом, но очень не спеша, она приближалась к ним, обдумывая первые слова.
* * *
- Так-так... - произнес на своем, только Класу ведомом языке шаман, выслушав Эля, простодушно выложившего ему все как есть. - Вот, значит, как... Да ты парень не промах, крючконосый брат мой. Ты не из обидчивых, а?
- Нет, не из... обидчивых... - Язык, на котором отвечал Клас, был богаче его родного, и юноша говорил с некоторой опаской. - А что обидного? Эль рассказал тебе, как меня ударила Гусеница?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
- Это мой брат Клас, он болен и ничего не понимает, - противореча своим словам, Эль совсем чуть-чуть повернул голову и громко крикнул: - Это Питти! Он шаман какой-то не пойму откуда!
Клас кивнул, во все глаза разглядывая костюм незнакомца. Надо сказать, что Пожиратели Гусениц никогда не украшали своих небогатых одежд узорами, а вот у Питти по всей накидке носились друг за другом известные и неизвестные юноше насекомые.
- Так, может, все-таки дать мне кусочек мяса?.. - прервал шаман паузу и опустил тощий зад на траву.
Эль, чуть подумав, положил копье подальше от пришельца и, оторвав половину от своей доли мяса, протянул ее вперед. Следующий поступок Питти заставил степняка схватить копье в руки и отшатнуться назад: шаман неуловимым для глаза движением выхватил из-за пояса длинный узкий нож, сверкнувший на солнце, и ловко принял на него холодное жаркое.
- Спокойно, спокойно, Эль, славный малый... Не надо так уж волноваться, я потом дам тебе эту штуку подержать... - успокаивающе зазвенел своими висюльками странный человек. - Ну, ну... У вас таких не имеется, я знаю, но ничего, привыкнешь... И Питти как ни в чем не бывало принялся уплетать мясо за обе щеки, поглядывая черными глазами то на одного брата, то на другого. Эль осторожно выпрямился, отодвинувшись при этом подальше от непонятного шамана, и поскреб свою редкую белесую бородку. Воцарилась пауза, довольно напряженная для степняков, но совершенно не тревожащая пришельца.
Элю несказанно хотелось посоветоваться с братом, но злая судьба лишила его такой возможности. Приходилось что-то решать самому, но что? Самым правильным было бы насадить чужака на копье и завладеть странной острой штукой, однако уж слишком ловко он с ней управлялся... Что, если шаман - охотник лучше Эля? Тогда, должно быть, он очень-очень хороший охотник, иначе почему бы ему так спокойно сидеть перед самым острием копья?
Клас между тем продолжал жадно разглядывать одежду и снаряжение незнакомца. Ремешки... Бахрома... Самое удивительное, что в памяти всплывали названия этих предметов, даже странные звенелки отозвались словом «бубенчики». Обувь шамана долго не хотела никак называться, юноша морщил лоб, что-то мычал про себя, и наконец выпалил вслух: -Сапоги!
Эль вздрогнул, едва не располосовав надвое нос шаману, а сам Питти вряд ли смог бы этому воспротивиться - так он был поражен. На некоторое время этот человек даже перестал жевать, а потом, могучим усилием сглотнув, переспросил на непонятном для своего первого собеседника языке: - Что ты сказал?
- Сапоги! - повторил Клас испуганно и гордо, потому что на этот раз понял все. - Я сказал «сапоги»! А это у тебя - «бубенчики» и «пончо»! - Бубенцы... - поправил его шаман. - Бубенцы... Вы довольно чудная парочка, ребята...
- Что-что?.. - подал голос Эль. Вот то самое, - отрезал Питти на степном языке и расположился чуть удобнее, поерзав на траве. - Давай-ка мне еще кусок мяса и рассказывай, что с твоим братом. - Его можно вылечить?! - Вряд ли. Он для этого недостаточно болен.
* * *
Анза подбежал к стойбищу Пожирателей Гусениц, когда утро было уже в разгаре - место оказалось несколько дальше, чем он рассчитывал. Никогда прежде он так не уставал от бега, да и бегать на шести лапах с порядочным грузом ему еще не доводилось.
Издалека почувствовав присутствие пауков, он заподозрил, что опоздал. Ссадив девушку как можно ближе к лагерю, но за пределами видимости, и попросив ее ни в коем случае не двигаться с места, смертоносец из последних сил бросился вперед, на ходу посылая сигналы. Патрульные забеспокоились и прекратили трапезу.
Диткус ответил Анзе и представился, потребовав доклада, - как командир патруля он обладал всей полнотой власти в этих местах. Пауки оказались знакомы по прежней жизни в городе, и это упростило их общение. «Диткус, мне нужны эти люди. Я действую с позволения Повелителя». «Мы убили только нескольких». «Мне нужно все племя диких людей, а не плененные степняки. Не трогай их».
«Ты опоздал. Но если ты настаиваешь, я освобожу пленных. Ты можешь распоряжаться ими, хотя мне придется отправить подробный отчет о твоих действиях, Анза.» «Хорошо. Отпусти их и расскажи, что вы предприняли».
«Мы съели нескольких, больше ничего. Это плохо? Прости, я не мог знать о твоих планах. Вам стоит плотнее сотрудничать с патрульной службой».
«Да, Диткус, ты прав. И все же отпусти их. Лучше так: заканчивайте с едой и уходите прочь, оставив их связанными. Я побуду в стороне. Со мной человеческая самка из города, будьте с ней осторожны». «Как прикажешь. Тебе понадобится еще наша помощь?» «Думаю, нет. У меня есть свой шар. Благодарю за содействие, Диткус.» «Рад помочь, Анза.» Люди увидели, что пауки захлюпали энергичнее, втягивая в себя останки уже мертвых людей. Оставшиеся в живых Пожиратели Гусениц теперь не кричали, они осознали всю свою обреченность и скорбно молчали. Даже когда пауки наконец закончили и быстро убежали в Степь, никто не нарушил тишину. Время шло медленно, тягуче. - Теперь нас сожрут скорпионы, - сказал вдруг Даг. - Первые, какие найдут.
Ответом ему стал новый взрыв криков ужаса. После этого племя уже не молчало - оно голосило на всю Степь. Снова заплакали дети, снова заругались охотники, завыли женщины. Без старейшин племя не знало, что еще можно предпринять.
- Попробуем грызть паутину! - догадалась наконец Тина. - Друг на друге! Первый, кто освободится, сможет подобрать копье и спасти других!
- Я уже давно грызу, мама, - негромко пожаловался ей Стэфи, - я могу достать, но ничего не получается. На ней даже следов не остается.
- Старайся, мальчик мой, а когда устанешь, за то же место примусь я. Больше мы ничего сделать не можем. А если не придут скорпионы, мы все умрем от солнца и жажды. - Придут! - заспорил с ней Даг. - К Гусенице они всегда приходят, у них чутье!
- Заткнись, - попросила его Сойла, и ее зубы тут же впились в паутину, спутывавшую упрямого спорщика.
- Вот я тебе всыплю!.. - пообещал Даг в ответ, в свою очередь пристраиваясь грызть нить, которой были стянуты руки Тины. Между тем они могли бы не стараться: избавление шло к ним в виде сильной рыжеволосой девушки с мечом в руке. Шаг за шагом, но очень не спеша, она приближалась к ним, обдумывая первые слова.
* * *
- Так-так... - произнес на своем, только Класу ведомом языке шаман, выслушав Эля, простодушно выложившего ему все как есть. - Вот, значит, как... Да ты парень не промах, крючконосый брат мой. Ты не из обидчивых, а?
- Нет, не из... обидчивых... - Язык, на котором отвечал Клас, был богаче его родного, и юноша говорил с некоторой опаской. - А что обидного? Эль рассказал тебе, как меня ударила Гусеница?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74