.. Может быть, он выживет, может быть, ты родишь кого-нибудь от абажей. Фцук, ты понимаешь, что когда мы доживем до возраста матерей, мы останемся совсем одни? Или почти одни, это еще хуже... С такими, как Ансон.
- Осень, - пожала плечами Фцук. - Весной ты так не говорила.
- Давай убежим!
Дерево рядом громко заскрипело под порывом ветра, будто осуждая Линор за сказанное. Фцук вздохнула и присела рядом с подругой, обняла ее.
- Ты говоришь почти как Свен.
- Да потому что он говорит про это круглые сутки, даже во сне! Он же умный, мой брат... - на глазах Линор заблестели слезы. - Он понимает, что поселку не выжить, что детей слишком мало, а гибнем мы слишком часто! Свен сам говорил мне, чтобы я убежала. Давай сделаем это вместе?
- Ты с ума сошла! Абажи продадут нас паукам, разве ты не знаешь?
Лихой народа абажи, скрытный и странный. Они живут далеко на юге, возле какого-то озера. Озеро - это место, где ручей разливается так широко, что течение вовсе останавливается. Абажи имеют какие-то странные отношения с жуками, и даже пауками, по крайней мере на этом настаивают старики. Но откуда они это могут знать?.. Фцук подозревала, что их намеренно запугивают, чтобы молодежи не пришло в голову сбежать.
- Если нас не станет, то поселок обречен. Тогда всем просто незачем здесь жить, понимаешь? Как же мы их бросим?
- Ага, и значит, мы ради них должны угробить свои жизни, да? Мы их будем кормить, когда старики перестанут вставать, потом похороним, потом сами состаримся и нашим детям придется ухаживать за нами... Если они еще выживут, эти дети! Если их не утащат стрекозы, или не укусит летом какая-нибудь гадость. И кто же тогда похоронит нас? А кто будет хоронить наших детей, если они будут настолько глупы, что останутся здесь жить?
- Не говори так, - попросила Фцук. - Я сейчас заплачу.
- Ты дура! - затрясла ее Линор. - Лучше скажи: да, давай убежим с абажами, будем жить на юге, хорошо или плохо, но жить!
- А пауки?
- Пускай! Хоть жуки, хоть пауки, пускай меня сожрут, но я не хочу сидеть здесь среди безумных стариков и ждать смерти!
Фцук все-таки расплакалась. Линор еще раз обозвала ее дурой и ушла куда-то вглубь леса, сейчас уже совершенно безопасного. Немного посидев и повздыхав, Фцук все-таки набрала большую охапку хвороста и отнесла ее на кухню. Сегодня собирались пожарить для всех свежей рыбы, любимого лакомства, но даже это не веселило. Скверный день.
Она поднялась наружу по лесенке, едва ли не отпихнув в сторону Ансона, который опять что-то в ней чинил. Старик испуганно заворчал что-то неразборчивое: от Фцук он такого не ожидал. Оказавшись наверху, девушка пошла в противоположную от стога и леса сторону, к ручью. Ей не хотелось говорить ни с Линор, ни даже с Авером.
Ее мать, Хельгу, унесли стрекозы пять лет назад. Скорее всего, унесли бы и девочку, но Фцук зарылась в оказавшийся рядом стог, словно мышь, и потом просидела там два дня. Никто и не ждал ее, а когда малышка появилась, в поселке был настоящий праздник. Ансон тогда еще мог немного приплясывать, болезнь только начинала одолевать суставы. Этот шум смягчил боль потери, но спустя месяцы Фцук стала задумываться ночами, и шаг а шагом сумела размотать в мыслях всю свою будущую судьбу. Она так часто думала о абаже, старом и некрасивом, с которым старики сторгуются за десяток мешков капусты, о ребенке, которого родит, тоже некрасивом, как и она сама, о, может быть, еще одном... Только один из детей должен был все равно погибнуть, это Фцук почему-то знала точно. Потом... Потом все будет так, как сказала Линор. В сущности, девушке и проживать эту жизнь было ни к чему - она ее всю уже знала.
Остановившись на берегу, Фцук присела над своим отражением. Вся женщины в поселке ходили в штанах и рубахах, как мужчины, но ей и Линор предписывалось одевать платья. Серая одежда из шерсти, которую привозят абажи, они продают ее очень дорого, дороже даже, чем мужское семя. Но этой осенью покупать шерсть не будут - жадные старики считают, что капуста нужнее, а одежда в поселке есть, осталась от умерших.
По ручью плыли листья - там, на юге, осень приходит позже, там продолжается листопад. А еще южнее, наверное, продолжается лето. А что тогда увидишь, если зайдешь совсем далеко на юг? Весну, а потом зиму?.. Фцук рассеянно скользнула взглядом вверх по течению и увидела появляющиеся из-за поворота лодки, узкие и длинные. Они едва могли развернуться между берегами, и гребцы покрикивали друг на друга.
- Абажи! - воскликнула девушка и побежала назад к поселку. - Абажи плывут!
Их было пятнадцать в этот раз. Все - мужчины среднего возраста, в кожаных штанах и высоких сапогах, а еще в шляпах с широкими, опускающимися на плечи полями. Так много абажей еще никогда не появлялось в поселке, и жители поглядывали на них недоверчиво. Ведь кроме шляп и сапог каждый имеет широкий нож...
- Иди в дом, не торчи тут!.. - зашипел на Фцук старик Ансон и больно ущипнул девушку зав ягодицу. - Что раззявилась?! Вот кинут тебя в лодку, и поминай как звали!
- Я тоже хочу посмотреть! - заупрямилась Фцук.
Они стояли друг против друга, двадцать шесть поселян и пятнадцать чужаков. Первым заговорил абаж, его звали Нельсон и он приплывал каждый год. Зачем-то сняв шляпу, мужчина взъерошил темные волосы и стал говорить обычные в таком случае, длинные приветственные слова. Ему ответил Еттер, который после гибели Полша выполнял обязанности главы поселения, его речь тоже не отличалась каким-либо интересным содержанием.
- Вот, так что у нас все хорошо и капуста уродилась, рады вас видеть... - закончил Еттер. - С чем приплыли? Дорого ли теперь железо?
- Дорого, - со вздохом кивнул Нельсон. - Теперь все дорожает. А еще шерсти стало мало, неурожай... Капуста везде хорошо уродилась, так что мы у вас, наверное, и покупать не станем. Далеко везти до озера, вот как. Ведь шесть поселков до вашего проплываем, там и купим на обратном пути.
- Заночуете? - нахмурился Еттер.
- Нет, дальше надо идти.
Фцук заметила, что сразу несколько абажей, из числа тех, что помоложе, с интересом рассматривают Линор. Та будто и не замечала этого, только почему-то все улыбалась, поправляла волосы и поворачивалась разными боками. Агнесс пробиралась к ней, дочери явно грозили неприятности.
Фцук пробежала глазами по лицам приплывших - нет, ее никто не рассматривал. Что ж, не о чем и беспокоиться. Абажи любят светловолосых девушек, Агнесс часто про это рассказывала, в молодости ее раз десять чуть не похитили. Иногда, разговорившись, женщина намекала, что была бы и не против, но натешившись, абажи отдают девушек паукам.
Разговор плавно перерастал в торговлю. Конечно, у абажей есть с собой и шерсть, и железо, и кожаные сапоги. Но просят за все они с каждым годом все больше, а старики становятся все жаднее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
- Осень, - пожала плечами Фцук. - Весной ты так не говорила.
- Давай убежим!
Дерево рядом громко заскрипело под порывом ветра, будто осуждая Линор за сказанное. Фцук вздохнула и присела рядом с подругой, обняла ее.
- Ты говоришь почти как Свен.
- Да потому что он говорит про это круглые сутки, даже во сне! Он же умный, мой брат... - на глазах Линор заблестели слезы. - Он понимает, что поселку не выжить, что детей слишком мало, а гибнем мы слишком часто! Свен сам говорил мне, чтобы я убежала. Давай сделаем это вместе?
- Ты с ума сошла! Абажи продадут нас паукам, разве ты не знаешь?
Лихой народа абажи, скрытный и странный. Они живут далеко на юге, возле какого-то озера. Озеро - это место, где ручей разливается так широко, что течение вовсе останавливается. Абажи имеют какие-то странные отношения с жуками, и даже пауками, по крайней мере на этом настаивают старики. Но откуда они это могут знать?.. Фцук подозревала, что их намеренно запугивают, чтобы молодежи не пришло в голову сбежать.
- Если нас не станет, то поселок обречен. Тогда всем просто незачем здесь жить, понимаешь? Как же мы их бросим?
- Ага, и значит, мы ради них должны угробить свои жизни, да? Мы их будем кормить, когда старики перестанут вставать, потом похороним, потом сами состаримся и нашим детям придется ухаживать за нами... Если они еще выживут, эти дети! Если их не утащат стрекозы, или не укусит летом какая-нибудь гадость. И кто же тогда похоронит нас? А кто будет хоронить наших детей, если они будут настолько глупы, что останутся здесь жить?
- Не говори так, - попросила Фцук. - Я сейчас заплачу.
- Ты дура! - затрясла ее Линор. - Лучше скажи: да, давай убежим с абажами, будем жить на юге, хорошо или плохо, но жить!
- А пауки?
- Пускай! Хоть жуки, хоть пауки, пускай меня сожрут, но я не хочу сидеть здесь среди безумных стариков и ждать смерти!
Фцук все-таки расплакалась. Линор еще раз обозвала ее дурой и ушла куда-то вглубь леса, сейчас уже совершенно безопасного. Немного посидев и повздыхав, Фцук все-таки набрала большую охапку хвороста и отнесла ее на кухню. Сегодня собирались пожарить для всех свежей рыбы, любимого лакомства, но даже это не веселило. Скверный день.
Она поднялась наружу по лесенке, едва ли не отпихнув в сторону Ансона, который опять что-то в ней чинил. Старик испуганно заворчал что-то неразборчивое: от Фцук он такого не ожидал. Оказавшись наверху, девушка пошла в противоположную от стога и леса сторону, к ручью. Ей не хотелось говорить ни с Линор, ни даже с Авером.
Ее мать, Хельгу, унесли стрекозы пять лет назад. Скорее всего, унесли бы и девочку, но Фцук зарылась в оказавшийся рядом стог, словно мышь, и потом просидела там два дня. Никто и не ждал ее, а когда малышка появилась, в поселке был настоящий праздник. Ансон тогда еще мог немного приплясывать, болезнь только начинала одолевать суставы. Этот шум смягчил боль потери, но спустя месяцы Фцук стала задумываться ночами, и шаг а шагом сумела размотать в мыслях всю свою будущую судьбу. Она так часто думала о абаже, старом и некрасивом, с которым старики сторгуются за десяток мешков капусты, о ребенке, которого родит, тоже некрасивом, как и она сама, о, может быть, еще одном... Только один из детей должен был все равно погибнуть, это Фцук почему-то знала точно. Потом... Потом все будет так, как сказала Линор. В сущности, девушке и проживать эту жизнь было ни к чему - она ее всю уже знала.
Остановившись на берегу, Фцук присела над своим отражением. Вся женщины в поселке ходили в штанах и рубахах, как мужчины, но ей и Линор предписывалось одевать платья. Серая одежда из шерсти, которую привозят абажи, они продают ее очень дорого, дороже даже, чем мужское семя. Но этой осенью покупать шерсть не будут - жадные старики считают, что капуста нужнее, а одежда в поселке есть, осталась от умерших.
По ручью плыли листья - там, на юге, осень приходит позже, там продолжается листопад. А еще южнее, наверное, продолжается лето. А что тогда увидишь, если зайдешь совсем далеко на юг? Весну, а потом зиму?.. Фцук рассеянно скользнула взглядом вверх по течению и увидела появляющиеся из-за поворота лодки, узкие и длинные. Они едва могли развернуться между берегами, и гребцы покрикивали друг на друга.
- Абажи! - воскликнула девушка и побежала назад к поселку. - Абажи плывут!
Их было пятнадцать в этот раз. Все - мужчины среднего возраста, в кожаных штанах и высоких сапогах, а еще в шляпах с широкими, опускающимися на плечи полями. Так много абажей еще никогда не появлялось в поселке, и жители поглядывали на них недоверчиво. Ведь кроме шляп и сапог каждый имеет широкий нож...
- Иди в дом, не торчи тут!.. - зашипел на Фцук старик Ансон и больно ущипнул девушку зав ягодицу. - Что раззявилась?! Вот кинут тебя в лодку, и поминай как звали!
- Я тоже хочу посмотреть! - заупрямилась Фцук.
Они стояли друг против друга, двадцать шесть поселян и пятнадцать чужаков. Первым заговорил абаж, его звали Нельсон и он приплывал каждый год. Зачем-то сняв шляпу, мужчина взъерошил темные волосы и стал говорить обычные в таком случае, длинные приветственные слова. Ему ответил Еттер, который после гибели Полша выполнял обязанности главы поселения, его речь тоже не отличалась каким-либо интересным содержанием.
- Вот, так что у нас все хорошо и капуста уродилась, рады вас видеть... - закончил Еттер. - С чем приплыли? Дорого ли теперь железо?
- Дорого, - со вздохом кивнул Нельсон. - Теперь все дорожает. А еще шерсти стало мало, неурожай... Капуста везде хорошо уродилась, так что мы у вас, наверное, и покупать не станем. Далеко везти до озера, вот как. Ведь шесть поселков до вашего проплываем, там и купим на обратном пути.
- Заночуете? - нахмурился Еттер.
- Нет, дальше надо идти.
Фцук заметила, что сразу несколько абажей, из числа тех, что помоложе, с интересом рассматривают Линор. Та будто и не замечала этого, только почему-то все улыбалась, поправляла волосы и поворачивалась разными боками. Агнесс пробиралась к ней, дочери явно грозили неприятности.
Фцук пробежала глазами по лицам приплывших - нет, ее никто не рассматривал. Что ж, не о чем и беспокоиться. Абажи любят светловолосых девушек, Агнесс часто про это рассказывала, в молодости ее раз десять чуть не похитили. Иногда, разговорившись, женщина намекала, что была бы и не против, но натешившись, абажи отдают девушек паукам.
Разговор плавно перерастал в торговлю. Конечно, у абажей есть с собой и шерсть, и железо, и кожаные сапоги. Но просят за все они с каждым годом все больше, а старики становятся все жаднее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74