Расколоть громадный орех кастанья - тоже дело не из легких, но зато как вкусно...
А самым трудным - на первых порах - оказалось движение. Да, именно движение в этом чертовом лесу. Минут через пять ходьбы у Мейсона, как и у всех остальных, голова шла кругом от беспрерывного, однообразного мелькания древесных стволов. Слава Богу - рядом всегда шел вездесущий Эдвардсон. Он-то и пояснил, что при ходьбе надо смотреть либо под ноги, либо, еще лучше, в пространство - так в джунглях передвигаются туземцы и мало-мальски опытные люди. Дотошный Сэм тотчас потребовал разъяснить: как же маломальски опытные туземцы в таком случае находят дичь?
Эдвардсон снисходительно улыбнулся и пояснил, что дичь и врага замечают "на слух" или "на движение", а потому слух - это главное, а движение нужно научиться ощущать всем телом - и спиной в том числе. Кадеты усомнились и потребовали доказательств. Не говоря больше ни слова, Эдвардсон сорвал с плеча "винчестер", развернулся рывком и выпалил куда-то вверх - в густую крону бертолеции. Бедный красавец ара! Ну что стоило ему секундой раньше удержаться от крика?
Прошитое пулей тельце свалилось к ногам Эдвардсона - и последний скептик в их группе вынужден был признать непреложность факта.
Впрочем, Эдвардсон учил их охотиться не только на животных. Месяца три они посвятили изучению всевозможных ловушек, капканов и самострелов. Они плели сети из тонких лиан и тренировались, набрасывая их друг на друга с дерева. Они рыли "волчьи" ямы с заостренными кольями на дне и научились укрывать их с таким искусством, что сами потом не всегда могли их разыскать.
Оказалось, что даже тонкое деревце можно согнуть и закрепить лианой с таким расчетом, чтобы при малейшем прикосновении к лиане его ствол расправлялся и ударом ломал ребра неосторожному путнику. А гигантскую бертолецию можно подпилить так, чтобы от легкого толчка она валилась в нужном направлении.
Как-то раз Эдвардсон заметил в зарослях крохотные желтые цветочки и страшно обрадовался.
Цветочки украшали низкорослый кустарник. Он предложил курсантам хорошенько запомнить желтые цветочки.
- Это "Мата Колледо" - "Молчаливый Убийца". Если охапку веточек с этими цветочками подбросить, к примеру, нам в костер, то через пару минут вокруг костра будут остывать десять трупов.
- Это почему? - ужаснулся Мейсон. Он вспомнил, что по дороге сорвал такой желтый цветочек и понюхал.
- Дым, - пояснил Эдвардсон, - дым, образующийся при сгорании ветвей "Мата Колледо", убивает мгновенно и наверняка. Полезное растение. Один из моих бывших учеников уложил без единого выстрела взвод противника на привале.
Самое трудное было незаметно подбросить им в костер такой подарок, но парень оказался способным учеником.
- А нюхать их можно? - поинтересовался Мейсон.
- Можно, - успокоил его Эдвардсон, - даже пожевать можно. Убивает только дым.
...Прошло каких-нибудь два года, и Мейсон научился стрелять, не так, как майор Кеведиш, но, во всяком случае, лучше всех в группе. И перед Кеведишем у него теперь было важное преимущество: майор умел только стрелять и пить, хотя и непревзойденно. Зато Мейсон теперь умел многое. Как выглядят обещанные когда-то Лерошем девочки, он начисто забыл, но прекрасно знал, как выглядит разъяренный аллигатор. Он мог запросто одолеть десять миль в сутки, пробираясь сквозь заросли. Да и стрелять "на слух" он тоже научился, притом из любого положения и в падении. К затаившемуся в листве фазану он подбирался как индейский следопыт - ни веточка не хрустнет, ни листочек не колыхнется. А сам прятался - пройдешь мимо в шаге, наступишь на голову - все равно не заметишь. А "хождение" по деревьям? За ним бы и обезьяна не угналась.
Ему ничего не стоило выждать несколько часов в зловонной болотной жиже, выставив наружу тонкую тростинку. Пройти через трясину? Пожалуйста! Для этого есть легкая доска из пробкового дерева, нужно только уметь ею пользоваться, а уж он-то умел.
Сигналы? Он искусно подражал и пронзительному крику тукана, и "скрипению" фазана, и надсадному вою обезьяны-ревуна, и тихому "автогудку" рассерженной анаконды. Эти звуки служили им в джунглях сигналом опасности, опознавательным знаком и командой к атаке.
К этому времени инструктор Хартмен полностью закончил "полный курс рукопашного боя".
Но Боже мой! Что только не устраивал неистощимый Хартмен!
Они дрались и с закованными в колодки ногами, и со связанными руками, и "в паре". Это когда на обоих противников надевают кожаные пояса, жестко соединенные четырехфутовой палкой. Таким образом расстояние между ними жестко определялось четырьмя футами. А как тут драться? Попробуйте сами узнаете.
Реакция Мейсона развилась до такой невероятной остроты, что атакующее движение противника он видел, словно тот двигался в замедленной съемке. А мышцы Мейсона от постоянных грубых воздействий и тренировок достигли твердости дерева. Даже мощнейший удар вызывал у Мейсона лишь болезненное ощущение, а просто сильные удары он воспринимал как легкое поглаживание.
И вот в один прекрасный день Хартмен явился на занятие с торжественной и грустной миной на лице и объявил, что больше он ничему не может научить.
- Следует ли это понимать так, что мы уже достигли совершенства? осторожно осведомился Сэм
- А вот сейчас посмотрим.
- А как? - живо заинтересовался Мак-Гейв.
- Ну... если продержитесь против меня пять минут - значит, почти достигли.
- Ясно, - деловито подытожил Мейсон. - Кто будет первым?
- Сразу все.
- Не понял, - брови Мейсона удивленно поползли вверх.
- А что тут понимать? - осклабился Хартмен. - Выходим на полянку и затеваем драку. Десять против одного. Лерош хронометрирует. Продержитесь пять минут - будем считать, что экзамен сдан. Ясно?
И Хартмен, не вдаваясь в дальнейшие объяснения, стянул через голову рубашку, обнажив жилистый торс, и разулся. Они последовали его примеру.
- Перчатки надевать?
- Не стоит.
Хартмен стал прямо в центре полянки и широко расставил ноги, согнув их в коленях. Большие пальцы ног, словно крючья, вцепились в траву.
Руки обвисли вдоль тела. В этой позе он застыл.
Лерош извлек из кармана секундомер и демонстративно тиснул кнопку.
Им казалось, что в самом начале этого странного поединка они сомнут Хартмена, словно травинку, и... лишний раз убедились, что инструктор стоит своего полумиллиона в год. Многое повидал в своей жизни Джеймс Мейсон, но искусство Хартмена так и осталось для него непостижимой загадкой.
Они продержались тогда не пять, а целых шесть с половиной минут и тем снискали себе лавры непобедимых героев. История "Белой рыси"
доселе не знала аналогов.
Но вначале Хартмен разметал их, как котят, - Одним движением, когда они дружно набросились на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96