Левое ухо Альберто слегка опухло и придавало ему какой-то придурковатый вид. На переносице образовался большой кровоподтек, напоминавший лесной орех.
«Да, здорово он его отделал», – подумала Даниэла с невольным уважением к мужу и проговорила:
– Как видно, мы тогда еще не обо всем поговорили с тобой. Я узнала, что ты встречался с Моникой возле дома Маргариты.
– Я ее очень люблю и не могу сидеть сложа руки, – Альберто вздохнул, было трудно понять, говорит ли он это всерьез или просто издевается над Даниэлой.
– Ты просто напрасно тратишь время. Она не желает тебя видеть, – в голосе Даниэлы чувствовалось презрение, она прекрасно знала, что представляет собой ее бывший муж, и понимала всю лживость и лицемерие его слов. – Альберто, Моника не виновата в том, что произошло между нами, – теперь Даниэла пыталась говорить спокойно. – Я прошу тебя, не надо больше портить ей жизнь.
– Но я же люблю ее. Я не могу забыть ее поцелуев, – Альберто напустил на себя горестный вид. – Она еще совсем юная, но в ней столько страсти.
С этими словами Альберто слегка обнял Даниэлу за талию. Она резко отшатнулась:
– Не смей прикасаться ко мне! – Даниэла с силой оттолкнула от себя Альберто, который потерял равновесие и неловко опустился в стоявшее рядом кресло.
Даниэла больше не могла и не хотела сдерживать ярости, которая накопилась в ее душе за эти дни. В Альберто полетело все, что попадалось ей под руку: блокнот, какая-то книга, подушка от дивана.
Альберто, сидя в кресле, увертывался от летящих в его сторону предметов и пытался хоть как-то урезонить Даниэлу:
– Ты с ума сошла! Что ты делаешь! Да успокойся же ты, наконец!
Он не выдержал, поднялся с кресла и закричал прямо в лицо Даниэле:
– Кто ты такая, чтобы мне приказывать? Ты думала устроить себе счастливую жизнь, да? Ну нет, ты у меня заплатишь за все, что ты со мной сделала!
Неожиданно Альберто крепко схватил Даниэлу за плечи, прижал к себе так, что у нее перехватило дыхание, и попытался поцеловать. Даниэла отбивалась, как могла. Между ними возникла короткая схватка:
– Пусти меня! Отпусти! – Даниэла ударила Альберто локтем в солнечное сплетение.
Альберто вскрикнул от боли, но тут же с силой толкнул Даниэлу всем телом. От удара она повалилась навзничь и, падая, ударилась затылком о стол.
Альберто наклонился, дотронулся до ее лица, чуть приподнял ее за плечи и зловеще улыбнулся. Даниэла потеряла сознание.
Моника теперь часто навещала Маргариту. Ей нравилось бывать у нее дома, потому что рядом со своей подругой она чувствовала облегчение. У Маргариты ей никто не мешал оставаться наедине со своими мыслями. Маргарита, в отличие от Летисии, была слишком деликатна, чтобы докучать Монике надоедливыми вопросами. Однако она тоже не одобряла ее знакомства с Альберто и не стеснялась прямо говорить Монике об этом:
– Это все несерьезно. Ты должна забыть о нем и прислушаться к словам матери.
– Он теперь стал другим… – начала было Моника, но их разговор прервал телефонный звонок.
Маргарита сняла трубку и тут же опять положила ее:
– Опять кто-то ошибся, – пояснила она Монике. Моника не могла этого не заметить и решила сама ответить на следующий звонок. Каково же было ее удивление, когда в трубке послышался приглушенный расстоянием взволнованный голос Альберто:
– Я знал, что застану тебя здесь. Пожалуйста, приезжай прямо сейчас ко мне домой. Ты убедишься, что я ни в чем не виноват. Я хочу оправдаться перед тобой.
В трубке послышались прерывистые гудки. Моника задумалась на несколько минут, потом быстро встала, взяв свою сумочку, и собралась уходить.
Напрасно Маргарита пыталась удержать ее от этого безрассудного, по ее мнению, шага. Моника не хотела слушать ее:
– Пойми, Маргарита, я не знаю, кому верить, и мне нужно разрешить мои сомнения.
– Я думаю, твоему отцу это не понравится, – продолжала отговаривать Монику подруга, – а потом, он ведь нанял человека, чтобы следить за Альберто. Вдруг тебя там увидят?
– Мне нет до этого дела. Никто не может понять, что я сейчас чувствую. Я обязана выслушать его, ведь он же отец моего ребенка, – с этими словами Моника вышла из комнаты, пообещав Маргарите скоро вернуться и обо всем рассказать.
…Альберто открыл дверь, пропуская Монику в прихожую. При этом она заметила, как он торопливо поправлял рубашку, расстегнутую чуть ли не до пояса. Моника осмотрелась по сторонам и произнесла:
– Не знаю, стоило ли мне приезжать сюда.
– Я хочу показать тебе, как глубоко ты заблуждалась, – Альберто жестом пригласил ее пройти в комнату.
Моника сделала несколько неуверенных шагов и застыла в остолбенении. На диване прикрывшись халатом Альберто полулежала Даниэла. Моника стояла широко открыв глаза от изумления. Альберто осторожно приблизился к ней и проговорил:
– Она по-прежнему меня любит. Она пришла соблазнить меня. Ей хочется, чтобы мы с тобой расстались.
Даниэла открыла глаза, огляделась и попыталась сказать что-то в свое оправдание, но Моника не захотела ее слушать и опрометью бросилась из квартиры Альберто.
Даниэла почувствовала, как ее лицо заливает краска стыда. Она знала, на что способен ее бывший муж. Но такое… Нет, это просто не укладывалось в ее голове. «Это верх подлости, цинизма, в нем не осталось ничего человеческого, – Даниэла никак не могла прийти в себя. – Жалко, что в тот раз я удержала Хуана Антонио от дальнейшей расправы, мало ему досталось». Даниэла была готова сама броситься с кулаками на Альберто, столь велика была ее ярость, но постепенно здравый смысл взял верх над эмоциями.
Даниэла поднялась с дивана и стала одеваться. Альберто подошел к ней и с издевкой предложил:
– Хочешь, возьми мой халат, ведь ты же у себя дома.
– Больше ты ничего не сделаешь, Альберто, – голос Даниэлы звучал на удивление спокойно.
– Интересно, что ты станешь делать? Бить меня, оскорблять, плакать? Я теперь не боюсь ни тебя, ни твоего мужа. Моника больше не поверит ни единому твоему слову.
– Ты ошибаешься, – Даниэла чувствовала, как бешенство снова охватывает ее, – то что ты сейчас сделал, ничего не значит, потому что она видела, как я любила ее все эти годы.
– Какие красивые слова, – Альберто сделал вид, что собирается аплодировать. На его губах играла ехидная усмешка.
– Замолчи, – Даниэла больше не могла сдерживать себя и с размаху ударила Альберто по щеке. Потом еще и еще. С ней сделалась истерика. Слезы душили ее:
– Ты негодяй, сволочь. Ты просто сумасшедший, – пощечины градом сыпались на Альберто, однако он, казалось, даже не пытался сопротивляться, а только уворачивался от ударов, приговаривая:
– Давай, давай, ну еще.
Ему явно доставляло радость видеть, как страдает Даниэла, именно об этом он мечтал все долгие восемь лет, проведенные в тюрьме, и этого он добивался последние несколько месяцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
«Да, здорово он его отделал», – подумала Даниэла с невольным уважением к мужу и проговорила:
– Как видно, мы тогда еще не обо всем поговорили с тобой. Я узнала, что ты встречался с Моникой возле дома Маргариты.
– Я ее очень люблю и не могу сидеть сложа руки, – Альберто вздохнул, было трудно понять, говорит ли он это всерьез или просто издевается над Даниэлой.
– Ты просто напрасно тратишь время. Она не желает тебя видеть, – в голосе Даниэлы чувствовалось презрение, она прекрасно знала, что представляет собой ее бывший муж, и понимала всю лживость и лицемерие его слов. – Альберто, Моника не виновата в том, что произошло между нами, – теперь Даниэла пыталась говорить спокойно. – Я прошу тебя, не надо больше портить ей жизнь.
– Но я же люблю ее. Я не могу забыть ее поцелуев, – Альберто напустил на себя горестный вид. – Она еще совсем юная, но в ней столько страсти.
С этими словами Альберто слегка обнял Даниэлу за талию. Она резко отшатнулась:
– Не смей прикасаться ко мне! – Даниэла с силой оттолкнула от себя Альберто, который потерял равновесие и неловко опустился в стоявшее рядом кресло.
Даниэла больше не могла и не хотела сдерживать ярости, которая накопилась в ее душе за эти дни. В Альберто полетело все, что попадалось ей под руку: блокнот, какая-то книга, подушка от дивана.
Альберто, сидя в кресле, увертывался от летящих в его сторону предметов и пытался хоть как-то урезонить Даниэлу:
– Ты с ума сошла! Что ты делаешь! Да успокойся же ты, наконец!
Он не выдержал, поднялся с кресла и закричал прямо в лицо Даниэле:
– Кто ты такая, чтобы мне приказывать? Ты думала устроить себе счастливую жизнь, да? Ну нет, ты у меня заплатишь за все, что ты со мной сделала!
Неожиданно Альберто крепко схватил Даниэлу за плечи, прижал к себе так, что у нее перехватило дыхание, и попытался поцеловать. Даниэла отбивалась, как могла. Между ними возникла короткая схватка:
– Пусти меня! Отпусти! – Даниэла ударила Альберто локтем в солнечное сплетение.
Альберто вскрикнул от боли, но тут же с силой толкнул Даниэлу всем телом. От удара она повалилась навзничь и, падая, ударилась затылком о стол.
Альберто наклонился, дотронулся до ее лица, чуть приподнял ее за плечи и зловеще улыбнулся. Даниэла потеряла сознание.
Моника теперь часто навещала Маргариту. Ей нравилось бывать у нее дома, потому что рядом со своей подругой она чувствовала облегчение. У Маргариты ей никто не мешал оставаться наедине со своими мыслями. Маргарита, в отличие от Летисии, была слишком деликатна, чтобы докучать Монике надоедливыми вопросами. Однако она тоже не одобряла ее знакомства с Альберто и не стеснялась прямо говорить Монике об этом:
– Это все несерьезно. Ты должна забыть о нем и прислушаться к словам матери.
– Он теперь стал другим… – начала было Моника, но их разговор прервал телефонный звонок.
Маргарита сняла трубку и тут же опять положила ее:
– Опять кто-то ошибся, – пояснила она Монике. Моника не могла этого не заметить и решила сама ответить на следующий звонок. Каково же было ее удивление, когда в трубке послышался приглушенный расстоянием взволнованный голос Альберто:
– Я знал, что застану тебя здесь. Пожалуйста, приезжай прямо сейчас ко мне домой. Ты убедишься, что я ни в чем не виноват. Я хочу оправдаться перед тобой.
В трубке послышались прерывистые гудки. Моника задумалась на несколько минут, потом быстро встала, взяв свою сумочку, и собралась уходить.
Напрасно Маргарита пыталась удержать ее от этого безрассудного, по ее мнению, шага. Моника не хотела слушать ее:
– Пойми, Маргарита, я не знаю, кому верить, и мне нужно разрешить мои сомнения.
– Я думаю, твоему отцу это не понравится, – продолжала отговаривать Монику подруга, – а потом, он ведь нанял человека, чтобы следить за Альберто. Вдруг тебя там увидят?
– Мне нет до этого дела. Никто не может понять, что я сейчас чувствую. Я обязана выслушать его, ведь он же отец моего ребенка, – с этими словами Моника вышла из комнаты, пообещав Маргарите скоро вернуться и обо всем рассказать.
…Альберто открыл дверь, пропуская Монику в прихожую. При этом она заметила, как он торопливо поправлял рубашку, расстегнутую чуть ли не до пояса. Моника осмотрелась по сторонам и произнесла:
– Не знаю, стоило ли мне приезжать сюда.
– Я хочу показать тебе, как глубоко ты заблуждалась, – Альберто жестом пригласил ее пройти в комнату.
Моника сделала несколько неуверенных шагов и застыла в остолбенении. На диване прикрывшись халатом Альберто полулежала Даниэла. Моника стояла широко открыв глаза от изумления. Альберто осторожно приблизился к ней и проговорил:
– Она по-прежнему меня любит. Она пришла соблазнить меня. Ей хочется, чтобы мы с тобой расстались.
Даниэла открыла глаза, огляделась и попыталась сказать что-то в свое оправдание, но Моника не захотела ее слушать и опрометью бросилась из квартиры Альберто.
Даниэла почувствовала, как ее лицо заливает краска стыда. Она знала, на что способен ее бывший муж. Но такое… Нет, это просто не укладывалось в ее голове. «Это верх подлости, цинизма, в нем не осталось ничего человеческого, – Даниэла никак не могла прийти в себя. – Жалко, что в тот раз я удержала Хуана Антонио от дальнейшей расправы, мало ему досталось». Даниэла была готова сама броситься с кулаками на Альберто, столь велика была ее ярость, но постепенно здравый смысл взял верх над эмоциями.
Даниэла поднялась с дивана и стала одеваться. Альберто подошел к ней и с издевкой предложил:
– Хочешь, возьми мой халат, ведь ты же у себя дома.
– Больше ты ничего не сделаешь, Альберто, – голос Даниэлы звучал на удивление спокойно.
– Интересно, что ты станешь делать? Бить меня, оскорблять, плакать? Я теперь не боюсь ни тебя, ни твоего мужа. Моника больше не поверит ни единому твоему слову.
– Ты ошибаешься, – Даниэла чувствовала, как бешенство снова охватывает ее, – то что ты сейчас сделал, ничего не значит, потому что она видела, как я любила ее все эти годы.
– Какие красивые слова, – Альберто сделал вид, что собирается аплодировать. На его губах играла ехидная усмешка.
– Замолчи, – Даниэла больше не могла сдерживать себя и с размаху ударила Альберто по щеке. Потом еще и еще. С ней сделалась истерика. Слезы душили ее:
– Ты негодяй, сволочь. Ты просто сумасшедший, – пощечины градом сыпались на Альберто, однако он, казалось, даже не пытался сопротивляться, а только уворачивался от ударов, приговаривая:
– Давай, давай, ну еще.
Ему явно доставляло радость видеть, как страдает Даниэла, именно об этом он мечтал все долгие восемь лет, проведенные в тюрьме, и этого он добивался последние несколько месяцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126