В конце концов, я заплакала. Мой партнер ничего не замечал.
– По-моему, хватит, – сказала я. Парень прервался и лег рядом со мной, тяжело вздохнув. – Что такое? – спросила я.
– Жутко хочется кончить.
Мне хотелось видеть его счастливым. Даже едва зная парня, я не хотела мешать ему делать то, что он считает нужным. Я хотела, чтобы ему это понравилось, хотя мне все это показалось ужасным. Но ведь тогда он меня полюбит, а я так хотела, чтобы меня любили.
Поэтому я сказала:
– Ладно, попробуем еще.
Он опять навалился на меня, продолжив свое занятие. Боль немного утихла, но определенно на фейерверк это было совсем не похоже. Через несколько минут парень резко прервал акт, оставив теплое влажное пятно спереди моего купальника. Натянув шорты, я поднялась, чтобы уйти, но, запустив руку в карман, чтобы достать ключ от велосипедного замка, я его не нашла. Видимо, ключ выпал из кармана и затерялся в песке.
Велосипед был не моим, а матери близнецов, и я испугалась, что она уволит меня, узнав про потерю ключа. В результате мы с серфером целых двадцать пять минут прочесывали песок в поисках пропажи. Я заплакала – не только из-за ключа, но и из-за того, что мой первый опыт оказался таким чудовищным и так меня разочаровал. Парень потрепал меня по спине и сказал:
– Не беспокойся. Я отыщу ключ и приведу велосипед к твоему дому.
Я назвала ему свой адрес и пошла домой.
Поднявшись наверх, я заперлась в ванной, пустила душ и разделась. Низ купальника был испачкан кровью и песком. Забравшись под душ, я подставила купальник под сильную струю, пытаясь смыть с души осадок от этой ночи. Я никак не ожидала, что все окажется так гадко. Раньше это представлялось мне идеальным и красивым, как в кино. В моем воображении соблазнитель был милым и любящим меня до безумия – вспомните Джона Кьюсака с Ионой под тем одеялом на заднем сиденье его «Малибу». Я никак не могла себе представить, что моим первым мужчиной окажется неотесанный наркоман.
Я вытерлась, надела сорочку и скользнула под прохладные простыни. И тут я услышала за окном постукивание и посмотрела вниз. Это он катил велосипед по подъездной дорожке к дому. Я прижала нос к сетке от насекомых, а он улыбнулся и помахал мне. На один краткий миг я перестала переживать из-за неудачного секса, потому что парень все-таки повел себя как джентльмен и занялся поисками ключа. И так с тех пор у меня было почти со всеми партнерами. Они могли быть на девяносто девять процентов мудаками и на один – зайчиками, но и одного процента мне оказывалось достаточно, чтобы остаться.
Эван отлепился от меня и, сняв резинку, бросил ее на пол рядом с кроватью.
– Жаль, что я так быстро кончил, – сказал он.
– Все нормально, – сказала я.
Я встала пописать, чтобы не подхватить инфекцию мочевыводящих путей, и, вернувшись, застала его спящим.
В пятницу вечером я пригласила Эвана в «Квод» посмотреть известный фильм о тех подростках, фанатах «хэви-метал», которые убили маленьких пацанов. В середине фильма он взял меня за руку и стал гладить. Я почему-то сразу перестала переживать из-за вчерашнего. Уж если он по собственной воле гладит мою руку, значит, настроен романтически.
И меня немедленно обуяли фантазии о том, как мы проведем вместе остаток жизни. Моя любовь будет направлять Эвана в жизни, и он постепенно превратится из музыканта-наркомана в моего друга с высоким чувством ответственности. Он станет пользоваться ингалятором «Никоретт», вступит в Общество анонимных наркоманов и пополнит свое образование по части того, как доставлять сексуальные наслаждения женщине. Мы купим фабрику в Уильямсберге и перестроим ее, превратив в жилой дом. У нас будут шотландско-еврейские отпрыски – умные и шустрые крепыши, классные дети. Эван сам говорил, что не имеет ничего против того, чтобы я писала о нем. Так что моя колонка из дневника холостячки постепенно превратится в описание хипстерской моногамии.
Я буду писать еженедельные напыщенные статьи о проблемах покупки детской одежды в стиле «винтидж» или про наушники для пятилетних малышей. У меня появится множество горячих поклонников, и «Уик» поднимет мне гонорар до тысячи долларов за рассказ. Уильямсберг отберет пальму первенства у Челси, став районом, где обитают самые скандально известные в городе знаменитости. Эван будет присматривать за детьми днем, пока я буду писать, а я – по вечерам, когда он выступает на концертах. Наши взаимоотношения перерастут в идеальный союз. Каждый раз, когда люди станут спрашивать о нашей первой встрече, мы будем рассказывать им невероятную историю о том, как он сначала был поклонником моей газетной колонки, а потом сделался моим любовником и, перевернув свою жизнь, отказался от наркотиков, – и все благодаря моей чистой, бескорыстной привязанности.
Когда мы вышли из кинотеатра, я обняла Эвана руками за шею и впилась в его губы долгим поцелуем. Он высвободился из моих объятий со словами:
– Я, пожалуй, сейчас пойду к себе и немного позанимаюсь. Но сегодня моя приятельница Кэт отмечает свой день рождения. Не хочешь встретиться у нее на вечеринке около полуночи? – Он дал мне адрес и торопливо пошел прочь.
После такого нелегко было фантазировать по поводу детей. Но я не стала распускать нюни. Я ведь была такой же свободной, как и он. И я была не просто одинокой несчастной девушкой в поисках бой-френда – одной из многих, – я была Ариэль Стейнер, весьма успешной молодой женщиной, ведущей собственную газетную колонку в самом клевом городе мира. Незнакомые люди присылали мне восторженные письма. Мою фамилию изъяли из телефонного справочника. Эван же – не более чем жалкий рядовой читатель, которому посчастливилось общаться со мной. Если кто из нас двоих и был менее ослеплен, так это я. Притом он подошел ко мне первым. А ведь, в конечном счете, всегда бросают преследователя, а не наоборот.
Придя на квартиру к Кэт, я увидела Эвана, который сидел на краю тахты и ощупью искал что-то на полу.
– Ты что делаешь? – спросила я.
– Ищу свой валиум. У меня отходняк от дозы. Несколько минут тому назад уронил таблетку на пол и вот не могу найти.
– Какая она на вид?
– Маленькая, белая, с маркировкой в виде «v».
Поискав вокруг, я нашла таблетку и отдала Эвану.
– Спасибо, – сказал он, проглатывая ее, не запив.
После вечеринки мы на такси приехали ко мне. Оказавшись в моей комнате, Эван сразу же лег на мою кровать и вырубился. Я была несколько разочарована тем, что мы не будем заниматься сексом, но сказала себе, что он не виноват. У человека проблемы, связанные с наркотиками. Нельзя винить его за то, что он заснул.
Эван позвонил мне следующей ночью в половине четвертого.
– Слушай, нельзя ли к тебе прийти. Я все время думаю о тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
– По-моему, хватит, – сказала я. Парень прервался и лег рядом со мной, тяжело вздохнув. – Что такое? – спросила я.
– Жутко хочется кончить.
Мне хотелось видеть его счастливым. Даже едва зная парня, я не хотела мешать ему делать то, что он считает нужным. Я хотела, чтобы ему это понравилось, хотя мне все это показалось ужасным. Но ведь тогда он меня полюбит, а я так хотела, чтобы меня любили.
Поэтому я сказала:
– Ладно, попробуем еще.
Он опять навалился на меня, продолжив свое занятие. Боль немного утихла, но определенно на фейерверк это было совсем не похоже. Через несколько минут парень резко прервал акт, оставив теплое влажное пятно спереди моего купальника. Натянув шорты, я поднялась, чтобы уйти, но, запустив руку в карман, чтобы достать ключ от велосипедного замка, я его не нашла. Видимо, ключ выпал из кармана и затерялся в песке.
Велосипед был не моим, а матери близнецов, и я испугалась, что она уволит меня, узнав про потерю ключа. В результате мы с серфером целых двадцать пять минут прочесывали песок в поисках пропажи. Я заплакала – не только из-за ключа, но и из-за того, что мой первый опыт оказался таким чудовищным и так меня разочаровал. Парень потрепал меня по спине и сказал:
– Не беспокойся. Я отыщу ключ и приведу велосипед к твоему дому.
Я назвала ему свой адрес и пошла домой.
Поднявшись наверх, я заперлась в ванной, пустила душ и разделась. Низ купальника был испачкан кровью и песком. Забравшись под душ, я подставила купальник под сильную струю, пытаясь смыть с души осадок от этой ночи. Я никак не ожидала, что все окажется так гадко. Раньше это представлялось мне идеальным и красивым, как в кино. В моем воображении соблазнитель был милым и любящим меня до безумия – вспомните Джона Кьюсака с Ионой под тем одеялом на заднем сиденье его «Малибу». Я никак не могла себе представить, что моим первым мужчиной окажется неотесанный наркоман.
Я вытерлась, надела сорочку и скользнула под прохладные простыни. И тут я услышала за окном постукивание и посмотрела вниз. Это он катил велосипед по подъездной дорожке к дому. Я прижала нос к сетке от насекомых, а он улыбнулся и помахал мне. На один краткий миг я перестала переживать из-за неудачного секса, потому что парень все-таки повел себя как джентльмен и занялся поисками ключа. И так с тех пор у меня было почти со всеми партнерами. Они могли быть на девяносто девять процентов мудаками и на один – зайчиками, но и одного процента мне оказывалось достаточно, чтобы остаться.
Эван отлепился от меня и, сняв резинку, бросил ее на пол рядом с кроватью.
– Жаль, что я так быстро кончил, – сказал он.
– Все нормально, – сказала я.
Я встала пописать, чтобы не подхватить инфекцию мочевыводящих путей, и, вернувшись, застала его спящим.
В пятницу вечером я пригласила Эвана в «Квод» посмотреть известный фильм о тех подростках, фанатах «хэви-метал», которые убили маленьких пацанов. В середине фильма он взял меня за руку и стал гладить. Я почему-то сразу перестала переживать из-за вчерашнего. Уж если он по собственной воле гладит мою руку, значит, настроен романтически.
И меня немедленно обуяли фантазии о том, как мы проведем вместе остаток жизни. Моя любовь будет направлять Эвана в жизни, и он постепенно превратится из музыканта-наркомана в моего друга с высоким чувством ответственности. Он станет пользоваться ингалятором «Никоретт», вступит в Общество анонимных наркоманов и пополнит свое образование по части того, как доставлять сексуальные наслаждения женщине. Мы купим фабрику в Уильямсберге и перестроим ее, превратив в жилой дом. У нас будут шотландско-еврейские отпрыски – умные и шустрые крепыши, классные дети. Эван сам говорил, что не имеет ничего против того, чтобы я писала о нем. Так что моя колонка из дневника холостячки постепенно превратится в описание хипстерской моногамии.
Я буду писать еженедельные напыщенные статьи о проблемах покупки детской одежды в стиле «винтидж» или про наушники для пятилетних малышей. У меня появится множество горячих поклонников, и «Уик» поднимет мне гонорар до тысячи долларов за рассказ. Уильямсберг отберет пальму первенства у Челси, став районом, где обитают самые скандально известные в городе знаменитости. Эван будет присматривать за детьми днем, пока я буду писать, а я – по вечерам, когда он выступает на концертах. Наши взаимоотношения перерастут в идеальный союз. Каждый раз, когда люди станут спрашивать о нашей первой встрече, мы будем рассказывать им невероятную историю о том, как он сначала был поклонником моей газетной колонки, а потом сделался моим любовником и, перевернув свою жизнь, отказался от наркотиков, – и все благодаря моей чистой, бескорыстной привязанности.
Когда мы вышли из кинотеатра, я обняла Эвана руками за шею и впилась в его губы долгим поцелуем. Он высвободился из моих объятий со словами:
– Я, пожалуй, сейчас пойду к себе и немного позанимаюсь. Но сегодня моя приятельница Кэт отмечает свой день рождения. Не хочешь встретиться у нее на вечеринке около полуночи? – Он дал мне адрес и торопливо пошел прочь.
После такого нелегко было фантазировать по поводу детей. Но я не стала распускать нюни. Я ведь была такой же свободной, как и он. И я была не просто одинокой несчастной девушкой в поисках бой-френда – одной из многих, – я была Ариэль Стейнер, весьма успешной молодой женщиной, ведущей собственную газетную колонку в самом клевом городе мира. Незнакомые люди присылали мне восторженные письма. Мою фамилию изъяли из телефонного справочника. Эван же – не более чем жалкий рядовой читатель, которому посчастливилось общаться со мной. Если кто из нас двоих и был менее ослеплен, так это я. Притом он подошел ко мне первым. А ведь, в конечном счете, всегда бросают преследователя, а не наоборот.
Придя на квартиру к Кэт, я увидела Эвана, который сидел на краю тахты и ощупью искал что-то на полу.
– Ты что делаешь? – спросила я.
– Ищу свой валиум. У меня отходняк от дозы. Несколько минут тому назад уронил таблетку на пол и вот не могу найти.
– Какая она на вид?
– Маленькая, белая, с маркировкой в виде «v».
Поискав вокруг, я нашла таблетку и отдала Эвану.
– Спасибо, – сказал он, проглатывая ее, не запив.
После вечеринки мы на такси приехали ко мне. Оказавшись в моей комнате, Эван сразу же лег на мою кровать и вырубился. Я была несколько разочарована тем, что мы не будем заниматься сексом, но сказала себе, что он не виноват. У человека проблемы, связанные с наркотиками. Нельзя винить его за то, что он заснул.
Эван позвонил мне следующей ночью в половине четвертого.
– Слушай, нельзя ли к тебе прийти. Я все время думаю о тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85