В единоборстве с водкой закуска - наипервейшее дело. Твой самый верный союзник то бишь.
Вскоре к нам присоединились и остальные гости - директриса с двумя продавцами, ведомые Алевтиной, уже благополучно успевшей избавиться от своего цветастого передника, делавшего ее похожей на прислугу.
Ужин протекал довольно вяло и даже скучно, несмотря на солидное обилие разного рода выпивки и малоуспешные потуги виновника торжества слегка оживить компанию явно "бородатыми" анекдотами и наигранной веселостью. Хозяин дома в своих беспонтово-глупых стараниях дошел до полного маразма - начал вслух читать собственные стишки. Я даже запомнил кусочек одного из них:
Мчится ветер издалека,
Мчится так, что пыль летит,
И измученный жестоко,
Он чуть слышно говорит.
А вот о чем там базарил утомленный ветродуй, я, признаться, успел уже позабыть. Впрочем, не важно - наверняка какую-нибудь чепуху в паре с ахинеей. Конечно, поэзия не мой профиль и в ней я не самый крупный дока, но рифмы показались мне изрядно избитыми и затерто-неоригинальными. Очевидный образчик чистейшего графоманства, короче.
Уже прилично приняв за воротник, Владислав Петрович вдруг вспомнил, что он не единственная творческая личность за столом, и представил меня собравшимся как писателя-детективщика.
- Я детективы не читаю и вообще терпеть их не могу, - моментально и совершенно неожиданно отреагировала на сообщение брата Алевтина. - Это слишком легкая литература. А точнее - низкопробная, предназначенная для одноразового использования. Как презерватив.
Алевтина глупо захихикала, вообразив, видать, что сказала нечто сверхостроумное.
- У вас, сударыня, явно предвзятое отношение к развлекательной литературе, - интеллигентно сдержав порыв раздражения, мягко указал я этой стервозной дуре на ее серьезный недостаток. - Уверен, что мнение такого корифея русской словесности, как Лев Николаевич Толстой, будет для вас авторитетным. А он говорил в свое время: "Всякая литература имеет право на существование, кроме скучной". Вы согласны с данным постулатом великого мастера слова?
- Да, дорогой Евгений, - с видом полного превосходства улыбнулась краешком губ сестра мебельного торгаша. - Но эта цитата ни в коей мере не противоречит моему мнению о детективах и тем более не опровергает его. Книги должны воспитывать людей, делать их чище и нравственней, а не пошло развлекать.
- Подозреваю, что в прошлом вы работали инструктором в горкоме партии. В отделе агитации и пропаганды. Угадал, товарищ Алевтина? - не удержавшись, слегка съязвил я и вылез из кресла. - Покурю на веранде, с вашего позволения.
- Я с тобой, - последовал моему примеру Василий, с явным трудом выбираясь на нетвердых ногах из-за стола. Оно и понятно - бывший спортсмен находится, ясно, уже на третьей стадии алкоголизма, при которой человек хмелеет практически моментально и всерьез. Наглухо, короче.
Из опасения, что подвыпивший коллега запросто может грохнуться с лестницы, я бережно придерживал его за локоток, пока мы спускались на веранду, окольцовывавшую первый этаж особняка.
Вечерний ветерок освежил мое разгоряченное лицо и успешно провентилировал легкие, плотно забитые ядовитыми алкогольными парами. А главное, благодаря вечерне-ночной свежести, тошнотворно-сладкий запах сирени заметно ослаб и сейчас воспринимался мною почти как приятный аромат.
Видать, за неимением поблизости фонарного столба Вася тяжело привалился ко мне и жарко задышал в ухо:
- Жека, не груби так Алевтине. Боком выйдет! Вскорости ее брательник единоличным хозяином "Кардинала" станет. Попомни мои слова, земеля.
Мне уже наскучило быть третьей точкой опоры для этого пьянчуги, и я прислонил его к перилам веранды. Вася повернул ко мне свою кирпично-красную морду и вдруг глуповато заулыбался слюнявым ртом:
- А ведь ты точно в яблочко вмазал - Алевтина и вправду в райкоме партии ране работала. У тебя, Жека, не глаз, а алмаз!
- Ладно, льстить мне вовсе не обязательно - я не баба, - строго заметил я, все же не удержавшись от довольной усмешки. - Поясни-ка лучше, Васек, каким таким манером наш доморощенный поэт владельцем магазина окажется?
- Очень даже простым, - свистящим полушепотом сообщил старший грузчик, хитровански блестя осоловелыми свиными глазками. - У директорши благодаря мне опасные враги образовались. Вскорости, думаю, они помогут ей на покой уйти.
Разглядев на моей физиономии задумчиво-озабоченное выражение, Василий поспешил добавить:
- Да ты не переживай, Жека! Я поговорю с Владиславом Петровичем, и он примет тебя в штат, будь спокоен. Он мне обязан, не откажет. Пусть Алевтина со злости лопнет, коза капеэсэсная!
Я неторопливо закурил, осваивая полученную любопытную информацию. Тезису "что у трезвого на уме, то у пьяного на языке" я не слишком-то верю, так как часто имел возможность убедиться в его недостоверности, но в данном случае глуповато-честная рожа собеседника и его хриплая речь внушали мне доверие.
Впрочем, хорошенько пораскинуть мозгами в нужном направлении не удалось на веранде появилась директриса "Кардинала". Я культурно-вежливо протянул ей раскрытую пачку сигарет и зажигалку.
- Спасибо. Я не курю, Евгений. Просто вышла подышать, - мягко отстранила мою щедрую руку Зинаида Власовна. Я враз насторожился, так как она при этом слегка пожала мое запястье, словно намекая на что-то или желая привлечь внимание.
Закуривая, я щелкнул зажигалкой и постарался при колеблющемся свете разглядеть выражение лица директрисы. Правда, ничего путного из этого не вышло - мой огонек, отразившись в неестественно блестящих зрачках женщины, раздвоился и вкупе с ее странноватой полуулыбкой сделал Зинаиду Власовну похожей на мистическую Синильгу из известного кинофильма "Угрюм-река".
- Надеюсь, вы не намерены возвращаться за стол? - спросила хозяйка салона-магазина, продолжая интриговать меня своей загадочной "монализовской" улыбкой.
- Почему? Не понял! - слегка удивившись, честно признался я.
- Вас там никто не ждет, Евгений, - сочувствующим тоном пояснила Зинаида Власовна. - Когда вы ушли, Алевтина чуть ли не истерику закатила. Такими нелицеприятными "титулами" вас наградила, что просто уши вянут. Брат, кстати, ее полностью поддержал.
- Тупые людишки с задрипанно-плоским мышлением. Обыкновенного юмора не понимают, - констатировал я, отбросив вдруг сильно загорчившую сигарету. Ладушки. Мне на их "высшее" общество глубоко наплевать с самого высокого небоскреба. Так и передайте этим тупорылым овцам.
- Ничего передавать я не буду, так как тоже ухожу. Наскучило мне данное праздничное мероприятие почти до отвращения, - призналась толстушка и, мило засмущавшись, неожиданно предложила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Вскоре к нам присоединились и остальные гости - директриса с двумя продавцами, ведомые Алевтиной, уже благополучно успевшей избавиться от своего цветастого передника, делавшего ее похожей на прислугу.
Ужин протекал довольно вяло и даже скучно, несмотря на солидное обилие разного рода выпивки и малоуспешные потуги виновника торжества слегка оживить компанию явно "бородатыми" анекдотами и наигранной веселостью. Хозяин дома в своих беспонтово-глупых стараниях дошел до полного маразма - начал вслух читать собственные стишки. Я даже запомнил кусочек одного из них:
Мчится ветер издалека,
Мчится так, что пыль летит,
И измученный жестоко,
Он чуть слышно говорит.
А вот о чем там базарил утомленный ветродуй, я, признаться, успел уже позабыть. Впрочем, не важно - наверняка какую-нибудь чепуху в паре с ахинеей. Конечно, поэзия не мой профиль и в ней я не самый крупный дока, но рифмы показались мне изрядно избитыми и затерто-неоригинальными. Очевидный образчик чистейшего графоманства, короче.
Уже прилично приняв за воротник, Владислав Петрович вдруг вспомнил, что он не единственная творческая личность за столом, и представил меня собравшимся как писателя-детективщика.
- Я детективы не читаю и вообще терпеть их не могу, - моментально и совершенно неожиданно отреагировала на сообщение брата Алевтина. - Это слишком легкая литература. А точнее - низкопробная, предназначенная для одноразового использования. Как презерватив.
Алевтина глупо захихикала, вообразив, видать, что сказала нечто сверхостроумное.
- У вас, сударыня, явно предвзятое отношение к развлекательной литературе, - интеллигентно сдержав порыв раздражения, мягко указал я этой стервозной дуре на ее серьезный недостаток. - Уверен, что мнение такого корифея русской словесности, как Лев Николаевич Толстой, будет для вас авторитетным. А он говорил в свое время: "Всякая литература имеет право на существование, кроме скучной". Вы согласны с данным постулатом великого мастера слова?
- Да, дорогой Евгений, - с видом полного превосходства улыбнулась краешком губ сестра мебельного торгаша. - Но эта цитата ни в коей мере не противоречит моему мнению о детективах и тем более не опровергает его. Книги должны воспитывать людей, делать их чище и нравственней, а не пошло развлекать.
- Подозреваю, что в прошлом вы работали инструктором в горкоме партии. В отделе агитации и пропаганды. Угадал, товарищ Алевтина? - не удержавшись, слегка съязвил я и вылез из кресла. - Покурю на веранде, с вашего позволения.
- Я с тобой, - последовал моему примеру Василий, с явным трудом выбираясь на нетвердых ногах из-за стола. Оно и понятно - бывший спортсмен находится, ясно, уже на третьей стадии алкоголизма, при которой человек хмелеет практически моментально и всерьез. Наглухо, короче.
Из опасения, что подвыпивший коллега запросто может грохнуться с лестницы, я бережно придерживал его за локоток, пока мы спускались на веранду, окольцовывавшую первый этаж особняка.
Вечерний ветерок освежил мое разгоряченное лицо и успешно провентилировал легкие, плотно забитые ядовитыми алкогольными парами. А главное, благодаря вечерне-ночной свежести, тошнотворно-сладкий запах сирени заметно ослаб и сейчас воспринимался мною почти как приятный аромат.
Видать, за неимением поблизости фонарного столба Вася тяжело привалился ко мне и жарко задышал в ухо:
- Жека, не груби так Алевтине. Боком выйдет! Вскорости ее брательник единоличным хозяином "Кардинала" станет. Попомни мои слова, земеля.
Мне уже наскучило быть третьей точкой опоры для этого пьянчуги, и я прислонил его к перилам веранды. Вася повернул ко мне свою кирпично-красную морду и вдруг глуповато заулыбался слюнявым ртом:
- А ведь ты точно в яблочко вмазал - Алевтина и вправду в райкоме партии ране работала. У тебя, Жека, не глаз, а алмаз!
- Ладно, льстить мне вовсе не обязательно - я не баба, - строго заметил я, все же не удержавшись от довольной усмешки. - Поясни-ка лучше, Васек, каким таким манером наш доморощенный поэт владельцем магазина окажется?
- Очень даже простым, - свистящим полушепотом сообщил старший грузчик, хитровански блестя осоловелыми свиными глазками. - У директорши благодаря мне опасные враги образовались. Вскорости, думаю, они помогут ей на покой уйти.
Разглядев на моей физиономии задумчиво-озабоченное выражение, Василий поспешил добавить:
- Да ты не переживай, Жека! Я поговорю с Владиславом Петровичем, и он примет тебя в штат, будь спокоен. Он мне обязан, не откажет. Пусть Алевтина со злости лопнет, коза капеэсэсная!
Я неторопливо закурил, осваивая полученную любопытную информацию. Тезису "что у трезвого на уме, то у пьяного на языке" я не слишком-то верю, так как часто имел возможность убедиться в его недостоверности, но в данном случае глуповато-честная рожа собеседника и его хриплая речь внушали мне доверие.
Впрочем, хорошенько пораскинуть мозгами в нужном направлении не удалось на веранде появилась директриса "Кардинала". Я культурно-вежливо протянул ей раскрытую пачку сигарет и зажигалку.
- Спасибо. Я не курю, Евгений. Просто вышла подышать, - мягко отстранила мою щедрую руку Зинаида Власовна. Я враз насторожился, так как она при этом слегка пожала мое запястье, словно намекая на что-то или желая привлечь внимание.
Закуривая, я щелкнул зажигалкой и постарался при колеблющемся свете разглядеть выражение лица директрисы. Правда, ничего путного из этого не вышло - мой огонек, отразившись в неестественно блестящих зрачках женщины, раздвоился и вкупе с ее странноватой полуулыбкой сделал Зинаиду Власовну похожей на мистическую Синильгу из известного кинофильма "Угрюм-река".
- Надеюсь, вы не намерены возвращаться за стол? - спросила хозяйка салона-магазина, продолжая интриговать меня своей загадочной "монализовской" улыбкой.
- Почему? Не понял! - слегка удивившись, честно признался я.
- Вас там никто не ждет, Евгений, - сочувствующим тоном пояснила Зинаида Власовна. - Когда вы ушли, Алевтина чуть ли не истерику закатила. Такими нелицеприятными "титулами" вас наградила, что просто уши вянут. Брат, кстати, ее полностью поддержал.
- Тупые людишки с задрипанно-плоским мышлением. Обыкновенного юмора не понимают, - констатировал я, отбросив вдруг сильно загорчившую сигарету. Ладушки. Мне на их "высшее" общество глубоко наплевать с самого высокого небоскреба. Так и передайте этим тупорылым овцам.
- Ничего передавать я не буду, так как тоже ухожу. Наскучило мне данное праздничное мероприятие почти до отвращения, - призналась толстушка и, мило засмущавшись, неожиданно предложила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45