Отель гарантирует высокий уровень комфорта, изысканный стол и приятную дружелюбную атмосферу. Прогулки по магазинам и по берегу моря. Прямой выход на пляж, расположенный перед фасадом отеля.
Если вас интересуют подробности, пишите по адресу: отель «Залив», Лайм-Риджис, Дорсет; или просто позвоните (0297)442059.
– И все-таки тяжеловато, – возобновил беседу Стрейндж, – когда старший офицер удаляется в отпуск больше чем на две недели. Вы, разумеется, в полной мере осознаете это.
– Я не претендую на срок больший, чем мне полагается по праву.
– Куда вы направляетесь?
– Лайм-Риджис.
– А-а. Славный Девон.
– Дорсет, сэр.
– Это, должно быть, где-то рядом?
– «Вероисповедание» – именно там разворачивается действие романа «Вероисповедание».
– А-а. – Лицо Стрейнджа оставалось непроницаемым.
– А также романа «Женщина французского лейтенанта».
– А-а. Знаю-знаю. Ходил с женой в кино. Или это было в театре?
– Ну, вот мы и поняли друг друга, – вяло заключил Морс.
На некоторое время воцарилась тишина. Затем Стрейндж покачал головой.
– Ты не выдержишь так долго! Что, будешь строить замки из песка? Больше чем две недели?
– Этот край связан и с Колриджем, сэр. Я, наверно, поезжу немного на машине по округе – надо взглянуть на Оттери-Сент-Мэри... навестить старые привидения.
Откуда-то из глубин организма Стрейнджа вырвался на волю кудахтающий смешок:
– Колридж мертв уже целую вечность, дружище, а мертвецы – это епархия Макса, а не твоя.
Морс болезненно поморщился:
– Но вы, разумеется, не против, чтобы я посмотрел на место его рождения?
– Его нет. Нет дома этого священника. Сровняли бульдозером много лет назад.
– Разве?
Стрейндж поджал губы и снова покачал головой:
– Ты думаешь, что я невежда от сохи, не так ли, Морс? Но позволь сказать тебе кое-что. Когда я учился в школе, еще не было всей этой чепухи: "Ах, дети, ах, ребенок". В те времена нас заставляли все заучивать наизусть – вещи вроде твоего Старого чертова Морехода.
– В мое время тоже, сэр! – Морса раздражало, что Стрейндж, который был всего на год старше, всегда обращался с ним как с представителем какого-то совсем уж зеленого поколения.
Но Стрейнджа понесло:
– Это не забывается, Морс. Прилипает навсегда. – Он быстро, но внимательно осмотрелся в чулане своей старой памяти; нашел то, что искал, и с величайшей серьезностью продекламировал строфу, выученную в незапамятные времена:
Горячий медный небосклон
Струит тяжелый зной.
Над мачтой Солнце все в крови,
С кровавую Луну величиной .
– Очень хорошо, сэр, – одобрил Морс, пребывая в неуверенности, было ли чудовищное искажение строфы преднамеренным или случайным, поскольку шеф не сводил проницательного взора с его лица.
– Нет, ты не продержишься всю дистанцию. Вернешься в Оксфорд раньше чем через неделю. Сам увидишь!
– Ну и что? У меня и здесь масса дел.
– Вот как?
– Для начала надо сменить трубу, которая подтекает...
Брови Стрейнджа взлетели вверх:
– Уж не хочешь ли ты сказать, что намерен сам ее починить?
– Да, починю, – гордо заявил Морс. – Я уже закупил кое-какие трубы, но... э-э... диаметр поперечного сечения... В общем, слишком узок.
– Подразумевается, что он чертовски маленький? Именно это ты хочешь сказать?
Морс кивнул, покорно и покаянно.
Счет стал один – ноль.
Глава вторая
В 1804 году миссис Остин чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы поехать с мужем и Джейн на каникулы в Лайм-Риджис. В письмах отсюда снова преобладают радостные тона. Она рассказывает новости об отеле и слугах, о новых знакомствах и прогулках по берегу бухты Кобб, о веселых морских купаниях, про бал, который состоялся в зале местной ассамблеи.
Дэвид Сесиль. Портрет Джейн Остин
– С вашего позволения, сэр, разрешите заметить, что вам чрезвычайно повезло.
Владелец единственного отеля на набережной положил на стойку регистрационную книгу, и Морс быстро заполнил ее графы: дата – имя – адрес – номер автомобиля – национальность. Пока он усердно писал, его глаз – скорее по укоренившейся привычке, чем из любопытства, – заметил несколько строк из сведений о полудюжине или около того лиц, одиноких и состоящих в браке, которые заполняли те же графы до него.
Среди приятелей Морса, когда он учился в шестом классе, был парень, обладавший почти фотографической памятью – памятью, которой Морс не переставал восхищаться. Не то чтобы его память была так уж плоха: пока она функционировала все еще замечательно. Именно благодаря этому одна маленькая деталь, которая содержалась в ранее заполненных графах, очень скоро всплывет на поверхность его сознания...
– Честно говорю, сэр, вам очень повезло. Уважаемая дама, которой пришлось отказаться от брони, – одна из наших постоянных гостей – зарезервировала комнату, как только узнана дату открытия сезона, и выразила специальное пожелание – она всегда упоминает об этом, – чтобы из комнаты открывался вид на бухту, и разумеется, номер должен быть с ванной и туалетом.
Морс кивком головы подтвердил наличие отменного вкуса у неизвестной дамы.
– На какой срок она бронировала номер?
– На трое суток: пятницу, субботу, воскресенье.
Морс снова кивнул.
– Я останусь здесь на те же три ночи, если вы не возражаете, – решил он, гадая про себя, что же не позволило несчастной старушке еще раз порадоваться выделенным лично ей видом на залив и исключительными правами на пользование туалетом. Может, мочевой пузырь, а может быть, и нет.
– Желаю приятно провести время у нас! – хозяин передал Морсу три ключа, висевших на одном кольце: один от номера 27; другой (как он позднее выяснил) – от гаража, расположенного в двух минутах ходьбы от отеля; и последний от парадного входа на случай возвращения после полуночи.
– Позвольте я прослежу, чтобы ваш багаж отнесли в номер, пока вы будете отгонять машину. Разумеется, полиция разрешает нашим гостям временно останавливаться у отеля, но...
Морс взглянул на врученную ему карту юрода и повернулся, собираясь выйти.
– Весьма вам благодарен. Будем надеяться, что старушке все-таки удастся выбраться сюда в этот сезон попозже, – добавил он, считая необходимым выразить сочувствие по поводу ее неудачи.
– Боюсь, что не удастся.
– Не удастся?
– Она умерла.
– Ох!
– Очень печально.
– Тем не менее она, наверно, набрала неплохое количество очков?
– Я бы не назвал сорок один год неплохим количеством очков. А вы?
– Пожалуй, нет.
– Болезнь Ходкина. Вы знаете, к чему она приводит.
– Да, – солгал главный инспектор, отступая к выходу в несколько угнетенном состоянии. – Пойду достану свой багаж. Нам не нужны неприятности от полиции. Они временами ведут себя по-всякому.
– Может быть, у вас и по-всякому, а здесь всегда к нам справедливы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Если вас интересуют подробности, пишите по адресу: отель «Залив», Лайм-Риджис, Дорсет; или просто позвоните (0297)442059.
– И все-таки тяжеловато, – возобновил беседу Стрейндж, – когда старший офицер удаляется в отпуск больше чем на две недели. Вы, разумеется, в полной мере осознаете это.
– Я не претендую на срок больший, чем мне полагается по праву.
– Куда вы направляетесь?
– Лайм-Риджис.
– А-а. Славный Девон.
– Дорсет, сэр.
– Это, должно быть, где-то рядом?
– «Вероисповедание» – именно там разворачивается действие романа «Вероисповедание».
– А-а. – Лицо Стрейнджа оставалось непроницаемым.
– А также романа «Женщина французского лейтенанта».
– А-а. Знаю-знаю. Ходил с женой в кино. Или это было в театре?
– Ну, вот мы и поняли друг друга, – вяло заключил Морс.
На некоторое время воцарилась тишина. Затем Стрейндж покачал головой.
– Ты не выдержишь так долго! Что, будешь строить замки из песка? Больше чем две недели?
– Этот край связан и с Колриджем, сэр. Я, наверно, поезжу немного на машине по округе – надо взглянуть на Оттери-Сент-Мэри... навестить старые привидения.
Откуда-то из глубин организма Стрейнджа вырвался на волю кудахтающий смешок:
– Колридж мертв уже целую вечность, дружище, а мертвецы – это епархия Макса, а не твоя.
Морс болезненно поморщился:
– Но вы, разумеется, не против, чтобы я посмотрел на место его рождения?
– Его нет. Нет дома этого священника. Сровняли бульдозером много лет назад.
– Разве?
Стрейндж поджал губы и снова покачал головой:
– Ты думаешь, что я невежда от сохи, не так ли, Морс? Но позволь сказать тебе кое-что. Когда я учился в школе, еще не было всей этой чепухи: "Ах, дети, ах, ребенок". В те времена нас заставляли все заучивать наизусть – вещи вроде твоего Старого чертова Морехода.
– В мое время тоже, сэр! – Морса раздражало, что Стрейндж, который был всего на год старше, всегда обращался с ним как с представителем какого-то совсем уж зеленого поколения.
Но Стрейнджа понесло:
– Это не забывается, Морс. Прилипает навсегда. – Он быстро, но внимательно осмотрелся в чулане своей старой памяти; нашел то, что искал, и с величайшей серьезностью продекламировал строфу, выученную в незапамятные времена:
Горячий медный небосклон
Струит тяжелый зной.
Над мачтой Солнце все в крови,
С кровавую Луну величиной .
– Очень хорошо, сэр, – одобрил Морс, пребывая в неуверенности, было ли чудовищное искажение строфы преднамеренным или случайным, поскольку шеф не сводил проницательного взора с его лица.
– Нет, ты не продержишься всю дистанцию. Вернешься в Оксфорд раньше чем через неделю. Сам увидишь!
– Ну и что? У меня и здесь масса дел.
– Вот как?
– Для начала надо сменить трубу, которая подтекает...
Брови Стрейнджа взлетели вверх:
– Уж не хочешь ли ты сказать, что намерен сам ее починить?
– Да, починю, – гордо заявил Морс. – Я уже закупил кое-какие трубы, но... э-э... диаметр поперечного сечения... В общем, слишком узок.
– Подразумевается, что он чертовски маленький? Именно это ты хочешь сказать?
Морс кивнул, покорно и покаянно.
Счет стал один – ноль.
Глава вторая
В 1804 году миссис Остин чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы поехать с мужем и Джейн на каникулы в Лайм-Риджис. В письмах отсюда снова преобладают радостные тона. Она рассказывает новости об отеле и слугах, о новых знакомствах и прогулках по берегу бухты Кобб, о веселых морских купаниях, про бал, который состоялся в зале местной ассамблеи.
Дэвид Сесиль. Портрет Джейн Остин
– С вашего позволения, сэр, разрешите заметить, что вам чрезвычайно повезло.
Владелец единственного отеля на набережной положил на стойку регистрационную книгу, и Морс быстро заполнил ее графы: дата – имя – адрес – номер автомобиля – национальность. Пока он усердно писал, его глаз – скорее по укоренившейся привычке, чем из любопытства, – заметил несколько строк из сведений о полудюжине или около того лиц, одиноких и состоящих в браке, которые заполняли те же графы до него.
Среди приятелей Морса, когда он учился в шестом классе, был парень, обладавший почти фотографической памятью – памятью, которой Морс не переставал восхищаться. Не то чтобы его память была так уж плоха: пока она функционировала все еще замечательно. Именно благодаря этому одна маленькая деталь, которая содержалась в ранее заполненных графах, очень скоро всплывет на поверхность его сознания...
– Честно говорю, сэр, вам очень повезло. Уважаемая дама, которой пришлось отказаться от брони, – одна из наших постоянных гостей – зарезервировала комнату, как только узнана дату открытия сезона, и выразила специальное пожелание – она всегда упоминает об этом, – чтобы из комнаты открывался вид на бухту, и разумеется, номер должен быть с ванной и туалетом.
Морс кивком головы подтвердил наличие отменного вкуса у неизвестной дамы.
– На какой срок она бронировала номер?
– На трое суток: пятницу, субботу, воскресенье.
Морс снова кивнул.
– Я останусь здесь на те же три ночи, если вы не возражаете, – решил он, гадая про себя, что же не позволило несчастной старушке еще раз порадоваться выделенным лично ей видом на залив и исключительными правами на пользование туалетом. Может, мочевой пузырь, а может быть, и нет.
– Желаю приятно провести время у нас! – хозяин передал Морсу три ключа, висевших на одном кольце: один от номера 27; другой (как он позднее выяснил) – от гаража, расположенного в двух минутах ходьбы от отеля; и последний от парадного входа на случай возвращения после полуночи.
– Позвольте я прослежу, чтобы ваш багаж отнесли в номер, пока вы будете отгонять машину. Разумеется, полиция разрешает нашим гостям временно останавливаться у отеля, но...
Морс взглянул на врученную ему карту юрода и повернулся, собираясь выйти.
– Весьма вам благодарен. Будем надеяться, что старушке все-таки удастся выбраться сюда в этот сезон попозже, – добавил он, считая необходимым выразить сочувствие по поводу ее неудачи.
– Боюсь, что не удастся.
– Не удастся?
– Она умерла.
– Ох!
– Очень печально.
– Тем не менее она, наверно, набрала неплохое количество очков?
– Я бы не назвал сорок один год неплохим количеством очков. А вы?
– Пожалуй, нет.
– Болезнь Ходкина. Вы знаете, к чему она приводит.
– Да, – солгал главный инспектор, отступая к выходу в несколько угнетенном состоянии. – Пойду достану свой багаж. Нам не нужны неприятности от полиции. Они временами ведут себя по-всякому.
– Может быть, у вас и по-всякому, а здесь всегда к нам справедливы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76