На ее лице появилась коварная усмешка.
– В самом деле? – спросила она. – То есть ты признаешься, что я была права?
– Отчасти.
Она снова взяла в руки карты и развернула веером перед собой. Игра продолжилась, и Мелани, внимательно изучив свои карты, объявила восемь взяток на бубнах.
– Послушай, Даррел, но ты ведь, образно выражаясь, мой противник, – усмехнулась Мелани, забирая очередную взятку. – Если я заставлю тебя страдать, то, возможно, ты быстрее сойдешь с дистанции.
Она права. Зачем ей помогать ему? Ей хотелось стать владелицей яхты не меньше, чем ему самому. Если она считает себя решительной женщиной, вознамерившейся любой ценой одержать победу, то будет держаться до последней секунды и использовать любую возможность. Как, впрочем, и он.
Даррел наблюдал за ее триумфальной игрой, не оставлявшей шансов соперникам, и вдруг вспомнил, что у него в арсенале тоже есть козырь.
– Мелани, у меня есть то, что ты непременно захочешь, – шепотом произнес он, наклонившись поближе. – Меняемся?
Бросив карту и забрав очередную взятку, Мелани слегка нагнулась, и Даррел из своей удобной позиции сверху увидел краешек бюстгальтера, мелькнувший из-под выреза футболки. Бюстгальтер был черный, как она ему и обещала раньше.
– Что же ты готов мне предложить в обмен?
– Полную банку домашнего печенья в шоколаде. От матери.
Мелани резко повернула голову.
– Твоя мать дала тебе в дорогу печенье? – ехидно и недоверчиво спросила она.
– Она же любит своего сына. И положила в дорогу его любимое лакомство.
Мелани невольно облизала губы. В детстве она часто получала от Уайтов пакеты с домашним печеньем. И была в восторге от выдающихся кулинарных способностей Грейс Уайт.
– Оно такое же мягкое, как и на Рождество? – затаив дыхание, спросила Мелани. – С грецкими орехами?
– Конечно. Их там дюжины три, не меньше.
– Лучше бы ты захватил с собой мыло с зубной пастой, – с добродушным упреком проговорила Мелани.
– Я же мужчина. – Даррел поднял руки вверх. – Вот я и подумал в первую очередь о своем желудке.
– Мелани! – позвала ее Харриотт. – Твой ход. Мелани, опомнившись, пригляделась к своим картам и вытянула козырь.
– Прости, Даррел. Не нужно мне никакого печенья, – тихо сказала она, хотя чувствовала урчанье в животе.
– Почему? Ты ведь говорила, что не стала сегодня завтракать!
Мелани поморщилась и слегка вздрогнула.
– Ну ладно. А сколько ты мне дашь своего печенья?
– По пять штук в день, – хитро усмехнулся Даррел. – Каждый день, представляешь? В обмен на пользование зубной пастой, мылом и шампунем.
В глазах Мелани зажглись огоньки, и уголки ее губ тронула лукавая улыбка.
– Хорошо, заключим сделку, – сказала она, протянув руку.
Когда Даррел пожимал ее, то его словно ударило током. Он почувствовал в своей ладони длинные, тонкие пальцы, изящные, но сильные. Ему захотелось поднести эту руку к своим губам и нежно поцеловать, просто чтобы вдохнуть ванильный аромат ее кожи. Он понятия не имел, как называются ее духи, но знал, что никогда не забудет их. Но, вместо того чтобы поступить по велению сердца, Даррел пожал ее руку и отпустил.
– Мелани! Ты играешь с нами или нет?
– О, простите, – сказала она и, покраснев, обернулась к игрокам. Ее волосы, завязанные в хвост, резко качнулись.
Даррел воспринял это как добрый знак. Может, ей хочется вступить в отношения с ним, только она боится это признать. Ее рука слегка дрогнула, когда она положила последнюю карту на стол. Взятка снова досталась Мелани, но она не придала удаче большого значения. Джерри смешал карты и принялся тасовать колоду. Мелани оттолкнулась от стола и поднялась на ноги.
– Я сейчас вернусь, – пообещала она.
– Но нельзя же бросать на середине игры, – запротестовала Сьюзи.
– Я ненадолго, – пообещала она.
4
Даррел последовал за ней в кормовую каюту. Мелани взгромоздила тяжелую сумку на койку, открыла ее и, достав пластиковый пакет, вручила его ему.
– Что-нибудь еще? – спросила она.
– Нет, спасибо, – поблагодарил ее Даррел и, сунув пакет под мышку, направился в ванную.
Пока он мылся, каждый пузырек пахнущей ванилью пены напоминал ему о Мелани. Он представил себе, как гладкое мыло скользит по ее шелковистой коже и пенится под потоком горячей воды. Он закрыл глаза, рисуя в воображении ее обнаженное гладкое тело.
– Эй, кто там, мне нужно в туалет, – позвал снаружи Эрни.
Даррел вздохнул и закрутил вентиль. Когда Эрни снова заворчал от нетерпения, обрывки видений, связанных с Мелани, моментально растворились вместе с мыльной водой, вытекшей через сливное отверстие.
…После того как Даррел одолжил у нее мыло и шампунь, Мелани так и не смогла продолжить игру в карты. Она уступила свое место Канди, которая так раздражала остальных игроков бесконечными расспросами о правилах преферанса, что после нескольких кругов игра закончилась. Теперь все уселись в кают-компании смотреть телевизор.
Мелани прошла на камбуз и, прислонившись к холодильнику со стаканом минеральной воды в руках, продолжала исподтишка следить за дверью в туалет. Она поймала себя на мысли, что бросает взгляд в ту сторону каждые пять-десять секунд. И всякий раз представляет себе, как Даррел намыливает тело ее шампунем и пена стекает вниз по его плечам и рукам.
Мелани покачала головой. Что это она делает? При каждом удобном случае она старается представить Даррела Уайта обнаженным. Такие мысли до добра не доведут!
Нет, она не попадется на его удочку и не влюбится в Уайта только из-за его чарующей улыбки. Или стройного телосложения. Или искусных и нежных пальцев, прикосновение которых посылает волны возбуждения через все ее тело.
Сумасшедшие мысли! Мелани резко поднялась и присела за миниатюрный столик. Мимо нее проковылял Эрни. Дернув дверцу туалета, он проворчал и принялся барабанить по ней кулаком. Мелани рассеянно наблюдала за ним.
В сущности, до того момента, когда она случайно узнала о существовании своего отца, она была круглой сиротой. Не имея возможности приехать, для чего пришлось бы пересечь почти всю страну, у нее оставался лишь один способ связи – телефон. Билет на самолет означал бы лишь кратковременный визит, он не был кардинальным решением. А Мелани хотелось коренным образом изменить свою жизнь.
Мать умерла, когда ей было всего двенадцать лет, спустя всего полгода после трагической гибели дедушки с бабушкой. Ни тетей, ни дядей у нее не было. Не было ни братьев, ни сестер. Своего отчима, Джо Пирсона, за члена своей семьи она не считала. Мать оставила ему дом, возможно посчитав, что у Мелани будет гарантированная крыша над головой.
Но вместо этого Джо заложил его, часть вырученных денег пропил, а остальные проиграл в игорных заведениях. Мелани всегда считала, что вполне может рассчитывать на материнский дом, но, когда Джо погиб, она, хотя и стала наследницей, вынуждена была продать его из-за огромных долгов по закладной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
– В самом деле? – спросила она. – То есть ты признаешься, что я была права?
– Отчасти.
Она снова взяла в руки карты и развернула веером перед собой. Игра продолжилась, и Мелани, внимательно изучив свои карты, объявила восемь взяток на бубнах.
– Послушай, Даррел, но ты ведь, образно выражаясь, мой противник, – усмехнулась Мелани, забирая очередную взятку. – Если я заставлю тебя страдать, то, возможно, ты быстрее сойдешь с дистанции.
Она права. Зачем ей помогать ему? Ей хотелось стать владелицей яхты не меньше, чем ему самому. Если она считает себя решительной женщиной, вознамерившейся любой ценой одержать победу, то будет держаться до последней секунды и использовать любую возможность. Как, впрочем, и он.
Даррел наблюдал за ее триумфальной игрой, не оставлявшей шансов соперникам, и вдруг вспомнил, что у него в арсенале тоже есть козырь.
– Мелани, у меня есть то, что ты непременно захочешь, – шепотом произнес он, наклонившись поближе. – Меняемся?
Бросив карту и забрав очередную взятку, Мелани слегка нагнулась, и Даррел из своей удобной позиции сверху увидел краешек бюстгальтера, мелькнувший из-под выреза футболки. Бюстгальтер был черный, как она ему и обещала раньше.
– Что же ты готов мне предложить в обмен?
– Полную банку домашнего печенья в шоколаде. От матери.
Мелани резко повернула голову.
– Твоя мать дала тебе в дорогу печенье? – ехидно и недоверчиво спросила она.
– Она же любит своего сына. И положила в дорогу его любимое лакомство.
Мелани невольно облизала губы. В детстве она часто получала от Уайтов пакеты с домашним печеньем. И была в восторге от выдающихся кулинарных способностей Грейс Уайт.
– Оно такое же мягкое, как и на Рождество? – затаив дыхание, спросила Мелани. – С грецкими орехами?
– Конечно. Их там дюжины три, не меньше.
– Лучше бы ты захватил с собой мыло с зубной пастой, – с добродушным упреком проговорила Мелани.
– Я же мужчина. – Даррел поднял руки вверх. – Вот я и подумал в первую очередь о своем желудке.
– Мелани! – позвала ее Харриотт. – Твой ход. Мелани, опомнившись, пригляделась к своим картам и вытянула козырь.
– Прости, Даррел. Не нужно мне никакого печенья, – тихо сказала она, хотя чувствовала урчанье в животе.
– Почему? Ты ведь говорила, что не стала сегодня завтракать!
Мелани поморщилась и слегка вздрогнула.
– Ну ладно. А сколько ты мне дашь своего печенья?
– По пять штук в день, – хитро усмехнулся Даррел. – Каждый день, представляешь? В обмен на пользование зубной пастой, мылом и шампунем.
В глазах Мелани зажглись огоньки, и уголки ее губ тронула лукавая улыбка.
– Хорошо, заключим сделку, – сказала она, протянув руку.
Когда Даррел пожимал ее, то его словно ударило током. Он почувствовал в своей ладони длинные, тонкие пальцы, изящные, но сильные. Ему захотелось поднести эту руку к своим губам и нежно поцеловать, просто чтобы вдохнуть ванильный аромат ее кожи. Он понятия не имел, как называются ее духи, но знал, что никогда не забудет их. Но, вместо того чтобы поступить по велению сердца, Даррел пожал ее руку и отпустил.
– Мелани! Ты играешь с нами или нет?
– О, простите, – сказала она и, покраснев, обернулась к игрокам. Ее волосы, завязанные в хвост, резко качнулись.
Даррел воспринял это как добрый знак. Может, ей хочется вступить в отношения с ним, только она боится это признать. Ее рука слегка дрогнула, когда она положила последнюю карту на стол. Взятка снова досталась Мелани, но она не придала удаче большого значения. Джерри смешал карты и принялся тасовать колоду. Мелани оттолкнулась от стола и поднялась на ноги.
– Я сейчас вернусь, – пообещала она.
– Но нельзя же бросать на середине игры, – запротестовала Сьюзи.
– Я ненадолго, – пообещала она.
4
Даррел последовал за ней в кормовую каюту. Мелани взгромоздила тяжелую сумку на койку, открыла ее и, достав пластиковый пакет, вручила его ему.
– Что-нибудь еще? – спросила она.
– Нет, спасибо, – поблагодарил ее Даррел и, сунув пакет под мышку, направился в ванную.
Пока он мылся, каждый пузырек пахнущей ванилью пены напоминал ему о Мелани. Он представил себе, как гладкое мыло скользит по ее шелковистой коже и пенится под потоком горячей воды. Он закрыл глаза, рисуя в воображении ее обнаженное гладкое тело.
– Эй, кто там, мне нужно в туалет, – позвал снаружи Эрни.
Даррел вздохнул и закрутил вентиль. Когда Эрни снова заворчал от нетерпения, обрывки видений, связанных с Мелани, моментально растворились вместе с мыльной водой, вытекшей через сливное отверстие.
…После того как Даррел одолжил у нее мыло и шампунь, Мелани так и не смогла продолжить игру в карты. Она уступила свое место Канди, которая так раздражала остальных игроков бесконечными расспросами о правилах преферанса, что после нескольких кругов игра закончилась. Теперь все уселись в кают-компании смотреть телевизор.
Мелани прошла на камбуз и, прислонившись к холодильнику со стаканом минеральной воды в руках, продолжала исподтишка следить за дверью в туалет. Она поймала себя на мысли, что бросает взгляд в ту сторону каждые пять-десять секунд. И всякий раз представляет себе, как Даррел намыливает тело ее шампунем и пена стекает вниз по его плечам и рукам.
Мелани покачала головой. Что это она делает? При каждом удобном случае она старается представить Даррела Уайта обнаженным. Такие мысли до добра не доведут!
Нет, она не попадется на его удочку и не влюбится в Уайта только из-за его чарующей улыбки. Или стройного телосложения. Или искусных и нежных пальцев, прикосновение которых посылает волны возбуждения через все ее тело.
Сумасшедшие мысли! Мелани резко поднялась и присела за миниатюрный столик. Мимо нее проковылял Эрни. Дернув дверцу туалета, он проворчал и принялся барабанить по ней кулаком. Мелани рассеянно наблюдала за ним.
В сущности, до того момента, когда она случайно узнала о существовании своего отца, она была круглой сиротой. Не имея возможности приехать, для чего пришлось бы пересечь почти всю страну, у нее оставался лишь один способ связи – телефон. Билет на самолет означал бы лишь кратковременный визит, он не был кардинальным решением. А Мелани хотелось коренным образом изменить свою жизнь.
Мать умерла, когда ей было всего двенадцать лет, спустя всего полгода после трагической гибели дедушки с бабушкой. Ни тетей, ни дядей у нее не было. Не было ни братьев, ни сестер. Своего отчима, Джо Пирсона, за члена своей семьи она не считала. Мать оставила ему дом, возможно посчитав, что у Мелани будет гарантированная крыша над головой.
Но вместо этого Джо заложил его, часть вырученных денег пропил, а остальные проиграл в игорных заведениях. Мелани всегда считала, что вполне может рассчитывать на материнский дом, но, когда Джо погиб, она, хотя и стала наследницей, вынуждена была продать его из-за огромных долгов по закладной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39