Теперь я знаю, что я не сумасшедший. Для меня это всегда было чем-то совершенно реальным, но я никогда никому ничего не рассказывал. Я боялся, что обо мне будут думать: «Когда он отключился, то наверное повредился в уме и так у него это и осталось». Иногда я думал о том, что, наверное, и другие переживали такой же опыт как и я, но едва ли мне удасться встретиться с кем-нибудь, кто знает о таком человеке, потому что я не думал, что кто-нибудь об этом расскажет. Если бы кто-нибудь пришел и рассказал мне об этом же до того, как я побывал там, то я вероятно тоже решил бы, что этот человек просто выставляется, потому что в нашем обществе это частенько бывает».
Однако, есть еще и другая причина из-за которой некоторые проявляют сдержанность в рассказах о своем опыте другим людям. Они чувствуют, что пережитое ими так трудно описать, это настолько выходит за рамки нашего языка, образа мышления и всего привычного существования, что просто бесполезно пытаться что-то объяснить.
ВЛИЯНИЕ НА ЖИЗНЬ
По причинам, которые были только что изложены, ни один из моих пациентов не соорудил себе портативного аналоя и не пошел проповедовать денно и нощно о своем опыте. Никто не порывался убедить других или попытаться всех убедить в реальности того, что им довелось пережить. На самом деле, как я убедился, трудность состоит в совершенно обратном: люди обычно очень сдержаны в рассказах о том, что с ними произошло.
Пережитый опыт оказал на их жизнь очень тонкое умиротворяющее воздействие. Многие говорили мне, что после того, что произошло они чувствуют, что их жизнь стала глубже и содержательнее, так как благодаря этому опыту они стали гораздо больше интересоваться фундаментальными филосовскими проблемами.
«До этого времени, – это было до того как я окончил колледж – я рос в очень маленьком городке. Люди в нем не отличались широким кругозором и я был таким же как и они. Я был типичным школьником. Но после того, как это случилось в моей жизни я захотел знать больше чем я знаю. Хотя в то время я не думал, что есть еще кто-нибудь, кто знает что-либо об этом, так как я никогда не выходил за пределы того маленького мирка в котором я жил. Я ничего не знал ни о физиологии ни о чем-либо другом в этом роде. Все, что я знал, – было ощущение, что я как будто повзрослел за одну ночь после того как это случилось, потому что это открыло для меня целый новый мир, о существовании которого я даже не подозревал. Я думал: «Как много такого, что следовало бы узнать». Другими словами, есть что-то большее в жизни чем футбол и танцы вечером в пятницу. И для меня стало очень важным знать то, о чем я раньше даже не подозревал. Я стал думать: «Где граница для человека и для его сознания?» Происшедшее со мной открыло мне целый мир».
Другое свидетельство: «С того момента, как это случилось, я всегда думаю о том, что я сделал с моей жизнью и что должен буду с ней делать. Моя прошлая жизнь – я не удовлетворен ею. Я не думал, что миру что-либо нужно от меня, так как я в самом деле делал то, что мне хотелось и так, как мне хотелось: и я еще живу и могу делать что-то еще. Но после того, как я умирал, все переменилось, сразу после этого опыта. Я стал задумываться, когда я совершал те или иные поступки, совершал ли я их потому, что они были хорошими для меня? Раньше я реагировал на что-либо просто импульсивно, теперь же я вначале обдумывал то с чем мне приходиться встречаться хорошенько и не спеша. Мне кажется, что все должно проходить через сознание и перевариться в нем.
Я стараюсь делать вещи по возможности существенные и те, после которых мое сознание и моя душа чувствуют себя лучше. Я стараюсь избегать предубеждений и не осуждать людей. Я стараюсь совершать поступки, которые хороши сами по себе, а не только полезны лично для меня. И мне кажется, что я стал теперь гораздо лучше разбираться в жизни. Я чувствую, что обязан этим тому, что со мной произошло, то есть своему опыту смерти, тому, что я тогда увидел и пережил».
Другие сообщают о том, что у них измнилось отношение к физической жизни, к которой они вернулись. Одна женщина, например, очень просто говорит об этом: «Это сделало для меня жизнь гораздо более ценной».
Один человек говорил мне следующее: «В каком-то смысле это было благословенным событием, потому что до этого сердечного приступа я был слишком занят планированием будущего моих детей и постоянно переживал то, что произошло вчера, так что я утрачивал радость настоящего. Сейчас я совершенно иначе отношусь к жизни».
Некоторые упоминают о том, что благодаря тому, что они прошли через опыт смерти, изменился их взгляд на соотношение ценности физического тела и его разума. Это особенно ярко выражено в рассказе одной женщины, которая пережила внетелесный опыт во время своей близости к смерти.
«В тот момент я была гораздо больше сосредоточена на состоянии моего разума, чем физического тела. Наш разум гораздо более важная часть нас, чем вид и форма нашего тела. До этого в моей жизни было все как раз наоборот. Мое основное внимание и главные интересы были сосредоточены на моем теле, а то, что происходит с моим разумом меня как-то не занимало, – все шло само по себе.
Но после того, как это произошло именно состояние моего разума стало основным предметом моих забот, а уже на втором месте забота о теле, – оно просто нужно для поддержания разумной жизни. Тогда для меня не имело значения, – есть у меня тело или нет. Я не думала об этом. Самым главным тогда для меня был мой разум». В очень небольшом числе случаев пациенты рассказывали о том, что после пережитого опыта смерти им казалось, что они приобретали или замечали за собой интуитивные способности, находящиеся на границе психики.
1. «После этого опыта я ощущаю себя как бы духовно обновленным. С тех пор многие говорили мне, что я сразу оказываю на них умиротворяющее воздействие, когда они взволнованы. Мне кажется, что я теперь лучше чувствую людей, могу быстрее улавливать их состояние».
2. «Я думаю, что после моего опыта смерти у меня появилась одна особенность, – я чувствую, когда в жизни других людей происходят какие-то неприятности. Например, очень часто, когда я нахожусь среди людей, поднимающихся в лифте в учреждении, где я работаю, мне кажется, что я почти читаю по их лицам, что с ними происходит и могу сказать, что они нуждаются в помощи и в какой именно. Много раз я заговаривал с людьми, которые были чем-то расстроены. Я приглашал их к себе в кабинет, чтобы поговорить с ними и помочь им».
3. «После того, как я переболел, я чувствую, что могу улавливать мысли и чувства людей. Я хорошо чувствую, когда человек чем-то обижен. Я часто могу сказать, что человек хочет сказать еще до того, как он начинает говорить. Многие не поверят мне, но у меня было много действительно поразительных примеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Однако, есть еще и другая причина из-за которой некоторые проявляют сдержанность в рассказах о своем опыте другим людям. Они чувствуют, что пережитое ими так трудно описать, это настолько выходит за рамки нашего языка, образа мышления и всего привычного существования, что просто бесполезно пытаться что-то объяснить.
ВЛИЯНИЕ НА ЖИЗНЬ
По причинам, которые были только что изложены, ни один из моих пациентов не соорудил себе портативного аналоя и не пошел проповедовать денно и нощно о своем опыте. Никто не порывался убедить других или попытаться всех убедить в реальности того, что им довелось пережить. На самом деле, как я убедился, трудность состоит в совершенно обратном: люди обычно очень сдержаны в рассказах о том, что с ними произошло.
Пережитый опыт оказал на их жизнь очень тонкое умиротворяющее воздействие. Многие говорили мне, что после того, что произошло они чувствуют, что их жизнь стала глубже и содержательнее, так как благодаря этому опыту они стали гораздо больше интересоваться фундаментальными филосовскими проблемами.
«До этого времени, – это было до того как я окончил колледж – я рос в очень маленьком городке. Люди в нем не отличались широким кругозором и я был таким же как и они. Я был типичным школьником. Но после того, как это случилось в моей жизни я захотел знать больше чем я знаю. Хотя в то время я не думал, что есть еще кто-нибудь, кто знает что-либо об этом, так как я никогда не выходил за пределы того маленького мирка в котором я жил. Я ничего не знал ни о физиологии ни о чем-либо другом в этом роде. Все, что я знал, – было ощущение, что я как будто повзрослел за одну ночь после того как это случилось, потому что это открыло для меня целый новый мир, о существовании которого я даже не подозревал. Я думал: «Как много такого, что следовало бы узнать». Другими словами, есть что-то большее в жизни чем футбол и танцы вечером в пятницу. И для меня стало очень важным знать то, о чем я раньше даже не подозревал. Я стал думать: «Где граница для человека и для его сознания?» Происшедшее со мной открыло мне целый мир».
Другое свидетельство: «С того момента, как это случилось, я всегда думаю о том, что я сделал с моей жизнью и что должен буду с ней делать. Моя прошлая жизнь – я не удовлетворен ею. Я не думал, что миру что-либо нужно от меня, так как я в самом деле делал то, что мне хотелось и так, как мне хотелось: и я еще живу и могу делать что-то еще. Но после того, как я умирал, все переменилось, сразу после этого опыта. Я стал задумываться, когда я совершал те или иные поступки, совершал ли я их потому, что они были хорошими для меня? Раньше я реагировал на что-либо просто импульсивно, теперь же я вначале обдумывал то с чем мне приходиться встречаться хорошенько и не спеша. Мне кажется, что все должно проходить через сознание и перевариться в нем.
Я стараюсь делать вещи по возможности существенные и те, после которых мое сознание и моя душа чувствуют себя лучше. Я стараюсь избегать предубеждений и не осуждать людей. Я стараюсь совершать поступки, которые хороши сами по себе, а не только полезны лично для меня. И мне кажется, что я стал теперь гораздо лучше разбираться в жизни. Я чувствую, что обязан этим тому, что со мной произошло, то есть своему опыту смерти, тому, что я тогда увидел и пережил».
Другие сообщают о том, что у них измнилось отношение к физической жизни, к которой они вернулись. Одна женщина, например, очень просто говорит об этом: «Это сделало для меня жизнь гораздо более ценной».
Один человек говорил мне следующее: «В каком-то смысле это было благословенным событием, потому что до этого сердечного приступа я был слишком занят планированием будущего моих детей и постоянно переживал то, что произошло вчера, так что я утрачивал радость настоящего. Сейчас я совершенно иначе отношусь к жизни».
Некоторые упоминают о том, что благодаря тому, что они прошли через опыт смерти, изменился их взгляд на соотношение ценности физического тела и его разума. Это особенно ярко выражено в рассказе одной женщины, которая пережила внетелесный опыт во время своей близости к смерти.
«В тот момент я была гораздо больше сосредоточена на состоянии моего разума, чем физического тела. Наш разум гораздо более важная часть нас, чем вид и форма нашего тела. До этого в моей жизни было все как раз наоборот. Мое основное внимание и главные интересы были сосредоточены на моем теле, а то, что происходит с моим разумом меня как-то не занимало, – все шло само по себе.
Но после того, как это произошло именно состояние моего разума стало основным предметом моих забот, а уже на втором месте забота о теле, – оно просто нужно для поддержания разумной жизни. Тогда для меня не имело значения, – есть у меня тело или нет. Я не думала об этом. Самым главным тогда для меня был мой разум». В очень небольшом числе случаев пациенты рассказывали о том, что после пережитого опыта смерти им казалось, что они приобретали или замечали за собой интуитивные способности, находящиеся на границе психики.
1. «После этого опыта я ощущаю себя как бы духовно обновленным. С тех пор многие говорили мне, что я сразу оказываю на них умиротворяющее воздействие, когда они взволнованы. Мне кажется, что я теперь лучше чувствую людей, могу быстрее улавливать их состояние».
2. «Я думаю, что после моего опыта смерти у меня появилась одна особенность, – я чувствую, когда в жизни других людей происходят какие-то неприятности. Например, очень часто, когда я нахожусь среди людей, поднимающихся в лифте в учреждении, где я работаю, мне кажется, что я почти читаю по их лицам, что с ними происходит и могу сказать, что они нуждаются в помощи и в какой именно. Много раз я заговаривал с людьми, которые были чем-то расстроены. Я приглашал их к себе в кабинет, чтобы поговорить с ними и помочь им».
3. «После того, как я переболел, я чувствую, что могу улавливать мысли и чувства людей. Я хорошо чувствую, когда человек чем-то обижен. Я часто могу сказать, что человек хочет сказать еще до того, как он начинает говорить. Многие не поверят мне, но у меня было много действительно поразительных примеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37