Возрождение в расцвете, но по-прежнему высоки знамена темных сил. Немецкие, испанские, французские и швейцарские солдаты занимают отдельные участки полуострова. Беспокойство и меланхолия омрачают жизнь итальянских властителей и аристократов и сквозят в их письмах. Церковь уже долго находится под властью Пап, которые продают ее милости и саны, осыпают титулами родственников и друзей, назначают на высшие посты фаворитов из знати и политической элиты. В Германии Мартин Лютер и его коронованные сторонники без особых проблем разрушают единство Католической Церкви, и протестантская ересь уже просочилась на Апеннинский полуостров.
Аристократическая республика Венеция – самое значительное итальянское государство. В Тоскане последняя Флорентийская Республика, поощряя открытые политические дебаты, отчаянно борется против возвращения деспотии дома Медичи. Дальше к югу папское государство захватывает центральную Италию, а Рим – город Папы Климента VII. На севере за могущественное герцогство Миланское борются король Франции и император Карл V Габсбург, который уже правит Неаполитанским королевством далеко на юге.
Одним словом, большинство территорий Италии превратилось в поля сражений для армий интервентов. Тем не менее повседневная жизнь, похоже, не особенно изменилась. Эпохальные вопросы остаются уделом правителей.
Вендрамин, автор следующего дневника, родился в одной из наиболее влиятельных венецианских семей.
1. [Пьетро Вендрамин. Отрывок из дневника:]
XII сентября [1529] …Все состоялось вчера в шесть часов. По приказу Совета Десяти [Венецианская тайная политическая полиция] парфюмера и фальшивомонетчика Сардеско привезли в Риальто. Огромная толпа ожидала его. Был солнечный день. Первыми появились глашатаи и начали трубить. Когда на площадь в полной тишине прибыли помощники палача, ювелир расплавил поддельные дукаты. Уложив Сардеско на землю, стражники открыли ему рот щипцами. Палач начал тонкой струйкой лить туда расплавленный свинец. Боже мой! Его ноги дергались и бились в конвульсиях. Люди отпрянули. Кто-то закричал: «Смотрите!» Руки фальшивомонетчика, словно клещи, резко сжались. Глаза были широко открыты. Никто – в том числе и я – не мог оторвать взгляда. Он не издал ни звука, даже не поперхнулся. Его тело выпрямилось и застыло: он умер прямо там, лежа на спине.
Я обращаюсь к Господу, да поможет Он нам выучить этот урок. Аминь. Аминь.
После казни надо было выпить по стакану вина. Я был с Якопо [Лореданом]. Еще нам хотелось послушать последние сплетни. Итак, мы направились в «Золотой Ястреб» с несколькими приезжими купцами. Один рассказал нам, что месяцев двадцать назад в Милане в подобном преступлении был уличен священник, только тот подделывал серебро. Он заплатил за свое злодеяние сполна. Из высоких окон палаццо правительства была спущена клетка. Мошенник был подвешен внутри вверх ногами. Только через два дня он перестал двигаться. На третий умер. Однако один миланский купец, сидевший неподалеку от нас, услышал рассказ нашего спутника. «Нет, господин, – вмешался он, – все было не совсем так. Дело обстояло хуже: тот священник запятнал себя убийством. Он помог одной благородной даме – она была его прихожанкой и любовницей – убить ее мужа. Они воспользовались ядом. Избавившись от супруга, они могли чаще превращаться в животное о двух спинах, а оба они горели таким желанием. Но все-таки не догорели. Он отправился в клетку, а она потеряла голову под топором».
Второе из приведенных ниже писем было зашифровано, вместо букв использовались цифры, а вместо некоторых слов – заглавные буквы. Шифр часто использовался в Италии эпохи Возрождения, особенно в дипломатии и переписке политических изгнанников.
2. [Бернардо Лоредан. Письмо:]
Дорогой Пандольфо, умоляю вас, ответьте незамедлительно. Правда ли, что монах в наших местах? Во имя Господа, как он выглядит? Мне нужно точное описание. Да пребудет с вами Христос. Венеция, XVIII сентября [1529]. Бернардо
3. [Пандольфо, фамилия неизвестна. Письмо, зашифровано:]
Бернардо Лоредану в Венецию.
Высокочтимый Бернардо, случилось худшее. Объявился новый Иуда и уже приготовил свой поцелуй. У меня есть доказательства. Будьте осторожны. Нет времени на подробности. Я молюсь, чтобы мое предупреждение дошло до вас раньше, чем вы услышите в Совете. Во имя Христа. Виченца. XIX сентября. 1529. Пандольфо.
В следующем отрывке, духовной исповеди, появляется главная героиня повести. Покаянные исповеди, конечно, произносились прямо перед священником, но в исключительных случаях они могли быть записаны.
Поскольку исповедь Лореданы довольно длинная, а знаками препинания она пользовалась нечасто, мы разбили текст на абзацы и слегка разнообразили пунктуацию. Однако ее запятую вместо точки мы сохранили.
4. [Лоредана Лоредан Контарини. Исповедь:]
Достопочтенный отец Клеменс, прошу вас, благословите меня, ибо я согрешила.
Вы не знакомы со мной, вы даже меня никогда не видели, потому что мне нужен исповедник, который меня не знает, а потому, прошу вас, читайте дальше и простите меня за то, что я обращаюсь к вам так, без предупреждения, но вы знаете брата Орсо, он сказал мне об этом. Эта исповедь вместе с его исповедью будет передана вам моей кузиной и дорогим другом Полиссеной Джустиниани, а после того, как вы прочтете ее, прошу вас поговорить со мной и молю, передайте сестре Полиссене, когда я могу увидеть вас.
С самого начала я должна сказать – надеюсь, вы сможете отпустить мои тяжкие грехи. Женщина, которую брат Орсо в своей исповеди называет мадонной Икс, – это я, и моя исповедь должна быть прочитана вместе с его тем же слугой Христовым, и вы увидите почему. От всего сердца благодарю вас.
Орсо отдал мне свою исповедь перед тем, как начал скрываться, он хотел, чтобы я прочитала ее прежде, чем отдать вам, но не желал, чтобы я называла себя, только я решила, что будет неправильно, если вы не узнаете, ведь я погрязла в том же грехе, что и он, мы почти одно целое, и вы должны знать и об этом, чтобы понять, что же случилось на самом деле. Исповедь брата Орсо придала мне храбрости записать мою ужасающую историю и дать отчет, как выражаются проповедники, и признаться во всем, что я сделала, во всех постыдных и греховных поступках, не исключая никаких грубых и мерзких слов. Жизнь моя отягощена грехом. Перо дрожит у меня в руках, когда вспоминаю некоторые вещи, о которых мне предстоит рассказать вам, Боже мой. Во многих из них я никогда не исповедовалась, и вы поймете почему, но теперь вы должны все узнать, чтобы спасти меня и помочь спасти Орсо, если это возможно. Я думаю, женщины никогда не пишут больше нескольких слов или страницы за раз, может быть только религиозные женщины, но я сейчас записываю свою исповедь, ведь я не отважилась бы произнести или написать ее перед вами или перед кем бы то ни было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70