Ему известно, что на судне вы в дополнение к своим основным обязанностям выполняете функции офицера полиции.
Инспектор ткнул пальцем мне в живот.
Да уж, этот паренек заварил хорошую кашу! Можете быть уверены: после всего, что случилось ночью, Ортоли ни за что не решится снова выйти в эфир!
Мне очень жаль, что так случилось, господа, — тяжело вздохнул хозяин каюты.
Как бы там ни было, мы не можем больше оставаться в каюте 96 и терпеть слежку этого юного детектива-любителя и его приятелей. Прошу перевести нас в другую каюту, пусть она будет и не такой комфортабельной. Служба прежде всего!
— Хорошо, мсье. Завтра же вас поселят в каюте той несчастной дамы, у которой украли шкатулку.
— Другая каюта нам нужна не завтра, а немедленно! Не забывайте: мы плывем только до Александрии. Кстати, в котором часу мы приходим в порт?
По расписанию должны были в пять утра, но мы опаздываем, а из-за шторма опоздание увеличилось еще больше.
Так когда же все-таки?
Трудно сказать. Во всяком случае, не раньше шести.
Может ли судно увеличить скорость, чтобы наверстать время? Для нас это очень важно.
Я поговорю с капитаном.
Благодарю вас, господин помощник, мы на вас рассчитываем. — И, повернувшись ко мне, полицейский сухо добавил: — Чтобы никому ни слова, ясно?! Ни слова о том, что ты здесь услышал. Иначе этот круиз запомнится тебе надолго! Уж я об этом позабочусь, будь спокоен!
ОТКРЫТИЕ КАФИ
Я настолько растерялся, что, выйдя от помощника капитана, не спустился к нам в «подвал», а остался на палубе, чтобы хоть немного собраться с мыслями.
От разговора с полицейскими у меня осталось самое тягостное впечатление. В их отношении сквозила плохо скрываемая неприязнь, так что было ясно: теперь нам оставалось только по мере сил ни во что не вмешиваться. Самым же обидным было то, что мне приходилось отказаться от всякой надежды увидеть, как арестуют дежурного по палубе! В Александрии он должен был сойти с корабля, не понеся никакого наказания за попытку убить моего пса.
Однако, по некотором размышлении, поведение полицейских показалось мне по меньшей мере странным. Они сообщили помощнику капитана и мне совершенно секретную информацию. К тому же у меня сложилось впечатление, что они слишком уж поспешно согласились со мной, когда я поделился своими подозрениями в отношении Ортоли. Ведь указал на него все-таки я! И еще одна деталь: детективы требовали, чтобы теплоход пришел в Александрию точно по расписанию. Но какое это могло иметь значение, если дежурный по палубе сойдет на берег одновременно с ними? Короче, у меня возникло чувство, что в этом деле многое остается неясным и полицейские не проявляют большого рвения, чтобы помочь помощнику капитана найти похищенные драгоценности. Конечно, розыск вора на корабле не входил в их прямые обязанности. Однако кража была очень крупной, что служило вполне достаточным основанием для их вмешательства.
Так и не отыскав ответа на мучившие меня вопросы, я в конце концов спустился к нетерпеливо ожидавшим меня товарищам и рассказал им обо всем, что видел и слышал.
Они, как и я, возмутились при мысли, что человек, едва не убивший Кафи, не будет наказан. Однако поведение инспекторов показалось им вполне логичным. Полицейские отвечали за выполнение порученного им задания — и только. Взявшись же за расследование кражи, они рисковали быть раскрытыми. Поэтому нам оставалось лишь молчать. По крайней мере до того момента, когда теплоход прибудет в Александрию и детективы покинут его борт. Если же помощнику капитана действительно удастся организовать досмотр сходящих на берег пассажиров и членов команды так, чтобы никто из них не смог пронести драгоценности, появится реальный шанс обнаружить шкатулку еще до прихода «Виль-дё-Нис» в Марсель.
— Будет уж вам! — воскликнул Гий. — В конце концов, мы сделали все, что могли. Нам не в чем себя упрекнуть. Главное — что Кафи спасен, а об остальном лучше забыть!
Я так не считал. Чем дольше я раздумывал, тем тверже был уверен, что до нашего прихода в Александрию обязательно случится что-нибудь еще. Зачем полицейским понадобилось перебираться в другую каюту? Ответ мог быть только один: они все еще опасались нас и не хотели, чтобы нам стало известно, чем они будут заниматься следующей ночью.
И вдруг меня озарило. Это было похоже на удар молнии. Я нетерпеливо спросил:
Где Мади? Отвечайте живо!
Она заходила сюда, когда ты еще спал. А потом поднялась на верхнюю палубу вместе с Кафи, чтобы он мог подышать свежим воздухом после ночных волнений.
— Я должен как можно скорее ее увидеть! Пусть кто-нибудь за ней сходит!
Стриженый вышел из каюты. Однако не успел он сделать и десяти шагов, как столкнулся с нашей подружкой, возвращавшейся с прогулки.
— Мади, только один вопрос. Если ты сумеешь на него ответить, все сразу станет понятно. Ты слышала какой-нибудь шум в каюте 96 после того, как мы расстались?
— Нет. Даже если один из полицейских и оставался в каюте, ему было не с кем разговаривать.
И все же ты могла услышать какие-то звуки.
Ничего.
А ты слышала скрип двери, когда полицейский вернулся?
— Да. Она скрипела дважды с интервалом в несколько минут, как будто два человека вернулись в каюту поодиночке.
Ты в этом уверена? Совершенно уверена?
Шторм стал стихать, так что я прекрасно все слышала. Ошибиться было нельзя. Да и Кафи насторожился. Это настолько важно?
Я молчал. Мысли в моей голове лихорадочно сменяли одна другую. Приятели нетерпеливо уставились на меня.
— Ну же, Тиду, говори! О чем ты думаешь?
Я еще не был полностью уверен в своих выводах, а потому ответил не фазу:
— Дежурный по палубе ни в чем не виноват! В помещении для перевозки животных на меня набросился вовсе не он! Не он выбросил за борт моего пса и не он был сегодня ночью в кабинке инструктора по плаванию!
— Кто же тогда?
— Это мог быть только один из полицейских! Друзья остолбенело уставились на меня, как будто
я вдруг заболел и начал бредить.
— Что?! — вскрикнул Стриженый. — Ты хочешь сказать, что инспектор полиции хотел убить Кафи?!
— Точных доказательств у меня нет, но судя по тому, что только что рассказала нам Мали…
В каюте повисла тяжелая тишина. Я выждал несколько секунд и продолжал:
— Этой ночью я был уверен, что слежу за одним полицейским. Но его приятель вышел из каюты еще раньше, только мы этого не услышали. Именно он и вел радиопередачу из кабинки!
— Ведь ты говорил, что видел, как оттуда выскочил кто-то из команды!
Это несложно объяснить. Тот инспектор, что повыше ростом, надел форму моряка.
Зачем?
— Случайный пассажир, которому вздумается выйти ночью на палубу, не удивится, если встретит человека в морской форме.
— И ты думаешь, что драгоценности похитили тоже эти детективы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24