Возможность управляемого спонтанного пробоя
пространства-внепространства и т.о. размыкания случайного ТП-к.
была обнаружена и изучена лишь после изобретения ТОПок (см.)"
ТП-энциклопедия. М., 114. С. 709
С той поры прошло меньше года, за этот срок техника телепортации на
глазах Филина сделала резкий рывок вперед. ТП-каналы известны всем и
каждому с детства, но о ТОПках широкая публика тогда ничего не знала, о
ТИПах тоже имел представление только очень небольшой круг лиц. Публика
пользовалась стационарными ТП-кабинами и ТП-камерами, и, разумеется, не
всякому это было по душе. По чести говоря, защитников ТП было куда меньше,
чем недовольных. Граждане реагировали по-разному. Одни кашляли в кулак и
безмолвно роптали, другие, подавляющее большинство, обрушивали на
министерство транспорта лавины письменных, видео- и компьютерных жалоб,
третьи - наиболее отчаянные головы и пытливые умы - заваливали Комитет по
изобретениям доморощенными проектами усовершенствования телепортации.
Иван Данилович относился к первым. Он, в общем-то, безропотно сносил
все причуды телепортационных станций, но дело в том, что работал Филин в
видеогазете "Накануне" и постоянно пропадал в командировках по наказам
зрителей, поэтому раздражение от неполадок в ТП-системе накапливалось
постепенно и в нем, человеке тихом и доброжелательном. И Филин тоже
вынашивал идею гневного видеописьма в высокие инстанции.
Судите сами, ТП-перенос - это, конечно, хорошо: мгновение, и ты уже
за десять тысяч (или за миллион) километров от исходного рубежа. Но вот
беда: войти в природный ТП-канал можно только в определенной точке - в
узле или так называемой пучности, - а эти узлы и пучности расположены в
пространстве крайне неравномерно и притом порой в совершенно неудобных
местах. Счастье, если узел обнаруживается на поверхности земли или
невысоко от нее - как, например, в Киеве, где таких точек целый десяток.
Гораздо чаще пучности встречаются под землей или под водой, тогда
строительство ТП-станций - целая проблема. В Кимрах, скажем, чтобы
воспользоваться ТП-камерой, надо спуститься на пять километров под землю.
В Москве всего три узла. Центральный - в Екатериновке - всегда
страшно загружен. Высотный расположен в стратосфере, на высоте двенадцать
километров, - туда добираются самолетами, но пользоваться ими тягомотно:
летающую платформу то и дело относит от пучности, и нужно всегда долго
ждать, пока пилоты ювелирно подгонят станцию к нужной точке. Наконец, есть
ТП-станция в Малаховке. Она размещается на верхушке огромного пилона
высотой восемьсот метров.
Вот как раз этой станцией Филин чаще всего и пользовался. А
раздражало его - и всех остальных пассажиров - больше всего то, что
ТП-каналы вели себя совершенно непредсказуемо. Сейчас канал открыт (или,
говоря языком специалистов, разомкнут), а через три минуты - тю-тю:
пространство сомкнулось. Сиди и жди, пока канал откроется снова. Причем
это может случиться через пять минут, а может - через двое суток. И ничего
не поделаешь - природа!
Главное же неудобство Малаховской станции заключалось в том, что зал
ожидания находился внизу, у подножия пилона. С технической точки зрения
это было вполне обоснованно: поди размести помещение на тысячу мест на
вершине почти километровой башни, но - только с технической. Человеческая
психология с указанным обстоятельством мириться никак не хотела.
В тот день Иван Данилович добрался до Малаховки на монорельсе. Вошел
в здание ТП-станции и обрадовался: канал был открыт. Возле ближайшего
регистрационного терминала пассажиров не наблюдалось. Филин подошел к
ярко-желтому ящику и сунул в щель свой "вечный" билет. Машина щелкнула.
Вытянув билет, Филин увидел, что на нем светится число 1014. Значит, в
очереди он был тысяча четырнадцатым. Цифирки мигнули, и вместо четверки
загорелась тройка - очередь двигалась.
Ждать пришлось часа полтора, не меньше. Когда на билете засветилось
число 200, Филин, действуя по всем правилам, покинул зал ожидания и
направился к подъемникам. Пятьдесят лифтов действовали бесперебойно: за
считанные минуты они доставляли пассажиров на восьмисотметровую высоту и
выплевывали порции людей в "редуктор" - большой зал на верхушке пилона. По
редуктору петляла бесконечная очередь, головой упиравшаяся в малахитовые
двери под большим розовым табло. Каждые пять секунд на табло вспыхивала
надпись: "Свободно", - и каждые пять секунд очередной пассажир отправлялся
в мгновенное путешествие через внепространство.
Вместе с десятком пассажиров Филин вошел в зеркальную кабину лифта, и
подъемник начал стремительный разбег. Секунд через двадцать он вдруг резко
затормозил, качнулся и остановился. Свет в кабине погас. Наступила
звенящая тишина. Кто-то тоскливо вздохнул. Кто-то тихо выругался.
Филин поднес к глазам билет. Каждые пять секунд светящееся число
уменьшалось на единицу.
165... 164... 163... 162...
В черноте кабины зажглись и стали двигаться другие зеленоватые
огоньки - это остальные пассажиры вытащили билеты и стали разглядывать
знаки судьбы.
Сосед Филина справа тяжело засопел и принялся методично колотить
кулаком по кнопкам пульта. Безрезультатно.
131... 130... 129... 128...
Сосед слева подпрыгнул и закричал:
- Эй! Кто-нибудь! Мы застряли! Вы слышите? Мы застряли и опаздываем!
93... 92... 91... 90...
"Черт!" - подумал Филин.
47... 46... 45... 44...
Его очередь должна была подойти через 3 минуты 40 секунд. Подъем на
исправном Лифте занимает 3 минуты 20 секунд.
- Черт!!! - закричал Филин и тоже ударил кулаком по пульту.
Вспыхнул свет. Лифт вздрогнул и поехал вниз.
В секции регистрации Иван Данилович - злой и растрепанный - снова
сунул билет в щель терминала. На этот раз компьютер был более милостив:
светящийся штамп показывал число 729. Ждать предстояло всего какой-то час.
Чтобы убить время, Филин, тоскуя, принялся слоняться по залу
ожидания, прислушиваясь к праздным разговорам.
- ...А между прочим, один мой сослуживец, Полосатов, через это тепе
выговор получил. Он, видите ли, живет-то в Моршанске, у них там с
тепе-станциями дело хорошо обстоит, а работаем мы в Крылатском, тренерами.
Вот он и прыгает каждый день по два раза: Моршанск - Екатериновка,
Екатериновка - Моршанск. А в один прекрасный день мы утром - хвать: нет
Полосатова. Туда-сюда, звоним в Моршанск, говорят - отбыл на работу. Ну
ничего себе?! Ни хрена не понятно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
пространства-внепространства и т.о. размыкания случайного ТП-к.
была обнаружена и изучена лишь после изобретения ТОПок (см.)"
ТП-энциклопедия. М., 114. С. 709
С той поры прошло меньше года, за этот срок техника телепортации на
глазах Филина сделала резкий рывок вперед. ТП-каналы известны всем и
каждому с детства, но о ТОПках широкая публика тогда ничего не знала, о
ТИПах тоже имел представление только очень небольшой круг лиц. Публика
пользовалась стационарными ТП-кабинами и ТП-камерами, и, разумеется, не
всякому это было по душе. По чести говоря, защитников ТП было куда меньше,
чем недовольных. Граждане реагировали по-разному. Одни кашляли в кулак и
безмолвно роптали, другие, подавляющее большинство, обрушивали на
министерство транспорта лавины письменных, видео- и компьютерных жалоб,
третьи - наиболее отчаянные головы и пытливые умы - заваливали Комитет по
изобретениям доморощенными проектами усовершенствования телепортации.
Иван Данилович относился к первым. Он, в общем-то, безропотно сносил
все причуды телепортационных станций, но дело в том, что работал Филин в
видеогазете "Накануне" и постоянно пропадал в командировках по наказам
зрителей, поэтому раздражение от неполадок в ТП-системе накапливалось
постепенно и в нем, человеке тихом и доброжелательном. И Филин тоже
вынашивал идею гневного видеописьма в высокие инстанции.
Судите сами, ТП-перенос - это, конечно, хорошо: мгновение, и ты уже
за десять тысяч (или за миллион) километров от исходного рубежа. Но вот
беда: войти в природный ТП-канал можно только в определенной точке - в
узле или так называемой пучности, - а эти узлы и пучности расположены в
пространстве крайне неравномерно и притом порой в совершенно неудобных
местах. Счастье, если узел обнаруживается на поверхности земли или
невысоко от нее - как, например, в Киеве, где таких точек целый десяток.
Гораздо чаще пучности встречаются под землей или под водой, тогда
строительство ТП-станций - целая проблема. В Кимрах, скажем, чтобы
воспользоваться ТП-камерой, надо спуститься на пять километров под землю.
В Москве всего три узла. Центральный - в Екатериновке - всегда
страшно загружен. Высотный расположен в стратосфере, на высоте двенадцать
километров, - туда добираются самолетами, но пользоваться ими тягомотно:
летающую платформу то и дело относит от пучности, и нужно всегда долго
ждать, пока пилоты ювелирно подгонят станцию к нужной точке. Наконец, есть
ТП-станция в Малаховке. Она размещается на верхушке огромного пилона
высотой восемьсот метров.
Вот как раз этой станцией Филин чаще всего и пользовался. А
раздражало его - и всех остальных пассажиров - больше всего то, что
ТП-каналы вели себя совершенно непредсказуемо. Сейчас канал открыт (или,
говоря языком специалистов, разомкнут), а через три минуты - тю-тю:
пространство сомкнулось. Сиди и жди, пока канал откроется снова. Причем
это может случиться через пять минут, а может - через двое суток. И ничего
не поделаешь - природа!
Главное же неудобство Малаховской станции заключалось в том, что зал
ожидания находился внизу, у подножия пилона. С технической точки зрения
это было вполне обоснованно: поди размести помещение на тысячу мест на
вершине почти километровой башни, но - только с технической. Человеческая
психология с указанным обстоятельством мириться никак не хотела.
В тот день Иван Данилович добрался до Малаховки на монорельсе. Вошел
в здание ТП-станции и обрадовался: канал был открыт. Возле ближайшего
регистрационного терминала пассажиров не наблюдалось. Филин подошел к
ярко-желтому ящику и сунул в щель свой "вечный" билет. Машина щелкнула.
Вытянув билет, Филин увидел, что на нем светится число 1014. Значит, в
очереди он был тысяча четырнадцатым. Цифирки мигнули, и вместо четверки
загорелась тройка - очередь двигалась.
Ждать пришлось часа полтора, не меньше. Когда на билете засветилось
число 200, Филин, действуя по всем правилам, покинул зал ожидания и
направился к подъемникам. Пятьдесят лифтов действовали бесперебойно: за
считанные минуты они доставляли пассажиров на восьмисотметровую высоту и
выплевывали порции людей в "редуктор" - большой зал на верхушке пилона. По
редуктору петляла бесконечная очередь, головой упиравшаяся в малахитовые
двери под большим розовым табло. Каждые пять секунд на табло вспыхивала
надпись: "Свободно", - и каждые пять секунд очередной пассажир отправлялся
в мгновенное путешествие через внепространство.
Вместе с десятком пассажиров Филин вошел в зеркальную кабину лифта, и
подъемник начал стремительный разбег. Секунд через двадцать он вдруг резко
затормозил, качнулся и остановился. Свет в кабине погас. Наступила
звенящая тишина. Кто-то тоскливо вздохнул. Кто-то тихо выругался.
Филин поднес к глазам билет. Каждые пять секунд светящееся число
уменьшалось на единицу.
165... 164... 163... 162...
В черноте кабины зажглись и стали двигаться другие зеленоватые
огоньки - это остальные пассажиры вытащили билеты и стали разглядывать
знаки судьбы.
Сосед Филина справа тяжело засопел и принялся методично колотить
кулаком по кнопкам пульта. Безрезультатно.
131... 130... 129... 128...
Сосед слева подпрыгнул и закричал:
- Эй! Кто-нибудь! Мы застряли! Вы слышите? Мы застряли и опаздываем!
93... 92... 91... 90...
"Черт!" - подумал Филин.
47... 46... 45... 44...
Его очередь должна была подойти через 3 минуты 40 секунд. Подъем на
исправном Лифте занимает 3 минуты 20 секунд.
- Черт!!! - закричал Филин и тоже ударил кулаком по пульту.
Вспыхнул свет. Лифт вздрогнул и поехал вниз.
В секции регистрации Иван Данилович - злой и растрепанный - снова
сунул билет в щель терминала. На этот раз компьютер был более милостив:
светящийся штамп показывал число 729. Ждать предстояло всего какой-то час.
Чтобы убить время, Филин, тоскуя, принялся слоняться по залу
ожидания, прислушиваясь к праздным разговорам.
- ...А между прочим, один мой сослуживец, Полосатов, через это тепе
выговор получил. Он, видите ли, живет-то в Моршанске, у них там с
тепе-станциями дело хорошо обстоит, а работаем мы в Крылатском, тренерами.
Вот он и прыгает каждый день по два раза: Моршанск - Екатериновка,
Екатериновка - Моршанск. А в один прекрасный день мы утром - хвать: нет
Полосатова. Туда-сюда, звоним в Моршанск, говорят - отбыл на работу. Ну
ничего себе?! Ни хрена не понятно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25