"Цветок" получил десять крепостей, направление - Святая Елена. "Червяки" получили тепловые бомбы, направление - остров Рождества через Сокотру. "Океан" получил начинку крылатых ракет, потрошение состоится на Фарерских островах в конце месяца. Дата распродажи сверхзвуковых бомбардировщиков будет определена нескоро. Ольсен".
Надо ли говорить, какой важности сообщение было у меня в руках! В концентрированном виде оно содержало секретнейшие данные двух аукционов, рейкьявикского и галифаксского. Что касается жаргонных словечек, то у них очень простые толкования. "Цветок" - это, конечно, Международное управление по вопросам солнечной энергии (его эмблема - цветок подсолнечника), а под "крепостями" разумеются стратегические бомбардировщики B-52G. "Червяками" определенные вредоносные круги пренебрежительно называют представителей ФАО, а именно Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН закупила в Галифаксе крупную партию "газотопливных" бомб. "Океан" - совсем прозрачно: имеется в виду Межправительственная океанографическая комиссия, получившая право распотрошить "томагавки". Ну и "сверхзвуковые бомбардировщики" - это "стелты", продажа которых так и не состоялась.
Какая мне разница, кто получатель этого сообщения? Главное, что у меня в руках есть неопровержимое доказательство: в мире действует тайная милитаристская организация, пресловутая ложа, комитет вооружений, и она тщательным образом собирает сведения о демонтированном или распотрошенном вооружении. Готовится к тому, чтобы в один прекрасный день наложить на оружие свою жадную руку и предъявить планете ультиматум. Кто состоит в этой организации - пока неизвестно. Я знаю только, что среди ее агентов есть бывшие сотрудники ЦРУ.
20
Теперь предстояло решить последние две задачи: минимум - ознакомить с моим открытием весь мир, максимум - отобрать у Лейтона его компьютер. "Что, от обороны переходишь к наступлению?" - спросил я себя. И сам себе ответил: "Пора".
Как же подать весть миру? От того, как я с этим справлюсь, зависит тактика контакта с Лейтоном. Правда, если сейчас по "Стратопорту" ударит ракета, никакая тактика уже не поможет. Однако с ракетой они что-то подозрительно медлят.
Ракета... Стоп. Я понял, откуда она взялась. Не из самолета - чужой самолет мгновенно засекла бы система "свой - чужой". По нашему "Стратопорту" выстрелили с подводной лодки. Какая-нибудь незарегистрированная лодка всплыла в открытом море, произвела пуск ракеты и снова ушла на глубину. Вот почему не было второго выстрела: скорости не те. Не изобрели еще такую подводную лодку, которая смогла бы соперничать в скорости с воздушным крейсером.
Так, отлично. Значит, наш "Стратопорт" будет жить. А мы... Мы еще поборемся.
И все же - как быть с сообщением? И тут меня осенило. В очередной раз. Я же в туалете! Ассенизационная система "Стратопорта" работает так: содержимое собирается в шлюзовом накопителе, а потом автоматически выбрасывается сжатым воздухом за борт. Автомат, насколько я помню, срабатывает после пятидесяти нажатий на педаль спуска воды.
Я включил звуковой канал компьютера и короткими фразами уместил все: и способ перехвата с помощью ридара, и суть шифровки и убийство Фалеева, и гибель Мерты, и несчастного неумеху, и даже мифическую даму, пригласившую меня на место 17-F, которое вскоре подверглось лучевому удару. Упомянул я и про подводную лодку, указав, в каком квадрате океана ее выуживать. Свой текст я закончил словами: "Иду на Ольсена".
Теперь оставалось немногое. Я ввел программу цифрового сжатия пакета информации, включил репетир и перевел радиостанцию на передачу по всем диапазонам. Сквозь корпус "Стратопорта" сигналам не пробиться, по тут мне поможет ассенизационная система. У меня в кармане лежал целехонький пластиковый пакет (давнее правило: все необходимое ношу с собой). Я сунул в него компьютер, который превратился в широковещательную станцию, и заварил пластик металлической расческой, нагрев ее в пламени зажигалки.
Ударом ноги я пробил фаянсовое дно унитаза и в расширившееся отверстие бережно опустил загерметизированный комп. Мой верный друг... Сантименты. Я принялся давить на педаль и после тридцать шестого нажатия услышал приглушенный всхлип пневмопровода. Комп провалился в бездну.
Он будет лететь, кувыркаясь, и за время падения успеет раз пятьсот передать по всем диапазонам информацию, которая так нужна миру.
И Миру...
По радио объявили посадку на челнок, идущий в Нассау. Мой репс. Мне надо быть в Нассау на очередном аукционе. Дадут ли мне сесть на этот челнок? Нужен я им еще или уже не нужен?
- Приглашаем на посадку, - повторил стюард.
И в этот момент кто-то с силой дернул ручку двери.
Понятно.
Дверь в атом туалете сдвигается влево. Значит, я отжимаю защелку, а честь открывания пусть принадлежит Лейтону. Как только створка уходит влево, я тут же наношу четверной удар справа - ребром ладони, локтем, коленом и ребром стопы. Левой рукой и поворотом туловища блокирую встречные удары. Я мысленно нарисовал фигуру Лейтона за дверью, обозначил болевые точки. Перевел дыхание. Положил левую руку на защелку.
А может, не так? Пригнуться, выскользнуть в коридор, увернувшись от ударов, и, когда Лейтон (если это Лейтон) увидит дыру в унитазе и мгновенно все поймет, повернуться к нему и заорать на весь "Стратопорт":
- Господи, кого я вижу? Неужели это Олав? Олав Ольсен! Вот так встреча! Здравствуй, милый Олав!
И выволочь его, широко улыбаясь и хлопая по плечам, в проход салона, обнять, сдавить так, чтобы затрещали кости, понять, в каком кармане компьютер, залезть, вытащить его и, брызжа слюной, вопить про восемнадцать лет, и про Адриатику, и про Мерту...
Примет Лейтон игру или нет? Если примет, то в какой момент он поймет, что его компьютер - мое решающее доказательство - перекочевал ко мне, - до моей посадки в нассауский челнок или после, когда я уже буду (буду ли?) лететь наконец к земле?
Я еще раз глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, и отжал защелку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15