Все просто идеально сходится.
- Да, пожалуй... - согласился Координатор. - Но делая упор на
религию, не направляем ли мы цивилизацию аборигенов по ложному пути? Что,
если в процессе развития они так и не встанут на материалистический путь и
останутся во власти древних предрассудков?
- Мы подумали об этом, - заверил главный этнограф. - Поэтому явление
пророка не будет обставлено какими-то грандиозными декорациями, память о
которых сохраняется тысячелетиями; таким образом, по прошествии
определенного срока у скептиков будет возможность объявить все эти события
бездоказательной легендой. Но к этому времени облагораживающее влияние
нашего учения уже сделает свое дело.
- Хорошо. Вы уже подобрали образ пророка?
- Да. Для достоверности мы взяли реальное лицо, - Эрьенк послал
телепатический импульс проектору, и в помещении возникло изображение
аборигена. Грязный и заросший, он казался собранием физических
несовершенств - как, впрочем, и все обитатели планеты. Но члены Группы не
выказали брезгливости: цивилизации восемнадцатого уровня лишены
ксенофобии. - Это некий Иешуа из Назарета, из семьи ремесленника. Мать -
Мария, простолюдинка; биологический отец неизвестен. Образование
отсутствует, выдающихся достоинств никаких; словом, совершенно заурядная
личность, и если он сделает что-то неординарное, всякому должно быть ясно,
что без божественного вмешательства тут не обошлось, - этнограф улыбнулся.
- Эйонс, вы поняли, кем вам предстоит стать?
Эйонс 656, первый полевой агент Группы, покрутил изображение в разных
ракурсах и кивнул.
- Что вы намерены делать с настоящим Иешуа? - спросил Координатор. -
Напоминаю, что физическое устранение разумного существа...
- Я помню Кодекс. В физическом устранении нет необходимости. Мы
откорректируем ему память и переправим на другой конец Романской Империи.
- Действуйте, Эрьенк.
Эйонс стоял посреди пыльной рыночной площади. Торговцы перекрикивали
друг друга охрипшими голосами; седобородый старик колотил палкой
заупрямившегося осла; сновали полуголые мальчишки, коричневые от грязи и
загара - Эйонс заметил, как один из них стащил спелый плод с лотка
торговца; блестя латами, прошли два романских легионера; к ним подошла
размалеванная женщина и, глупо хихикая, вступила в переговоры; изможденный
абориген, почти единственное одеяние которого составляла длинная грязная
борода, взобравшись на основание колонны, вопил, потрясая костлявыми
руками: "Покайтесь, сыны Исроэля! Судия грядет!" Ерушалаим, столица
захудалой романской провинции... Именно отсюда должно начаться спасение
целой планеты.
Однако, побродив несколько часов по улицам, присматриваясь к
аборигенам, слушая их разговоры и сканируя их мысли, Эйонс решил изменить
первоначальный план и начать свою деятельность из глубины провинции. В
столичной толчее слишком легко было затеряться; здесь было чересчур много
различных проповедников. Сюда следовало вернуться, уже имея определенный
имидж.
- Эйонс вызывает Корабль.
- Корабль на связи. Докладывайте, Эйонс.
- Как мы и предполагали, первая реакция аборигенов негативная. Я
пытался проповедовать наши идеи в моем "родном" Назарете, но меня не
захотели слушать. Они так рассвирепели, что чуть не сбросили меня с
обрыва; пришлось применить гипноз, чтобы уйти невредимым. Кажется, даже
моя "родня" считает меня помешавшимся.
- Что ж, это подтверждает предварительные выводы. Воздействовать на
них, обращаясь только к их разуму, бесполезно. Придется задействовать их
суеверные чувства. Приступайте к "чудесам".
- Я уже совершил одно, в виде опыта. Провел простую трансмутацию
воды, синтезировав в ней алкалоиды. Вы ведь знаете любовь аборигенов к
подобным напиткам.
- Этого не следовало делать! Зачем поощрять их склонность к
употреблению наркотических веществ?
- Ну, доза была вполне безопасная... Я просто хотел показать, что
уважаю их обычаи - вы знаете, как это важно для цивилизаций низших
уровней. Но большого эффекта это не произвело. Кажется, они решили, что
хорошее вино - просто сюрприз хозяина дома.
- При их уровне мышления их трудно удивить подобными мелкими
фокусами. Переходите к медицинской практике.
- Хорошо. Я направляюсь на север.
- Мы рекомендуем вам город Капернаум. По предварительным данным, там
довольно высокие шансы на успех.
Двое исроэльтян обедали на постоялом дворе, запивая лепешки кислым
вином.
- Слышал, - сказал один из них, - говорят, появился новый пророк,
который творит чудеса и исцеляет больных. В Капернауме он будто бы лечил
прокаженных и изгонял бесов из помешанных.
- Больше слушай всякие сплетни, - лениво отозвался второй, отгоняя
муху. - Как, ты говоришь, его зовут?
- Иешуа из Назарета.
- Из Назарета что может быть хорошего? Грязный, убогий городишко, я
бывал там не раз... Постой, это не тот ли Иешуа, сын плотника Иосифа? То
есть это так говорится, что сын; я слышал, его мамашу обрюхатил какой-то
солдат.
- Да, кажется, говорили, что он сын Иосифа.
- Ну тогда из него такой же пророк, как из моего осла. Я знаю этого
парня; совершенно никчемный тип. Даже его родственники не считают, что из
него может выйти что-то дельное.
- Эйонс вызывает Корабль.
- Корабль на связи.
- Пока что результаты не совпадают с нашими расчетами. Я вылечил уже
несколько психических расстройств и соматических заболеваний, но,
по-моему, аборигены воспринимают это просто как ловкий фокус. По всей
видимости, в этой стране столько различных шарлатанов, что исроэльтяне
привыкли к подобным вещам и не верят в их подлинность.
- А сами исцеленные?
- Разумеется, сразу после выздоровления они благодарят меня, но еще
ни один из них не выразил желания за мной последовать. Вообще порядочные и
здравомыслящие люди не желают меня слушать и воротят от меня нос как от
обманщика, бродяги и бездельника. Мне удалось привлечь лишь нескольких
последователей, и те один хуже другого, последние отбросы общества. Если к
моим проповедям кто и прислушивается, то именно такая публика: попрошайки,
проститутки, всеми презираемые сборщики налогов.
- А как же священники?
- Это самая серьезная проблема. Они наотрез отказываются признать
меня пророком. Уж не знаю, что им так не нравится; когда я пытаюсь
аргументированно с ними спорить, ссылаясь на их же книги, меня обвиняют
чуть ли не в богохульстве.
- Это скверно. Кажется, мы неверно оценили уровень их
догматичности.
1 2 3 4 5
- Да, пожалуй... - согласился Координатор. - Но делая упор на
религию, не направляем ли мы цивилизацию аборигенов по ложному пути? Что,
если в процессе развития они так и не встанут на материалистический путь и
останутся во власти древних предрассудков?
- Мы подумали об этом, - заверил главный этнограф. - Поэтому явление
пророка не будет обставлено какими-то грандиозными декорациями, память о
которых сохраняется тысячелетиями; таким образом, по прошествии
определенного срока у скептиков будет возможность объявить все эти события
бездоказательной легендой. Но к этому времени облагораживающее влияние
нашего учения уже сделает свое дело.
- Хорошо. Вы уже подобрали образ пророка?
- Да. Для достоверности мы взяли реальное лицо, - Эрьенк послал
телепатический импульс проектору, и в помещении возникло изображение
аборигена. Грязный и заросший, он казался собранием физических
несовершенств - как, впрочем, и все обитатели планеты. Но члены Группы не
выказали брезгливости: цивилизации восемнадцатого уровня лишены
ксенофобии. - Это некий Иешуа из Назарета, из семьи ремесленника. Мать -
Мария, простолюдинка; биологический отец неизвестен. Образование
отсутствует, выдающихся достоинств никаких; словом, совершенно заурядная
личность, и если он сделает что-то неординарное, всякому должно быть ясно,
что без божественного вмешательства тут не обошлось, - этнограф улыбнулся.
- Эйонс, вы поняли, кем вам предстоит стать?
Эйонс 656, первый полевой агент Группы, покрутил изображение в разных
ракурсах и кивнул.
- Что вы намерены делать с настоящим Иешуа? - спросил Координатор. -
Напоминаю, что физическое устранение разумного существа...
- Я помню Кодекс. В физическом устранении нет необходимости. Мы
откорректируем ему память и переправим на другой конец Романской Империи.
- Действуйте, Эрьенк.
Эйонс стоял посреди пыльной рыночной площади. Торговцы перекрикивали
друг друга охрипшими голосами; седобородый старик колотил палкой
заупрямившегося осла; сновали полуголые мальчишки, коричневые от грязи и
загара - Эйонс заметил, как один из них стащил спелый плод с лотка
торговца; блестя латами, прошли два романских легионера; к ним подошла
размалеванная женщина и, глупо хихикая, вступила в переговоры; изможденный
абориген, почти единственное одеяние которого составляла длинная грязная
борода, взобравшись на основание колонны, вопил, потрясая костлявыми
руками: "Покайтесь, сыны Исроэля! Судия грядет!" Ерушалаим, столица
захудалой романской провинции... Именно отсюда должно начаться спасение
целой планеты.
Однако, побродив несколько часов по улицам, присматриваясь к
аборигенам, слушая их разговоры и сканируя их мысли, Эйонс решил изменить
первоначальный план и начать свою деятельность из глубины провинции. В
столичной толчее слишком легко было затеряться; здесь было чересчур много
различных проповедников. Сюда следовало вернуться, уже имея определенный
имидж.
- Эйонс вызывает Корабль.
- Корабль на связи. Докладывайте, Эйонс.
- Как мы и предполагали, первая реакция аборигенов негативная. Я
пытался проповедовать наши идеи в моем "родном" Назарете, но меня не
захотели слушать. Они так рассвирепели, что чуть не сбросили меня с
обрыва; пришлось применить гипноз, чтобы уйти невредимым. Кажется, даже
моя "родня" считает меня помешавшимся.
- Что ж, это подтверждает предварительные выводы. Воздействовать на
них, обращаясь только к их разуму, бесполезно. Придется задействовать их
суеверные чувства. Приступайте к "чудесам".
- Я уже совершил одно, в виде опыта. Провел простую трансмутацию
воды, синтезировав в ней алкалоиды. Вы ведь знаете любовь аборигенов к
подобным напиткам.
- Этого не следовало делать! Зачем поощрять их склонность к
употреблению наркотических веществ?
- Ну, доза была вполне безопасная... Я просто хотел показать, что
уважаю их обычаи - вы знаете, как это важно для цивилизаций низших
уровней. Но большого эффекта это не произвело. Кажется, они решили, что
хорошее вино - просто сюрприз хозяина дома.
- При их уровне мышления их трудно удивить подобными мелкими
фокусами. Переходите к медицинской практике.
- Хорошо. Я направляюсь на север.
- Мы рекомендуем вам город Капернаум. По предварительным данным, там
довольно высокие шансы на успех.
Двое исроэльтян обедали на постоялом дворе, запивая лепешки кислым
вином.
- Слышал, - сказал один из них, - говорят, появился новый пророк,
который творит чудеса и исцеляет больных. В Капернауме он будто бы лечил
прокаженных и изгонял бесов из помешанных.
- Больше слушай всякие сплетни, - лениво отозвался второй, отгоняя
муху. - Как, ты говоришь, его зовут?
- Иешуа из Назарета.
- Из Назарета что может быть хорошего? Грязный, убогий городишко, я
бывал там не раз... Постой, это не тот ли Иешуа, сын плотника Иосифа? То
есть это так говорится, что сын; я слышал, его мамашу обрюхатил какой-то
солдат.
- Да, кажется, говорили, что он сын Иосифа.
- Ну тогда из него такой же пророк, как из моего осла. Я знаю этого
парня; совершенно никчемный тип. Даже его родственники не считают, что из
него может выйти что-то дельное.
- Эйонс вызывает Корабль.
- Корабль на связи.
- Пока что результаты не совпадают с нашими расчетами. Я вылечил уже
несколько психических расстройств и соматических заболеваний, но,
по-моему, аборигены воспринимают это просто как ловкий фокус. По всей
видимости, в этой стране столько различных шарлатанов, что исроэльтяне
привыкли к подобным вещам и не верят в их подлинность.
- А сами исцеленные?
- Разумеется, сразу после выздоровления они благодарят меня, но еще
ни один из них не выразил желания за мной последовать. Вообще порядочные и
здравомыслящие люди не желают меня слушать и воротят от меня нос как от
обманщика, бродяги и бездельника. Мне удалось привлечь лишь нескольких
последователей, и те один хуже другого, последние отбросы общества. Если к
моим проповедям кто и прислушивается, то именно такая публика: попрошайки,
проститутки, всеми презираемые сборщики налогов.
- А как же священники?
- Это самая серьезная проблема. Они наотрез отказываются признать
меня пророком. Уж не знаю, что им так не нравится; когда я пытаюсь
аргументированно с ними спорить, ссылаясь на их же книги, меня обвиняют
чуть ли не в богохульстве.
- Это скверно. Кажется, мы неверно оценили уровень их
догматичности.
1 2 3 4 5