Эйонс с победным видом оглядел толпу, но ментальные импульсы
иудейских священников согнали улыбку с его лица. Он ведь так ясно все
объяснил, почему же их злоба и раздражение только возросли?
- Наставник, - обратился к нему один из учеников, - солнце уже
садится, и эти люди, должно быть, проголодались. Отпусти их, пусть пойдут
за едой в окрестные селения.
- Мы сами их накормим, - ответил Эйонс. Конечно, эта очередная трата
энергии, но наконец-то ему удалось собрать несколько тысяч слушателей!
- Но у нас всего пять лепешек и две рыбки! - удивился ученик.
- Давайте их сюда, - велел Эйонс, настраивая дубликатор материи.
Десять минут спустя, сканируя сознание жующей толпы, гость из космоса
заметил, что раздражение почти ушло, уступив место довольству. "И этим
существам я пытался втолковать, что человек жив не только хлебом! - с
горечью подумал Эйонс. - Сотня дубликаторов по всей стране... впрочем,
даже это не помешает им швырять в меня камнями. Тупик, всюду тупик. Они с
удовольствием принимают мои блага, но не мои идеи. Что за нелепая
планета..."
Эйонс сидел на вершине холма; трое учеников, разморенные жарой,
дремали неподалеку. Он на всякий случай послал им дополнительный
усыпляющий импульс и вызвал Корабль. На связь вышли Координатор и Эрьенк.
- У вас сдают нервы, Эйонс, - заметил Координатор.
- Нервы? С чего вы взяли? - пробормотал полевой агент.
- В последнее время вы позволяете себе бессмысленные поступки. Ну
зачем, к примеру, вы утопили романское стадо свиней?
- Просто хотел лишний раз сделать приятное этим проклятым иудеям. Вы
же знаете, Эрьенк, они терпеть не могут свиней.
- Вот видите - "проклятым"... Мы понимаем, Эйонс, вам нелегко, -
сказал Координатор. - Эта планета кого угодно выведет из равновесия. Что
там говорят ваши последние исследования, Эрьенк?
- Ситуация все больше выходит из-под контроля, - признал главный
этнограф. - Слухи о вашей деятельности, Эйонс, искажены и противоречивы.
- По-моему, для культур, не имеющих информационных технологий, это
естественно, - заметил полевой агент.
- Да, но не в такой степени. Мало того, что вам приписывают множество
того, чего вы не делали и не говорили, так еще и ваши подлинные слова
выворачивают с точностью до наоборот! К примеру, вы говорили им, что наши
идеи важнее древних традиций и родственных связей. Они же утверждают, что,
по вашим словам, идущий за вами должен прежде возненавидеть собственных
родственников. Вы говорили, что даже последним из людей следует давать
шанс - они же поняли, что последние станут первыми...
- Да, эта извращенная раса притчи понимает лучше, чем прямые
высказывания...
- Далее, никаких надежд на союз со священниками не осталось. Они
настроены резко враждебно к вам.
- Неужели все из-за субботы?
- Суббота - предлог. Синедрион опасается, что ваша деятельность
вызовет социальные беспорядки, которые повлекут жестокие репрессии со
стороны романцев. Кроме того, вас обвиняют в богохульстве. Но, думается,
главная причина наших неудач в том, что наши идеи слишком сильно
противоречат натуре аборигенов. Те черты, которые неминуемо ведут их расу
к гибели, с их точки зрения, являются самыми естественными.
- Но что же делать? Даже чудеса не могут их убедить.
- С чудесами пора кончать. Аборигенам нужно, чтобы вы кормили их
задарма и лечили их больных, но ваши слова они пропускают мимо ушей.
- Как же поступать, когда от меня потребуют чуда?
- Отвечайте, что им было явлено много чудес, но они не уверовали. По
неверию же их, больше им знамений не будет.
- Но что же тогда? Неужели мы потерпели крах?
- Выход есть, Эйонс. Последняя возможность. Вы знаете, какую роль
играет насилие в их культуре. Их религия придает большое значение
жертвоприношениям. Вы должны быть публично казнены с последующим
воскрешением; если даже это их не проймет, значит, мы ничего не можем для
них сделать.
В этот момент один из учеников проснулся и с ужасом воззрился на
Эйонса: облик Наставника полностью преобразился, и от одежд его исходило
свечение. Более того, рядом в воздухе висели еще две светящиеся фигуры.
Эйонс выключил аппаратуру связи и только тут заметил испуганный
взгляд аборигена.
- Э... это были Моишей и Илия, Наставник?
- Да, - резко ответил Эйонс, чтобы не вдаваться в объяснения. Похоже,
его подопечные начинают приобретать иммунитет к гипнозу. - Зови остальных,
мы отправляемся в Ерушалаим.
- Кажется, это не очень безопасно, - неуверенно пробормотал ученик. -
Я слышал, первосвященники ищут твоей смерти.
- Мой час настал, - сказал Эйонс. - Я буду предан в их руки и казнен,
чтобы воскреснуть на третий день. Ну что ты уставился, неужели и ты мне не
веришь?
Эйонс со своей немногочисленной свитой подходил к городу. "Что за
планета, - устало думал он. - За последние три тысячи лет я видел
достаточно дикарей, но подобных... Может быть, команда Эрьенка ошиблась в
выборе народа-реципиента? Нет, у остальных, вероятно, еще меньше
шансов..." Он заметил росшую у обочины смоковницу и свернул к ней,
рассчитывая угоститься плодами: находясь в теле аборигена, он нередко
испытывал те же потребности, что и обитатели планеты. Но плодов на дереве
не было - для них просто еще не пришло время. Однако это разумное
соображение не остановило Эйонса; давно накапливавшееся раздражение
выплеснулось импульсом смертоносной энергии. Посланец Группы с удивлением
и стыдом смотрел на засохшее дерево. "Нервы, - подумал он, - да, коллеги
правы, это нервы. Хорошо, что все это скоро кончится."
Полевой агент окинул взглядом ужинавших с ним учеников. Пора,
откладывать больше нельзя. Уже несколько недель он с ними шляется по
Ерушалаиму и окрестностям, но ни иудейские первосвященники, ни романская
оккупационная администрация до сих пор так и не сделали решительных шагов
для его ареста. Кажется, аборигены даже на это не способны! Ну что ж,
придется их подтолкнуть.
- Сегодня один из вас предаст меня, - внезапно объявил он ученикам.
Для них это, разумеется, было полной новостью.
- Кто же это? - спросили сразу несколько голосов.
"Пусть решит жребий", - подумал Эйонс.
- Тот, кто обмакнет хлеб в блюдо одновременно со мной, - быстро
произнес он и ткнул кусок лепешки в тарелку, а затем поспешно обвел
взглядом сотрапезников. Один из них торопливо отдергивал руку от блюда.
"Иуда из Кариофа, наш казначей. Жаль, один из самых здравомыслящих
среди них.
1 2 3 4 5