За это же преступление "простой человек" подлежал не только штрафу, но и сечению плетьми. Дифференцировались также наказания за связь с девушкой "без ведома ее родителей": для лиц "состоятельных", лиц "среднего благосостояния", а также для "бедных и неимущих". Если первые должны были выплатить соблазненной компенсацию, размер которой зависел от их положения, то последние подвергались порке, остриже-нию и высылке (титул XVII, ст. 29). Однако в подавляющем большинстве других статей уголовная ответственность не ставилась в зависимость от социального положения виновного лица. По мнению ряда исследователей, в этом проявилось стремление создателей Эклоги несколько смягчить социальные контрасты.
Социальное неравенство закрепляется в Эклоге и в тех ее положениях, которые посвящены доказательствам (титул XIV). Здесь прямо указывается, что "свидетели, имеющие звание, или должность, или занятие (или благосостояние), наперед считаются приемлемыми". Что же касается "свидетелей неизвестных", т. е. лиц низшего социального положения, то они, если данные ими показания оспаривались в суде, подвергались допросу под плетьми.
Чрезмерная сжатость Эклоги, отсутствие в ней таких важных вопросов, как способы приобретения и потери права собственности, давность и др., приводили к тому, что несмотря на ее большую практическую значимость, судам по целому ряду дел в последующем приходилось обращаться непосредственно к кодификации Юстиниана.
В ряде своих списков Эклога дополнялась Земледельческим, Морским и Военным законами. Наибольшее значение из них имел Земледельческий закон, который по своему содержанию напоминал западноевропейские "варварские правды". Он восполнял существенный пробел Эклоги: регулировал отношения, складывавшиеся в сельских общинах, которые к VIII в. стали играть важную роль в жизни византийского общества.
Различаются две основные версии (редакции) Земледельческого закона: ранняя (наиболее ценная как источник обычного права) и поздняя, отразившая уже более высокую ступень социальной дифференциации. Время и место составления ранней редакции являются спорными. Некоторые исследователи относят ее к концу VII в. (к Юстиниану II), другие настаивают на ее южноиталийском происхождении. Однако господствующей является точка зрения, согласно которой Земледельческий закон был составлен в Константинополе при императорах исаврийской династии в 20-х годах VIII в., т. е. примерно в одно время с Эклогой, в качестве приложения к которой он обычно и переписывался.
Земледельческий закон представлял собой частную компиляцию, но затем получил официальное признание, возможно, одновременно с Эклогой. Ранняя редакция Земледельческого закона насчитывала 85 статей и, как это свойственно памятникам обычного права, не имела четко выраженной внутренней структуры. Земледельческий закон действовал в Византийской империи на протяжении всей ее истории, но более поздние редакции, относящиеся, в частности, к XIV в., насчитывали уже 103 статьи, сгруппированные в 10 титулов.
Вошедшие в Земледельческий закон правовые нормы были направлены на урегулирование наиболее типичных конфликтов, возникавших в рамках сельских общин. Большое внимание в нем уделялось соблюдению границ смежных участков, последствиям самовольной распашки земли, обмену земельными участками. Об общинных порядках наиболее убедительно свидетельствует ст. 8, предусматривающая распределение земельных участков по жребию. Важное значение придается аренде земли и виноградников. В Земледельческом законе особо оговариваются интересы государственной казны, взимающей с владельцев земельных участков подати, а также экстраординарные налоги (ст. 18, 19).
В казуистической манере сформулированы многочисленные статьи Земледельческого закона, устанавливающие ответственность за кражу чужого скота, сельскохозяйственного инвентаря, за порубку чужого леса и т. п. В большинстве случаев кражи или порча чужого имущества влекли за собой только имущественные санкции, которые имели своей целью прежде всего возмещение причиненного вреда. Но в тех случаях, когда ущерб был особо значителен и тем самым угрожал развивающимся частнособственническим порядкам, применялись членовредительские и телесные наказания (отсечение руки у вора, поджигателя чужого сарая и т. п.) и даже смертная казнь (за сожжение из мести чужого гумна, за большинство краж, совершенных рабами).
Из других приложений к Эклоге наибольшее значение имел Морской закон, который в Западной Европе получил известность как Родосский морской закон. Составление этого сборника относится к VII–VIII вв. В нем были собраны правовые обычаи, сложившиеся в практике античной и средневековой морской торговли и частично обработанные еще римскими юристами. Морской закон содержал правила, относящиеся к судовождению, перевозке грузов и пассажиров, фрахтованию судов, выбрасыванию груза в случае опасности на море (так называемая авария), дележу прибылей и убытков между судовладельцем и собственником груза и т. п. Отдельные нормы этого сборника применялись в международной торговле вплоть до XV в.
Дальнейшее развитие византийского права связано с законотворческой деятельностью императоров Македонской династии (иконопочитателей) Василия I и Льва VI. Отменив Эклогу, составленную его политическими противниками (иконоборцами), Василий I предписал вновь переработать Свод законов Юстиниана, исключить из него устаревшие положения, разъяснить трудные юридические термины и перевести их на греческий язык. Результатом законодательных работ было издание в 879 году Прохирона, который в последующие века был одним из наиболее авторитетных источников права Византии и оставил заметный след в истории права соседних славянских государств.
Прохирон по сравнению с Эклогой представлял собой более полный сборник законов (дополнительно было включено 17 титулов), но по юридической технике (по четкости расположения правового материала, его редакции) он уступал последней. Хотя в предисловии к Прохирону Эклога именуется не "избранными", а "извращенными" законами, Василий I позаимствовал из нее ряд положений, особенно относящихся к уголовному праву.
Изменения, внесенные Прохироном в правовую систему Византии, не были существенными, а по некоторым вопросам частного права был сделан крен в сторону юстиниановского (или даже доюстиниановского) законодательства, как, например, в дарениях между мужем и женой, в режиме приданого, в завещаниях вольноотпущенников и т. п. Но Прохирон в некоторой степени отразил и новые условия византийского общества IX века. В нем более подробно излагается договорное право (разрабатывается договор товарищества, устанавливается прямой запрет на проценты по займу и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194
Социальное неравенство закрепляется в Эклоге и в тех ее положениях, которые посвящены доказательствам (титул XIV). Здесь прямо указывается, что "свидетели, имеющие звание, или должность, или занятие (или благосостояние), наперед считаются приемлемыми". Что же касается "свидетелей неизвестных", т. е. лиц низшего социального положения, то они, если данные ими показания оспаривались в суде, подвергались допросу под плетьми.
Чрезмерная сжатость Эклоги, отсутствие в ней таких важных вопросов, как способы приобретения и потери права собственности, давность и др., приводили к тому, что несмотря на ее большую практическую значимость, судам по целому ряду дел в последующем приходилось обращаться непосредственно к кодификации Юстиниана.
В ряде своих списков Эклога дополнялась Земледельческим, Морским и Военным законами. Наибольшее значение из них имел Земледельческий закон, который по своему содержанию напоминал западноевропейские "варварские правды". Он восполнял существенный пробел Эклоги: регулировал отношения, складывавшиеся в сельских общинах, которые к VIII в. стали играть важную роль в жизни византийского общества.
Различаются две основные версии (редакции) Земледельческого закона: ранняя (наиболее ценная как источник обычного права) и поздняя, отразившая уже более высокую ступень социальной дифференциации. Время и место составления ранней редакции являются спорными. Некоторые исследователи относят ее к концу VII в. (к Юстиниану II), другие настаивают на ее южноиталийском происхождении. Однако господствующей является точка зрения, согласно которой Земледельческий закон был составлен в Константинополе при императорах исаврийской династии в 20-х годах VIII в., т. е. примерно в одно время с Эклогой, в качестве приложения к которой он обычно и переписывался.
Земледельческий закон представлял собой частную компиляцию, но затем получил официальное признание, возможно, одновременно с Эклогой. Ранняя редакция Земледельческого закона насчитывала 85 статей и, как это свойственно памятникам обычного права, не имела четко выраженной внутренней структуры. Земледельческий закон действовал в Византийской империи на протяжении всей ее истории, но более поздние редакции, относящиеся, в частности, к XIV в., насчитывали уже 103 статьи, сгруппированные в 10 титулов.
Вошедшие в Земледельческий закон правовые нормы были направлены на урегулирование наиболее типичных конфликтов, возникавших в рамках сельских общин. Большое внимание в нем уделялось соблюдению границ смежных участков, последствиям самовольной распашки земли, обмену земельными участками. Об общинных порядках наиболее убедительно свидетельствует ст. 8, предусматривающая распределение земельных участков по жребию. Важное значение придается аренде земли и виноградников. В Земледельческом законе особо оговариваются интересы государственной казны, взимающей с владельцев земельных участков подати, а также экстраординарные налоги (ст. 18, 19).
В казуистической манере сформулированы многочисленные статьи Земледельческого закона, устанавливающие ответственность за кражу чужого скота, сельскохозяйственного инвентаря, за порубку чужого леса и т. п. В большинстве случаев кражи или порча чужого имущества влекли за собой только имущественные санкции, которые имели своей целью прежде всего возмещение причиненного вреда. Но в тех случаях, когда ущерб был особо значителен и тем самым угрожал развивающимся частнособственническим порядкам, применялись членовредительские и телесные наказания (отсечение руки у вора, поджигателя чужого сарая и т. п.) и даже смертная казнь (за сожжение из мести чужого гумна, за большинство краж, совершенных рабами).
Из других приложений к Эклоге наибольшее значение имел Морской закон, который в Западной Европе получил известность как Родосский морской закон. Составление этого сборника относится к VII–VIII вв. В нем были собраны правовые обычаи, сложившиеся в практике античной и средневековой морской торговли и частично обработанные еще римскими юристами. Морской закон содержал правила, относящиеся к судовождению, перевозке грузов и пассажиров, фрахтованию судов, выбрасыванию груза в случае опасности на море (так называемая авария), дележу прибылей и убытков между судовладельцем и собственником груза и т. п. Отдельные нормы этого сборника применялись в международной торговле вплоть до XV в.
Дальнейшее развитие византийского права связано с законотворческой деятельностью императоров Македонской династии (иконопочитателей) Василия I и Льва VI. Отменив Эклогу, составленную его политическими противниками (иконоборцами), Василий I предписал вновь переработать Свод законов Юстиниана, исключить из него устаревшие положения, разъяснить трудные юридические термины и перевести их на греческий язык. Результатом законодательных работ было издание в 879 году Прохирона, который в последующие века был одним из наиболее авторитетных источников права Византии и оставил заметный след в истории права соседних славянских государств.
Прохирон по сравнению с Эклогой представлял собой более полный сборник законов (дополнительно было включено 17 титулов), но по юридической технике (по четкости расположения правового материала, его редакции) он уступал последней. Хотя в предисловии к Прохирону Эклога именуется не "избранными", а "извращенными" законами, Василий I позаимствовал из нее ряд положений, особенно относящихся к уголовному праву.
Изменения, внесенные Прохироном в правовую систему Византии, не были существенными, а по некоторым вопросам частного права был сделан крен в сторону юстиниановского (или даже доюстиниановского) законодательства, как, например, в дарениях между мужем и женой, в режиме приданого, в завещаниях вольноотпущенников и т. п. Но Прохирон в некоторой степени отразил и новые условия византийского общества IX века. В нем более подробно излагается договорное право (разрабатывается договор товарищества, устанавливается прямой запрет на проценты по займу и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194