— Неужели и я в тридцать лет был таким суетливым? Торопится паренек. Наверное, и я представляюсь ему стариком, тормозящим прогресс.
— Да, мне кажется, что у него сложилось такое мнение, — Тауберг снова встряхнул бокал, посмотрел на четко очерченный на фоне окна профиль президента и медленно, будто в задумчивости, проговорил: — за два месяца может многое измениться.
Бриджес, медленно повернувшись к Таубергу, поднял руку и шутливо погрозил ему пальцем. Улыбка на этот раз у него получилась несколько двусмысленная. Может быть потому, что глаза оставались холодными.
— Вы же знаете, Стефан, я не сторонник радикальных мер. — А я ничего и не предлагал, — Тауберг криво усмехнулся, словно копируя улыбку президента.
— А я ничего не слышал, — в тон ему сказал Бриджес. — Кстати, я тут прикидывал, кто сможет заменить Джексона. Мне кажется, он подумывает об отставке. Если не в этом году, то в следующем, точно.
— Тут я ничего посоветовать не могу. Вам работать с советом директоров, вам и решать, — Тауберг скромно опустил глаза, — думаю, вам нужен единомышленник, а таких в совете и среди начальников отделов я пока не вижу.
— В том-то и дело, Стефан, в том-то и дело. Хорошо хоть вы меня понимаете.
Лед растаял, Тауберг допил почти потерявший цвет виски и аккуратно поставил бокал на стол.
— Я могу быть свободен?
— Да, конечно… впрочем, постойте, — Бриджес потер виски кончиками пальцев. Тауберг знал эту его манеру — сделать вид, что вспомнил что-то важное, о чем, на самом деле, не забывал, а просто ждал, когда собеседник расслабится. — Еще один вопрос: как получилось, что разработанная нашей компанией технология биоморфного существа оказалась нам же и недоступна? Что произошло на Илиане?
Начальник аналитического отдела с досадой покусал губу. Как всегда, Бриджес оставил самое неприятное напоследок.
— Тут целиком моя вина, сэр. Я не учел, что доктор Мартенс слишком заинтересована в личном участии в проекте. Кроме того, повлиял фактор случайности.
— Вы имеете в виду появление на Илиане людей группы «Мебиус»? Хорошо, если это случайность, но и она дорого нам обошлась. Что вы предпринимаете?
— Мне почти удалось перехватить курьера на карантинной станции, но вмешательство флота…
— Они могут потянуть за эту ниточку, Стефан. Разведка флота — серьезный противник. Единственная надежда, что они не передадут сведения Совету Безопасности. Я думаю, стоит пока законсервировать производство на Илиане.
— Эвакуацию можно провести в течение двух-трех суток.
— Это лишнее. Когда выход очередной партии?
— Кажется, через двое суток, сэр.
— После этого пусть приостановят процесс. И проследите, чтобы связи с «Биотехом» не прослеживались. Что вы делаете по розыску курьера?
— Пока он опережает нас на несколько часов. Выявлены адреса, где он может появиться, установлено круглосуточное наблюдение. Оказано определенное давление на «Экспресс деливери», так что если курьер появится там — нам дадут знать.
— Неплохо, — одобрил Бриджес.
— Делаю, что могу, сэр. Я подумал, а не может ли нам помочь что-то связанное с теорией «Эволюта»? Ведь эта разработка попала в «Биотех» со стороны, так сказать. Вы работаете в руководстве компании дольше меня, и все происходило уже при вас.
— Хм… — Бриджес снова потер виски, — пожалуй, да. Ниточки могут тянуться от самого О'Брайана. Был такой агент Совета Безопасности Марсель Делануа. Помните его?
— М-м… да, помню, — задумавшись на мгновение, кивнул Тауберг, — он доставил много неприятностей О'Брайану, а впоследствии, когда мы занялись разработкой проекта «Эволют», пытался копать и под «Биотех». Но, кажется, он помешался. Я не помню подробностей, — Тауберг усмехнулся, — дело давнее, но из Совета Безопасности его уволили. Последние несколько лет о Делануа ничего не было слышно, и он потерял для нас интерес.
— И напрасно. Если у него действительно паранойя, то он способен доставить нам массу хлопот — такие люди ничего не прощают, а ведь он погорел из-за странной неприязни к нашей компании. Кроме того, Делануа был прекрасным профессионалом, и при его одержимости он может быть очень опасен. Найдите его и возьмите под наблюдение. Я уверен, что Делануа продолжает заниматься теорией О'Брайана. Такие люди похожи на бойцовых собак — если уж вцепятся, то не выпустят. Он может вывести вас на курьера.
Бриджес кивнул, отпуская Тауберга, протянул руку и в который раз удивился, какое крепкое рукопожатие у изящного и внешне индифферентного начальника аналитического отдела.

Глава 20
Жаклин одела кожаные облегающие штаны Кристины и куртку-хамелеон Юргена, в которой казалась выглядывающим из скворечника птенцом. Кристина причесала и закрепила ее волосы так, что они торчали, как иглы дикобраза, и прицепила на левое ухо жемчужную серьгу. Ботинки на толстой рифленой подошве завершили наряд.
— Ну вот, — сказала Кристина, подводя девушку к ожидающему в саду Седову, — если теперь кто-то и станет к ней клеится, то только голубые.
— При мне вряд ли, — заявил Седов.
Было уже около десяти вечера, когда такси высадило их возле Музея истории Гамбурга.
— А куда мы пойдем? — спросила Жаклин, пытаясь взять Седова под руку.
— Там видно будет, — сказал Сергей, высвобождая руку, — мужчины, даже определенной ориентации, под ручку не ходят.
— Виновата, исправлюсь, — Жаклин приложила ладонь к голове, — а ты и вправду военный?
— Они незаметно и естественно, будто были давно знакомы, перешли на «ты».
— Бывший, — ответил Седов, — так, куда бы тебя сводить? Хочешь в «Саламбо»?
— А что это?
— Секс-театр. Бывают довольно любопытные программы.
— Ну-у… — капризно протянула Жаклин, — не хочу в театр. Может быть потом. Давай просто прошвырнемся, а зайдем туда, где понравится.
— Давай, — согласился Седов, не представляя, что ей может понравиться на всемирно известной улице Рипербан, — ты сама-то откуда?
— Из Торонто. Проходила практику в госпитале, где Кристина работает, там и познакомились.
— Так, погоди, — Седов сунул палец в автомат, обналичивающий деньги, дождался, пока машина сверит ДНК и папиллярный узор, и облегчил свой счет на две тысячи, — здесь лучше ходить с наличными, не то можно лишиться всех денег. И давно вы познакомились?
— Уже три дня как.
— И сразу возникло доброе, светлое, всепоглощающее чувство — любовь!
— А что? — Жаклин воинственно выпятила грудь, стянутую курткой, — ну, любовь, ну и что? Всем весело, всем по кайфу, а если ты такой ханжа, так чего мы сюда приперлись?
— Ладно, не заводись, — усмехнулся Седов, — уж пошутить нельзя.
Впереди рождественской елкой переливалась, сверкала и манила огнями знаменитая Рипербан. Седов оглянулся, подмигнул Жаклин. На фоне темного неба возвышался шпиль церкви святого Михаила, скромно подсвеченный однотонными прожекторами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76