— Джоанна?— спросил Харви. Мы с Джоанной не раз проводили время в его спальне.
— Да. — Я сунул руку в карман и достал белые капсулы, обдумывая преимущества временного безумия. Приняв решение, я быстро проглотил все три и запил их водой из-под крана.
— Сейчас проверим благодать, нисходящую на нас в виде белых кристаллов в оболочке из желатина, — сказал я, вытирая рукавом губы.
Через несколько минут меня затошнило, накатила волна усталости. Захотелось лечь, и я пошел в спальню.
Лежа на диване, я продолжал бороться с приступами рвоты. Я чувствовал себя ужасно. Приступ за приступом сотрясали тело, голову разрывала боль. Когда я закрыл глаза, вспышки ярчайшего желтого света начали появляться и проскакивать одна за другой, совершенно меня ослепляя. Я вскочил, побежал к унитазу, как заправский спринтер. Ноги не слушались, и глаза я открыть не решался, на ощупь достиг цели. А минут десять спустя, когда я вышел из туалета, боль, не оставлявшая меня много дней, много лет, с тех пор, как я стал играть в футбол, исчезла. Я будто заново родился.
Я поднял руки, с интересом стал рассматривать каждый палец, складки на сгибах. От пальцев исходила энергия, они светились. Это были мои руки, часть моего существа. Раньше они казались мне чужими, подобно ногам: всего лишь инструменты, служившие моей голове. Теперь же я весь был мозгом, мыслил всем своим телом. Годы травм, переломов, вывихов и растяжений остались где-то далеко.
Я чувствовал свою мощь и начал двигаться из головы через шею, плечи и руки по направлению к своим отдаленным ногам. Я проник в туловище, бедра и наконец добрался до ступней. Уже много лет мне не приходилось бывать в ногах, и они немного болели. Чтобы легче было дышать, я снял ботинки.
Свет из коридора казался необычно ярким и резким, все вокруг было четким и прозрачным. Поток неисчерпаемой энергии проносился через меня. Я был погружен в стремительно мчащуюся реку, увлекающую меня вперед. Я чувствовал, как Земля несется через пространство — со скоростью в триста тысяч километров в секунду. Я был светом.
Звуки чьих-то шагов заставили меня очнуться. Я сел. Это был Харви.
— А, ты здесь, ~— заметил он, сжимая правой рукой фаянсовую кружку с кофе. — Я думал, ты ушел.
— Я уходил. Только что вернулся, — ответил я, натягивая ботинки.
В соседней комнате зазвонил телефон. Это был Максвелл.
— Фил, слушай, — быстро заговорил он. — Я задержался тут в Ассоциации молодых христиан с одним парнем. Я не смогу приехать в Рок-Сити. Извини. — В голосе Максвелла звучала напряженность.
— А, хорошо. Отлично. — Я кивнул телефону.
— Погоди, не клади трубку. Давай встретимся завтра в восемь в раздевалке. Погреемся в сауне. — Он вдруг заговорил шепотом. — Слушай, я хочу что-то рассказать тебе. Ты не поверишь.
— Хорошо. — Я быстро повесил трубку. Я не любил говорить, не видя лица собеседника.
Я не знал, что делать дальше. Немного подождав, я вышел из кухни и направился в спальню Харви. Достав пакет с марихуаной — один из шести, лежавших в тумбочке рядом с кроватью, — я положил на тумбочку десять долларов и спустился вниз.
Харви лежал на полу с закрытыми глазами. Огромные динамики были прижаты к его ушам. Джордж Хариссон пел «Боже, я тебя люблю». Я махнул рукой в сторону ничего не видящего Харви и вышел на улицу.
Как только я открыл дверь машины, сразу заметил, что в ней кто-то побывал. Бардачок был открыт и внутри все перевернуто. Я заглянул внутрь. Вроде ничего не пропало. Я сунул туда новый запас и закрыл крышку.
Я не заметил, как добрался до дома, где провел со своей бывшей женой месяцы короткой и бурной семейной жизни. Вскоре после того как мы переехали сюда, я вернулся с банкета, на который меня пригласили выступить за двадцать пять долларов. Банкет закончился необычно рано, и в полумраке над диваном в гостиной я прежде всего увидел задранные к потолку, на широченных черных плечах лежащие белые ноги, а потом уж разглядел и свою жену, едва заметную под распростершейся на ней громадной лоснящейся голой массой Джо-Боба Уилльямса и услышал протяжный стон, которого никогда не удостаивался. С тех пор я испытывал к Джо-Бобу чувство благодарности — наряду с другими теплыми чувствами — за то, что он предоставил мне неоспоримую причину для развода.
Потом выяснилось, что Джо-Боб был лишь одним из многих партнеров по команде, прошедших через постель моей жены. Большинство были женаты и имели детей. Одностороннее урегулирование развода позволило избежать шумного судебного процесса и нарушило план Клинтона Фута обменять меня с командой Лос-Анджелеса. Но я остался без денег.
Позднее я начал подозревать даже Максвелла, однако старался избегать этой темы, ибо знал, что результатом может стать мой переезд по крайней мере в Лос-Анджелес и даже в Питтсбург. Она заявила судье, что я — гомосексуалист. Вполне возможно, теперь меня трудно чем-либо удивить.
Первый приступ блаженства, вызванного допингом, улетучился. Я сидел в автомобиле, глядя на поля и домики, проносящиеся мимо окон. Внезапно передо мной возникло здание Рок-Сити. Интересно, как я попал сюда?
— Они уже приехали, мистер Эллиот. — Чернокожий швейцар предупредительно раскрыл дверь. Я вошел в фойе.
Крупный мужчина с прилизанными волосами и дряблой кожей на белом лице распахнул мне навстречу руки. Пластырь телесного цвета, приклеенный на подбородке, не мог скрыть огромного фурункула.
— Фил... Фил, бэби... Добро пожаловать. Я — Тони, — продолжал он, — Тони Перелли. Мы встречались в Лас-Вегасе. Работаю здесь распорядителем.
Я сделал шаг назад. Попытка улыбнуться не удалась. Отозвалась только половина лица.
— Они все в зале, — сказал он, хватая меня за руку и энергично пожимая ее. — Сколько, по-твоему, мы выиграем у Нью-Йорка?
Я выдернул руку, криво улыбнулся и направился мимо него к двери, ведущей в темноту зала.
— Сколько очков... — звучал сзади, утихая, его голос.
Представление еще не началось. Свет на сцене и в зале был выключен, и кромешная темнота нарушалась только огоньками свечей на столах. Я узнал смех, доносящийся от столика рядом с маленькой сценой, и пошел туда. Через несколько секунд я уже сидел рядом с Энди Кроуфордом и его «ДАЙ ИМ КАК СЛЕДУЕТ» — невестой Сьюзан Бринкерман.
Я различал и другие знакомые лица за столом. Кларидж и Фрэн, рыжеволосая стюардесса из «Техас интернейшнл», с которой он часто встречался. Стив Петерсон, биржевой маклер, безжалостно униженный Джо-Бобом на вечеринке у Энди, сидел на противоположном конце стола, окруженный двумя очень красивыми девушками. Я напряженно улыбнулся, опустил голову и молчал, ожидая, когда внимание, привлеченное моим появлением, обратится куда-нибудь еще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54