— Я прочту вам записи моих наблюдений за последнюю неделю. — Риндквист говорил с тщательной дикцией профессионального свидетеля. — В понедельник я начал следить за подозреваемым в восемь утра, когда он проследовал в Форт-Уэрт, к ресторану «Биг Бой», где встретился с несколькими мужчинами...
— Извините меня, — прервал я, машинально поднимая руку. — А вам удалось опознать кого-нибудь из них?
— Нет, не удалось.
— И вы не заметили абсолютно никаких примет?
— Никаких, — быстро ответил Риндквист, нервно переводя взгляд на Клинтона Фута.
— Продолжайте, Джордж, — ободряюще сказал Фут.
— Трое вышеупомянутых мужчин вместе с подозреваемым погрузили охотничьи ружья и другое снаряжение в кузов грузовика и поехали по старому Уэзерфордскому шоссе. Я решил, что они отправились на охоту и прекратил слежку, опасаясь быть обнаруженным.
— Ну разумеется, — подал я реплику.
— Заткнись! — рявкнул Фут, ударяя ладонью по столу. Лицо у него покраснело.
— Ждал на стоянке рядом с рестораном. Вернулись они после обеда. — Риндквист посмотрел сначала на Марча, потом на Клинтона. Я пожал плечами.
— Выехав из Форт-Уэрта, подозреваемый вернулся в Даллас и поехал к дому на Мейпл-Стрит, где принял участие в вечеринке. Я опять держался на расстоянии, чтобы...
— В чьей квартире была вечеринка? — спросил я.
— Сам знаешь, — буркнул полицейский. — Ты был на ней. Раздался смех.
— Это верно, — заметил я. — Но ведь у тебя все записано. Тебе платят за это.
— Не знаю, — огрызнулся Риндквист.
— Мистер Эллиот, — прервал Марч, опуская ладонь на руку Клинтона Фута, когда тот был уже готов в ярости вскочить из-за стола. — Это не суд. Мистер Риндквист информирует нас о том, что, по его мнению, относится к делу.
Я закрыл глаза и опустил голову на грудь.
— Продолжайте, Джордж.
Полицейский продолжал свой рассказ, избегая всех подробностей.
— Я видел, как подозреваемый курил марихуану вместе с другим неопознанным мужчиной. — С присущей ему деликатностью Риндквист не сумел опознать Сэта Максвелла — самого знаменитого атлета в спортивной истории Техаса.
— Вы говорите, он курил марихуану? — спросил Клинтон Фут, не отрывая взгляда от поверхности стола.
— Дело в том, что курильщики марихуаны, — Риндквист произнес эти слова с таким же отвращением, с каким говорил о неграх, прокаженных или мексиканцах, — держат сигарету в ладонях, собранных в горсть, делают короткие частые затяжки, задерживая дым в легких. Их легко опознать. Именно так курил сигарету подозреваемый.
Я чувствовал, что мир вокруг меня рушится, но не мог ни остановить, ни даже замедлить этот процесс.
— Вскоре после того как подозреваемый выкурил сигарету с марихуаной, — продолжал Риндквист, — он...
Я вскочил на ноги и ткнул в полицейского пальцем.
— Ты уверен, жирный недоносок, что это была марихуана? Паршивый... — Мой голос и гнев затихали по мере того, как я искал и не мог найти подходящего оскорбления.
— Ну смотри, парень! — завопил полицейский и шагнул ко мне, сжимая кулаки. Затем он оглянулся вокруг, ища поддержку. Рэй Марч пришел на выручку.
— Мы хорошо понимаем, мистер Эллиот, — его голос звучал бесстрастно, — что мистер Риндквист высказывает лишь свое предположение. Но вы должны признать, что он имеет огромный опыт. Именно поэтому мы наняли его.
— Почему бы вам не застрелить меня сразу?
— Вы можете дерзить, однако вам предъявлены серьезные обвинения. Продолжайте, Джордж.
Полицейский взглянул на Клинтона Фута, который ободряюще кивнул.
— Как я уже сказал, — Риндквист снова посмотрел в блокнот, — вскоре после того как подозреваемый выкурил сигарету с марихуаной, я прекратил наблюдения и возобновил их во вторник, когда он вышел с тренировочного поля и проследовал к небоскребу Конрада Хантера, где пробыл около двух часов. Затем он поехал к Твин Тауэрз, где провел ночь.
— В какой квартире провел ночь мистер Эллиот? — Клинтон злобно посмотрел на меня, затем откинулся на спинку кресла. Его правая нога нервно подрагивала.
— В квартире двести сорок пять, сэр. — Риндквист даже не посмотрел в свои записи. — Там проживает...
— Это неважно, — впервые заговорил О'Мэлли. — К делу это не имеет никакого отношения.
Губы Риндквиста уже сложились в слово «Джоанна». Сбитый с толку, он начал запинаться. — Подозреваемый часто там ночует. — Риндквист перевел взгляд с Клинтона на Марча, затем на О'Мэлли, не понимая, где допустил ошибку.
— Знаете, кто вы все? Паршивые ублюдки, — заметил я. Оскорбление идеально подходило к каждому из присутствующих, включая меня самого.
— Около полуночи, — продолжал Риндквист, снова обретя спокойствие, — я поехал к дому подозреваемого и произвел там обыск, обнаружив наркотики и множество порнографических изданий.
— И прихватил двадцать долларов, — добавил я. На мое замечание никто не обратил внимания.
Я понял всю бессмысленность сопротивления и начал готовиться к завершению дела.
— На следующий день, — Риндквист спешил закончить свои показания, гордясь успешно проведенным расследованием моих похождений. Я понимал, что выводы уже сделаны, оставалось только объявить приговор, — я возобновил наблюдения, когда подозреваемый вышел со стадиона после тренировки. Он поехал к дому некоего Харви Лероя Белдинга, подозреваемого в употреблении и продаже наркотиков, известного революционера и агитатора.
— Настоящий Че Гевара, — пробормотал я.
— Пока подозреваемый находился там, я обыскал его автомобиль и сфотографировал найденные там наркотики. Фотографии я передал вам.
— Клинтон Фут поднял два поляроидных снимка над головой. Его рука заметно дрожала.
Детектив закончил описывать события моей недели, упомянув драку в Рок-Сити и снова не сумев опознать ни одного из присутствующих, за исключением Шарлотты. Он не забыл упомянуть о ее странных отношениях «с молодым ниггером».
— Я рад, что все это было на самом деле, — улыбнулся я. — Мне начало казаться, что у меня мания преследования.
Клинтон Фут перевел глаза с Риндквиста на меня. Его глаза блестели.
Риндквист закончил свое повествование тем, что я поднялся по трапу самолета, «якобы вылетавшего в Нью-Йорк», и сел. Клинтон взглянул на него и показал глазами на дверь. Полицейский встал и вышел из кабинета.
— Спасибо, Джордж, — сказал Клинтон в сторону закрывшихся дверей и повернулся ко мне. — Хочешь добавить что-нибудь?
— Во-первых, — медленно начал я, — мне хотелось бы поблагодарить всех присутствующих за их хлопоты.
Клинтон Фут потерял самообладание.
— Да кто же ты такой, ради всего святого? — завопил он. Его лицо перекосилось от ярости. — Всего лишь игрок с неисчислимым количеством травм. Такие продаются за полтинник дюжина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54