И дикари убивали, пока кровь не окрасила землю и море. Но им самим убийство не принесло ничего хорошего, потому что боги больше не смотрели и на них. Они отвечают только нам, своему народу! — старуха кулаком ударила себя в плоскую грудь. — Я могу вызвать богов, и поедатели змей знают это! Могу призвать! И когда я делаю это, глаза и уши открываются. И спящие видят и слышат. Как видела и слышала ты.
Она приблизилась на шаг-два.
— В тебе скрыт ответ на старые беды и древние обычаи. Будь в тебе ещё и истинная кровь, я открыла бы перед тобой знания. Но ты не из нашего народа. И то, что я могу тебе дать, для тебя станет не даром, а тяжестью. Ты будешь видеть сны, но не сможешь ими управлять.
— Ты не… — Персис снова набралась мужества, собираясь возразить.
— Этого ты не остановишь.
Девушке показалось, что в глазах старухи промелькнуло злобное удовлетворение. Аскра как будто могла использовать и использует кошмары как оружие, направленное против племени, сменившего её народ. Но Персис требовалось не предупреждение, а информация.
— Где они? Капитан, Лидия? — она была удивлена и обрадована, что может спрашивать так решительно.
Глубоко посаженые глаза Аскры больше не удерживали её; индианка как будто растерялась.
— Тут бродило зло… — снова она сделала непонятный Персис жест. — Я услышала… и пришла… Друг в опасности.
Девушка догадалась задать вопрос:
— Капитан Леверетт?
Индианка достала из-под кофты перевязанный кожаный мешочек с торчащими из него перьями и маленькими раковинами, скреплёнными как бусы. Она сжала всё это ладонями, поднесла ко рту и подула. При этом она что-то проговорила, но так тихо, что Персис почти ничего не расслышала.
— Что с капитаном Левереттом? — снова спросила девушка, на этот раз громче, пытаясь прервать занятие старухи, получить разумный ответ.
Аскра взглянула на неё поверх мешочка. Выражение её тёмных глаз понять было невозможно. Потом она сказала:
— Он умрёт.
Слова эти были произнесены отчётливо и с такой окончательностью, что вначале даже не произвели впечатления на Персис. Потом лампа в её руке дрогнула.
— Что это значит? — она угрожающе направилась к старухе, на что не решилась бы мгновением раньше. Аскра явно что-то знала. — Что здесь произошло?
— Пришёл его враг. Двери для него были открыты. Всегда найдутся такие, кто поверит в ложь, потому что они хотят этого. Они забрали его, желая…
— Индейцы! — Персис вспомнила предупреждение, переданное канонеркой. Но разве индейцы оставили бы всех остальных: её, миссис Прайор, слуг?..
— Они боятся направлять сюда свои каноэ! — презрительно ответила Аскра. — Знают, что я могу вызвать богов и даже сейчас покончить с ними. Нет, ему следовало искать опасность в своём собственном доме. Но он был так же слеп, как великий вождь когда-то. Его предупредили, что молодая жена, которую он взял у чужеземцев, не очищена от их зла. Как предала она своего повелителя, так же был предан и капитан.
Слова Аскры звучали напевно, старуха раскачивалась, прижимая мешочек к груди.
— Аххх! Мужчины всегда глупеют, когда смотрят на женщину. Считают, что если у неё меньше силы в руках, её не стоит опасаться. Великий вождь умер по собственной глупости, и после него снова и снова смерть приходила от рук женщины, и те, кто захватывал эту землю, не получали от этого никакой выгоды. Ты несёшь с собой смерть, она лежит у тебя на груди. Я, Аскра, чувствую её. Старая смерть, старая кровь. И смерть не пришла бы к тебе, если бы ты её не позвала.
Персис отступала, пока не споткнулась о три ступеньки, ведущие от двери в кухню. Она быстро теряла контроль над ситуацией. Старуха, с её пронзительным взглядом и ритмичной речью, казалась такой страшной, что по сравнению с ней разгневанный дядя Огастин выглядел бы запинающимся школьником.
Смерть на груди — веер? Может, Аскра сама положила этот гибельный предмет, пока она спала?
— Она была сильна, эта испанка, — продолжала старуха, — сильна, как и её ненависть. В этом она была равна Древним. Мы умели ненавидеть. И использовать хитрость против врага. Да, мы знали это. Но нас предали, и боги отвернули от нас свои лица, потому что мы стали слишком слабым для них орудием. Но она… Может быть, боги взглянули на неё и сделали своими руками и ногами на земле. Она убила капитана морских акул и пролила его кровь на священную насыпь, как и полагается. И потом бросилась в море. А после смерти предводителя остальные стали лёгкой добычей для мстителей. Да, она знала. И ты знаешь, бледнолицая! Если бы у тебя не было истинного зрения, ты бы не стояла здесь, прижимая к груди её сокровище. Если считать годы, как делают люди, то всё меняется. Но для богов наши годы словно бусинки, которые легко скользят меж пальцев. И когда боги устают от них, бусы падают. Теперь настала пора нового изменения.
— Я Аскра! — она держалась прямо и гордо. — Некогда моя кровь говорила с вождями, указывала сделать то и сделать это. И то, что мы приказывали, чего желали, совершалось. Потому что в нас изливалась сила богов. Она согревала и обогащала нас. Но потом пришли белые, они убивали, разрушали наши священные места, надевали цепи на тех, кто не успел умереть. А те, кто спасся, кто сохранил в сердце и уме старых богов, те превратились в бродяг и разбойников. Но мне было дано знать, что я должна вернуться, потому что осталась здесь сила, и я могу её вызвать, пусть только во снах. Ты видела сны, дочь чужаков… — старуха подошла, и лицо её теперь было всего в нескольких дюймах от Персис. — Есть в тебе что-то, что позволило войти в мои сны и вызвать этот кинжал мести. Ты не можешь теперь уйти, тебе не позволит твой внутренний дух. Разве не так?
Персис раскрыла рот, собираясь яростно возразить. Она лишь отчасти поняла сказанное. Но словно кто-то другой овладел девушкой. Невидимая сущность, которая делила с ней её тело, теперь вышла наружу.
— Это… это так! — и отрицание так и осталось непроизнесённым.
Аскра кивнула.
— Но эта сила не от моих богов, белая женщина. И я не могу тебе помочь. То, что ты должна сделать, ты сделаешь сама. Тебе предстоит встретиться со злом, и, может, в конце этой встречи тебя ждёт смерть. Но если ты действительно ищешь его, дорога перед тобой открыта.
Персис облизала губы. Из всей этой путаницы слов она поняла только, что Аскра знает, где Крю Леверетт, и что он в опасности. Она обязана ему жизнью, но не только поэтому она должна ему помочь. Веер на груди девушки согрелся. Казалось, именно он вызывал у неё отчаянную решимость. Она и не подозревала, что способна на такое — и до такой степени. Персис вернулась к своему первому вопросу:
— Где капитан Леверетт?
Аскра отошла к очагу.
— Его увели вниз.
Отняв одну руку от мешочка, индианка указательным пальцем с длинным чёрным ногтем показала на пол у себя под ногами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51