Но Ларис чувствовала, что надо что-то решать. Что им говорить, если они станут расспрашивать? Ведь, так или иначе, во время бесед неизбежно возникнут какие-то вопросы… В принципе, можно сказать правду. Единственное, что следует скрывать, — это свои настоящие отношения с Дедраном. При Куэйдах он называл себя её опекуном. Это было почтенно и безопасно. На некоторых планетах не признавали кабальных контрактов и почти на всех относились к ним более чем прохладно. Особенно к договорам с несовершеннолетними…
Может, и на Арзоре их тоже не признают? Нет, о договоре она будет помалкивать. Но если спросят, расскажет правду о том немногом, что она помнила о своём детстве. Ларис успела принять это решение, когда вездеход миновал ворота ранчо Куэйдов и остановился на вершине холма. Логан указал вперёд.
— Вот и наш дом, — негромко сказал он.
ГЛАВА 5
Ларис прижилась на ранчо Куэйдов так легко, словно родилась тут. Ездить верхом она научилась быстро, как будто умела это с детства, а теперь лишь припоминала забытое искусство. Это ещё больше возвысило её во мнении Шторма и его отчима. Прауо держался со зверями из команды Шторма сдержанно, но не вызывающе. Благодаря длинным ногам и поджарому телу он без труда поспевал за Ларис во время конных прогулок, пробегая десятки миль. Они охотились вместе, и оба действовали так согласованно, что Хостин не раз одобрительно кивал, наблюдая за ними.
Прауо радовался жизни, а девушка прямо-таки расцвела на воле. Она радовалась возможности носиться верхом, видеть новые места, слышать новые звуки, вдыхать незнакомые запахи. Нравились ей и тёплые, дружеские отношения, шум и гам большой семьи. Логан был с ней повсюду. Это он научил её ездить верхом, он сопровождал во время поездок и сидел рядом с ней за трапезой.
Они много разговаривали — иногда просто болтали ни о чём, иногда беседовали всерьёз, обсуждая события на других планетах, о которых рассказывали в новостях. Ларис начала сознавать, что отнюдь не глупа. У неё обо всём было своё мнение, и она умела отстаивать свою точку зрения. А благодаря лагерному опыту и разговорам, подслушанным в цирке и на планетах, где она побывала, девушка неплохо представляла себе, какие обстоятельства могут сопутствовать тем или иным событиям. Дней через пять разговор о её происхождении получил неожиданное продолжение.
— Логан говорил, что ты с Ковара? — спросил Брэд Куэйд, дружелюбно глядя на неё. Он не договорил, однако Ларис поняла, что тот имеет в виду: она была совсем не похожа на коварских поселенцев. По большей части они происходили из азиатской части старой Земли.
— Можно сказать и так, — повторила сказанное Логану Ларис. — Хотя на самом деле я не помню, где родилась. Дедран удочерил меня на Коваре, взяв из лагеря беженцев Де-Пьялл. Я много лет провела в лагерях, и это был последний из них. Последние два года, которые запомнились мне лучше других, я провела именно там, так что, наверно, могу считать Ковар своей родиной.
— А что-нибудь до Ковара ты помнишь? — поинтересовался Брэд.
— Почти ничего, — ответила Ларис и задумчиво оперлась подбородком на кулаки. — Я была на корабле вместе с другими. Я никого не знала. Мне было лет восемь или девять. Мы приземлились на Мериле, и я провела там, наверное, года два. А до того я была ещё в каком-то лагере. На Эрмейне, кажется. Тот лагерь, где я была до этого, тоже назывался Де-Пьялл. Возможно, это было на Йохале. Тогда ещё была жива моя мать. Мне, наверно, было года четыре или пять.
Шторм поднял голову.
— А что случилось с твоей матерью?
— Умерла, — коротко ответила Ларис. — Перед этим она болела. Я думаю, в том лагере многие умирали. В течение некоторого времени обо мне заботилась какая-то женщина. Но когда нас решили перевезти, она оказалась на другом корабле.
— Ты можешь не говорить об этом, если тебя это расстраивает.
Девушка покачала головой.
— Это всё было давно. Теперь меня это не волнует.
— Ну, если так, что ты помнишь о своей матери? Как называли её другие люди, когда разговаривали с ней? Она тебе никогда не рассказывала о том, где вы жили раньше? — Брэд подался вперёд. — Может быть, ты помнишь имена, какие-то слова, которые не имеют отношения к тем местам, где ты бывала потом?
Ларис попыталась вспомнить те времена, от которых в её памяти ничего не осталось. Тогда её, наверное, любили и берегли. Вероятно, у неё была своя семья… Но нет, в глубинах памяти было по-прежнему темно и пусто.
— Наверное, я болела одновременно с матерью. Я ничего о ней не помню. Ни имён, ни лиц. Иногда мне вроде бы что-то снится. Но когда я просыпаюсь, то вспомнить ничего не могу. — Она пожала плечами. — Да это, скорее всего, и неважно.
Брэд кивнул.
— Но имя своё ты помнишь, — негромко сказал он.
Она ответила не раздумывая:
— Я — Ларис. Меня всегда звали Ларис.
— Да… — подтвердил Брэд. — Ты — Ларис. Своё имя — это первое, что ты заучиваешь ребёнком, и, вероятно, последнее, что забываешь. Тебе хотелось бы узнать, кто ты и откуда, если бы это было возможно?
Ларис задумалась. В её жизни с Дедраном это ей ничем не поможет. И всё же знать это было бы приятно. Неплохо, наверно, иметь возможность сказать, что она — Ларис с такой-то планеты, а не просто сирота из лагеря. Внезапно она ощутила острый приступ тоски. Да, ей бы очень хотелось знать о себе всё, что возможно! Так она и сказала Брэду.
— Хорошо, я наведу справки.
И только два дня спустя до девушки дошло, что она натворила. Если Брэд обратится в лагерь Де-Пьялл на Коваре, там поднимут архивы, и станет известно, что её не удочерили, а заключили с ней кабальный договор. Она хотела убедить Брэда отказаться от этой идеи, но, по всей вероятности, было уже слишком поздно. Во всяком случае, она могла сказать, что просто подписала тогда какую-то бумагу. Что думала, будто её на самом деле удочеряют. В конце концов, ей было всего двенадцать лет. Необразованная, невежественная, девчонка из лагеря… Брэд ей поверит.
К счастью, Брэд не возвращался к этой теме, и объяснять ничего не пришлось. Вот только Логан, кажется, стал к ней ещё внимательнее и все пытался развеселить её.
А Логан и впрямь из кожи вон лез, чтобы угодить девушке. Ему так нравилось, когда она улыбалась! Увы, Ларис улыбалась очень редко и так неуверенно, как будто не знала, как это делается и стоит ли это делать. В этом не было ничего удивительного, если принять во внимание то, что сумел разузнать о ней его отец! Судя по лагерным архивам, девочке было около десяти, когда она попала на Ковар. О её семье сведений не сохранилось. А покинула она лагерь в возрасте двенадцати лет.
Брэд принялся выяснять, как получилось, что двенадцатилетняя девочка покинула лагерь беженцев. И обнаружил её контракт, зарегистрированный в другой конторе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78