Там живут не так, как привыкла жить ты. Однако именно их образу жизни тебе следует научиться — со всей осторожностью и тщанием, на какие ты способна.
Зазар снова взяла в руки обрывки, обращаясь скорее к ним, чем к Ясенке.
— Далеко на севере лежит другая страна, земля гор и долин, где царит такой холод, какого не бывает у нас даже в самые суровые зимы. Теперь туда пришла гибель, но люди еще не лишились энергии и силы, и они отправились в дальние странствия, чтобы пустить новые корни. То, что затронуло их, — не внутренняя порча, а внешняя тьма, источник которой пока что никому из нас не дано понять… но эта тьма приносит смерть не только телу, но и духу. Тьма собрала силы — и захватила горную страну. Неизвестно, что ей нужно. Известно только, что она распространяется. Остановит ли ее на какое-то время Трясина — мы сказать не можем.
С этими словами она пристально посмотрела на Ясенку.
— Одно понятно: Ренделу не устоять. Это — страна властителей, которые думают только о собственной выгоде. Между ними идет скрытая борьба за то, чтобы увеличить свои владения и уничтожить соседей, внушающих им зависть. Правящий король слаб. Он — всего лишь ширма, из-за которой действует та, кому удалось слегка овладеть странной наукой. Тебе следует знать и еще одно: наш мир видел много перемен не только в людях, но и в морях и на суше. Временами великие королевства уничтожала ярость той самой земли, на которой они лежали. Кое-где разбросаны остатки древнего знания — и королеве Исе удалось найти кое-что. Это принесло ей еще больше власти и способность управлять окружающими.
Ясенку переполняли вопросы, но Зазар взглядом заставила ее молчать.
— У трона всего одни наследник, принц. Ему досталась порченая кровь — по обеим линиям. Он может причинить такое зло, которое приведет к полному хаосу. Тем временем королева строит планы, чтобы сохранить власть за своим родом. И она намерена сделать сына орудием, управлять им так, как управляет его отцом. И теперь… — казалось, обращенные на Ясенку глаза Зазар стали больше и глубже, — …нам тоже следует позаботиться о защите.
Она замолчала — и Ясенка наконец осмелилась задать вопрос.
— Значит, эта королева угрожает Трясине?
К ее удивлению, Зазар неохотно улыбнулась.
— Разве ты меня не слушала, девица? Трясина — только крохотная часть этой земли. Однако и ей предстоит сыграть свою роль. Вчера ты наткнулась на место, которое древнее всех известных записей. И вокруг тех, кто жил в незапамятные времена, лежала другая земля… она не была игрушкой вод, какую мы видим сейчас. — Зазар постучала пальцем по каменной пластинке, на которой лежали нити с узелками. — Скоро, — продолжила знахарка, — ты отправишься в новое путешествие. Растет беспокойство, и вскоре оно охватит этот мирок, состоящий из грязи и воды. И лучше тебе оказаться подальше от таких, как Джол и ему подобные. Ибо когда человек боится, он набрасывается на тех, кто послабее, и вымещает на них свою ярость.
Зазар снова положила нити на камень. К великому изумлению Ясенки, они сами собой переплелись — ее собственная нить, нити короля, королевы, принца и две других, о которых Зазар ничего не сказала.
Девушка смотрела на них, смутно понимая, что с этим движением Зазар нить Ясенки Смертедочери вплелась в новый узор Паутины Вечности.
В соответствии с обычаем небольшой флот Морских Бродяг не терял из вида берег, придерживаясь морского пути, изведанного многими поколениями. Последние вершины северных гор остались далеко позади, хотя берег и здесь был скалистым — и просветов между скалами не наблюдалось. А при отливах впередсмотрящие видели злобные клыки рифов, готовые принять на себя то, что принесут им судьба и море.
Большинство из тех, кто оказался на этих кораблях, привыкли мало есть во время плаваний. Однако им никогда не приходилось брать с собой стариков, жен и детей — рты, которые тоже надо было кормить. И дети уже плакали от голода.
Оберн следил за одной из крепких лес, опущенных в воду с кормы. В море хватало живности — ее надо было только поймать. И вот что-то клюнуло… и не просто клюнуло. Какое-то очень сильное существо заглотало наживку. К счастью, Оберн замотал лесу вокруг стойки фальшборта, иначе мог и ладонь покалечить.
На крик Оберна прибежали матрос и воин. Они едва успели встать рядом с ним, чтобы помочь ему справиться с добычей, — и тут же вода закипела, на поверхности появилось нечто такое, чему Оберн даже не мог подобрать названия. Ни о чем подобном ему и слышать не приходилось.
Это была не рыба. У морской твари оказались лапы, покрытые бородавчатой шкурой. Одна из лап отчаянно хваталась за лесу, стараясь вырвать ее из разверстой пасти, в которой та исчезала.
А потом уже обе передние лапы схватились за лесу, и она натянулась так сильно, что, как показалось Оберну, должна была вот-вот лопнуть — или снести часть фальшборта. А потом леса вдруг ослабела — тварь рванулась к кораблю.
В следующую секунду морская тварь добралась до руля. Воспользовавшись им как опорой, она прыгнула вверх, и ее лапы гулко ударились о борт корабля. Присоски на подушечках позволили твари удержаться на почти вертикальной плоскости. Волны кипели вокруг здоровенной туши, поднявшейся над водой.
Матрос, державший в руках гарпун, оттолкнул Оберна.
— Посторонись! — крикнул он. Трудно было рассчитывать на то, что ему удастся убить чудище простым гарпуном, но другой возможности нанести удар могло и не представиться. И действительно — матрос только ранил тварь. Она издала мощный рев, заставив пассажиров разразиться испуганными криками. Те, кто собрался посмотреть на происходящее, поспешно отхлынули назад, чтобы дать место матросам и воинам.
Оберн обнажил большой абордажный кинжал. Сначала он посторонился, как ему было велено, но теперь вернулся к борту и встал прямо над тварью. Выпученные глаза смотрели на него. Но разве это глаза твари, лишенной разума? Встретив этот взгляд, Оберн понял, что перед ним — не обычный обитатель моря. В устремленных на него желтых глазах горела жаркая ненависть — и некое непонятное знание.
В тварь полетели копья и гарпуны. Часть их застряла в бородавчатой коже странного существа — и оно энергично встряхнулось, чтобы от них избавиться. Казалось, у морского чудища не кожа, а настоящие доспехи. Тварь начала карабкаться вверх, отдирая присоски от досок обшивки и переставляя лапы все выше по борту. В отличие от рыб она, казалось, могла находиться не только в воде, но и на воздухе — по крайней мере, незаметно было, чтобы ее это беспокоило.
Оберн отвел руку назад. Абордажные кинжалы больше походили на короткие мечи, чем на метательные ножи. Но если копья и гарпуны почти не причинили твари вреда, то удастся ли это короткому клинку?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Зазар снова взяла в руки обрывки, обращаясь скорее к ним, чем к Ясенке.
— Далеко на севере лежит другая страна, земля гор и долин, где царит такой холод, какого не бывает у нас даже в самые суровые зимы. Теперь туда пришла гибель, но люди еще не лишились энергии и силы, и они отправились в дальние странствия, чтобы пустить новые корни. То, что затронуло их, — не внутренняя порча, а внешняя тьма, источник которой пока что никому из нас не дано понять… но эта тьма приносит смерть не только телу, но и духу. Тьма собрала силы — и захватила горную страну. Неизвестно, что ей нужно. Известно только, что она распространяется. Остановит ли ее на какое-то время Трясина — мы сказать не можем.
С этими словами она пристально посмотрела на Ясенку.
— Одно понятно: Ренделу не устоять. Это — страна властителей, которые думают только о собственной выгоде. Между ними идет скрытая борьба за то, чтобы увеличить свои владения и уничтожить соседей, внушающих им зависть. Правящий король слаб. Он — всего лишь ширма, из-за которой действует та, кому удалось слегка овладеть странной наукой. Тебе следует знать и еще одно: наш мир видел много перемен не только в людях, но и в морях и на суше. Временами великие королевства уничтожала ярость той самой земли, на которой они лежали. Кое-где разбросаны остатки древнего знания — и королеве Исе удалось найти кое-что. Это принесло ей еще больше власти и способность управлять окружающими.
Ясенку переполняли вопросы, но Зазар взглядом заставила ее молчать.
— У трона всего одни наследник, принц. Ему досталась порченая кровь — по обеим линиям. Он может причинить такое зло, которое приведет к полному хаосу. Тем временем королева строит планы, чтобы сохранить власть за своим родом. И она намерена сделать сына орудием, управлять им так, как управляет его отцом. И теперь… — казалось, обращенные на Ясенку глаза Зазар стали больше и глубже, — …нам тоже следует позаботиться о защите.
Она замолчала — и Ясенка наконец осмелилась задать вопрос.
— Значит, эта королева угрожает Трясине?
К ее удивлению, Зазар неохотно улыбнулась.
— Разве ты меня не слушала, девица? Трясина — только крохотная часть этой земли. Однако и ей предстоит сыграть свою роль. Вчера ты наткнулась на место, которое древнее всех известных записей. И вокруг тех, кто жил в незапамятные времена, лежала другая земля… она не была игрушкой вод, какую мы видим сейчас. — Зазар постучала пальцем по каменной пластинке, на которой лежали нити с узелками. — Скоро, — продолжила знахарка, — ты отправишься в новое путешествие. Растет беспокойство, и вскоре оно охватит этот мирок, состоящий из грязи и воды. И лучше тебе оказаться подальше от таких, как Джол и ему подобные. Ибо когда человек боится, он набрасывается на тех, кто послабее, и вымещает на них свою ярость.
Зазар снова положила нити на камень. К великому изумлению Ясенки, они сами собой переплелись — ее собственная нить, нити короля, королевы, принца и две других, о которых Зазар ничего не сказала.
Девушка смотрела на них, смутно понимая, что с этим движением Зазар нить Ясенки Смертедочери вплелась в новый узор Паутины Вечности.
В соответствии с обычаем небольшой флот Морских Бродяг не терял из вида берег, придерживаясь морского пути, изведанного многими поколениями. Последние вершины северных гор остались далеко позади, хотя берег и здесь был скалистым — и просветов между скалами не наблюдалось. А при отливах впередсмотрящие видели злобные клыки рифов, готовые принять на себя то, что принесут им судьба и море.
Большинство из тех, кто оказался на этих кораблях, привыкли мало есть во время плаваний. Однако им никогда не приходилось брать с собой стариков, жен и детей — рты, которые тоже надо было кормить. И дети уже плакали от голода.
Оберн следил за одной из крепких лес, опущенных в воду с кормы. В море хватало живности — ее надо было только поймать. И вот что-то клюнуло… и не просто клюнуло. Какое-то очень сильное существо заглотало наживку. К счастью, Оберн замотал лесу вокруг стойки фальшборта, иначе мог и ладонь покалечить.
На крик Оберна прибежали матрос и воин. Они едва успели встать рядом с ним, чтобы помочь ему справиться с добычей, — и тут же вода закипела, на поверхности появилось нечто такое, чему Оберн даже не мог подобрать названия. Ни о чем подобном ему и слышать не приходилось.
Это была не рыба. У морской твари оказались лапы, покрытые бородавчатой шкурой. Одна из лап отчаянно хваталась за лесу, стараясь вырвать ее из разверстой пасти, в которой та исчезала.
А потом уже обе передние лапы схватились за лесу, и она натянулась так сильно, что, как показалось Оберну, должна была вот-вот лопнуть — или снести часть фальшборта. А потом леса вдруг ослабела — тварь рванулась к кораблю.
В следующую секунду морская тварь добралась до руля. Воспользовавшись им как опорой, она прыгнула вверх, и ее лапы гулко ударились о борт корабля. Присоски на подушечках позволили твари удержаться на почти вертикальной плоскости. Волны кипели вокруг здоровенной туши, поднявшейся над водой.
Матрос, державший в руках гарпун, оттолкнул Оберна.
— Посторонись! — крикнул он. Трудно было рассчитывать на то, что ему удастся убить чудище простым гарпуном, но другой возможности нанести удар могло и не представиться. И действительно — матрос только ранил тварь. Она издала мощный рев, заставив пассажиров разразиться испуганными криками. Те, кто собрался посмотреть на происходящее, поспешно отхлынули назад, чтобы дать место матросам и воинам.
Оберн обнажил большой абордажный кинжал. Сначала он посторонился, как ему было велено, но теперь вернулся к борту и встал прямо над тварью. Выпученные глаза смотрели на него. Но разве это глаза твари, лишенной разума? Встретив этот взгляд, Оберн понял, что перед ним — не обычный обитатель моря. В устремленных на него желтых глазах горела жаркая ненависть — и некое непонятное знание.
В тварь полетели копья и гарпуны. Часть их застряла в бородавчатой коже странного существа — и оно энергично встряхнулось, чтобы от них избавиться. Казалось, у морского чудища не кожа, а настоящие доспехи. Тварь начала карабкаться вверх, отдирая присоски от досок обшивки и переставляя лапы все выше по борту. В отличие от рыб она, казалось, могла находиться не только в воде, но и на воздухе — по крайней мере, незаметно было, чтобы ее это беспокоило.
Оберн отвел руку назад. Абордажные кинжалы больше походили на короткие мечи, чем на метательные ножи. Но если копья и гарпуны почти не причинили твари вреда, то удастся ли это короткому клинку?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87